– Пять минут до такси, – он не дал мне сказать. – Ты едешь со мной или остаёшься? – Еду, – решительно ответила я, бегом побежав в душ. В машине мы ехали в полной тишине; Дима сидел отрешённо, не желая больше выяснять отношения. А я никак не могла найти слов, чтобы всё ему объяснить. Он считал меня своей девушкой, при этом ни разу за четыре месяца даже не поцеловал. Как такое возможно? Такси остановилось у входа в здание аэропорта имени королевы Беатрикс. Без каких-либо просьб Немов взял мой чемодан и донёс до стойки регистрации. – А что, в прошлый раз было трудно помочь с багажом? – решила нарушить гнетущее молчание я, когда мы сели в самолёт рейса Аруба — Майами. – Нет, не трудно, – пожал плечами парень. – Просто побоялся, что если пройду у тебя на поводу, то в следующий раз ты надумаешь везти с собой весь шкаф. – Что, опять потащишь меня на очередной саммит, где придётся прилюдно взламывать системы? – обречённо вздохнула я, не желая больше участвовать в подобных мероприятиях. – Хотел потащить тебя посмотреть со мной мир, – недовольно отозвался Немов, – но для этого нужно было заработать денег, продав программу. Не зная, что сказать, я просто взяла его за руку. Дима впился в меня внимательным взглядом изумрудных глаз и сжал мою ладонь. Счастье, бесконечное счастье обожгло руку, разбегаясь по телу. Я лишний раз боялась вздохнуть, чтобы не разрушить это внезапное прекрасное чувство. Так мы и просидели, держась за руки, пока самолёт набирал высоту. Как только табло «пристегните ремни» погасло, Дима с волнением в голосе спросил: – Я дал слово твоему отцу, что наша поездка будет носить исключительно деловой характер. Но командировка закончилась, а в запасе у нас осталось ещё двое суток. Как приземлимся в Москве, поедем ко мне? Мне показалось, что в салоне самолёта закончился воздух; сердце, сделав в груди кульбит, поскакало галопом. Я смотрела на Диму и не могла сказать ни слова. Провести с ним вдвоём два дня, раньше я об этом могла лишь мечтать, вот только сейчас в душе шевельнулся непонятный страх. Чего я испугалась? Его или того странного чувства, что разгоралось внизу живота? – Чёрт, я не подумал, как это двусмысленно звучит, – через минуту спохватился Дима, краснея. – Я не это имел в виду. Мы просто закажем пиццу и посмотрим фильмы… У меня диван на кухне стоит, я могу спать там… Не то чтобы я не хотел… но если ты не хочешь, то я… Обрывки последних фраз он произнёс на одном дыхании, затем нервно провёл ладонью по короткому ёжику тёмных волос и едва слышно обругал сам себя. Под бешеный стук сердца в груди я неотрывно смотрела на хакера, стараясь справиться с охватившим меня волнением. Дима ждал ответа, но почему-то вместо согласия на его предложение, у меня вырвался нервный смешок. – Рад, что смог позабавить, – обиделся Немов, отворачиваясь к иллюминатору. Меня словно бросили в ледяную прорубь после сауны. В панике я искала слова, чтобы объяснить Диме свою реакцию, но мозг парализовало от нахлынувших чувств. А вдруг он больше не предложит поехать к нему? Вдруг я упустила свой единственный шанс быть с ним вместе? Боясь сделать очередную глупость, я просто молча опустила голову Немову на плечо. – У нас ещё тринадцать часов полёта из США впереди, обещай, что подумаешь, – вполголоса сказал Дима, прижимаясь щекой к моей макушке. – Обещаю, – также тихо отозвалась я, хотя ответ уже знала заранее. Самолёт мягко приземлился в Майями, где нас ждала пересадка в Москву. В транзитной зоне опять пришлось идти на паспортный контроль и досмотр, которые Дима с лёгкостью прошёл и остановился, ожидая меня за рамками металлоискателей. Офицер, что проверял мои документы, удивительно долго смотрел в экран компьютера, сверля меня непроницаемым взглядом. Через пару минут к нему подошёл второй таможенник, он внимательно посмотрел на меня, затем на экран компьютера и попросил пройти с ним для досмотра багажа. Совершенно не понимая, что происходит, я проследовала за офицером к ленте, на которой лежал мой чемодан. Не успела я удивиться, ведь багаж у транзитных пассажиров не проходит дополнительный досмотр, а доставляется из одного самолёта в другой, как грузная афроамериканка приказала мне открыть чемодан. Я раскрыла молнию и представила на обозрение содержимое багажа. Афроамериканка бесцеремонно начала копаться в бессистемно наваленных и скомканных вещах. Дима не стал утруждаться, собирая мою одежду, он просто скинул её в чемодан, высыпав сверху содержимое косметички. Я мысленно обругала Немова за такое пренебрежение к моему имуществу, решив высказать претензии, как только закончится досмотр. Тем временем под надзором офицера женщина прощупала каждую мою кофту и брюки, залезла во все карманы чемодана и перешла к досмотру дамской сумки. На ленту высыпались расчёска, помада, зеркало, предметы личной гигиены. Ничего криминального в багаже не было, но созерцание содержимого моих сумок, выставленное напоказ, заставило меня покраснеть. Не знаю, что именно пытались найти служащие аэропорта, но после проведённой проверки афроамериканка приказала сложить вещи на место и проследовать за ней для личного досмотра. – What’s going on? – возмутился Немов, когда увидел, что меня повели в какую-то комнату. Ответ офицера я не расслышала, меня уже завели в небольшой кабинет, где сидела ещё одна сотрудница аэропорта, и попросили раздеться за ширмой. Я едва сдержала слёзы, когда грузная афроамериканка, надев перчатки, начала меня ощупывать, залезая в трусы. Это было мерзко и унизительно. Ничего не найдя, мне разрешили одеться и приказали сесть на стул. Я покорно следовала указаниям, не понимая, что они ищут и почему не хотят меня отпускать. – На каком основании Вы её задерживаете?! – услышала я голос Димы за дверью. Ответ прозвучал по-английски, негромко, и мой встроенный в телефон онлайн-переводчик не смог разобрать слов. – Нет, я никуда не уйду! – продолжал ругаться с офицером за дверью Немов. Ещё пара фраз на английском ‒ и дверь, наконец, распахнулась, впуская встревоженного Немова в кабинет. Я тут же кинулась ему на грудь, размазывая слезы по его футболке. Как же я была благодарна Диме, что он не бросил меня в трудную минуту. – Ты как? – ласково спросил Дима, прижимая к себе. – Она меня всю облапала, – пожаловалась я, кивком головы указав на афроамериканку. Хакер сверкнул злобным взглядом зелёных глаз в сторону работницы аэропорта и несколько раз моргнул. Очки Немова на долю секунды вспыхнули, а потом вывели какие-то строчки перед глазами хозяина. – Завалю её почту спамом и взломаю страницы в соцсетях, – мстительно шепнул хакер. Обещание Димы наказать бесцеремонную тётку несколько успокоило моё уязвлённое самолюбие. В том, что хакер качественно исполнит свою угрозу, я нисколько не сомневалась и даже на секунду пожалела афроамериканку, представив, какой поток спама обрушится на женщину. – Что им от меня нужно? – не отрывая головы от его груди, спросила я, надеясь, что Диме удалось узнать у офицера причину моего задержания. – Чёрт их знает, – пожал плечами Немов, – толком ничего не говорят. Ты, главное, молчи, разговаривать буду я. Через пять минут с хмурым лицом в кабинет вошёл крупный мужчина в деловом костюме, он махнул головой, и работницы аэропорта послушно покинули помещение. Вошедший был каким-то уставшим, похоже, он не спал этой ночью, о чём свидетельствовали красные припухшие веки и небритые щёки. – Вас, молодой человек, я тоже попрошу выйти, – пробасил мужчина. – Сэр, я не покину кабинет, Ника плохо говорит по-английски, – вежливо отказал Немов. – Пусть девушка воспользуется услугами онлайн-переводчика, – мужчина смерил Диму строгим взглядом. – Покиньте помещение. Нисколько не тушуясь перед офицером, Немов спокойно ответил: – Онлайн-переводчик иногда искажает смысл слов, это может привести к недопониманию. – Если у девушки возникнут проблемы с языком, мы предоставим переводчика, – мужчина уселся за стол, достал компьютер, не желая вступать в долгие споры. – И всё же я настаиваю на своём присутствии при допросе, – твёрдо заявил Дима, – в противном случае я сейчас же звоню в посольство Российской Федерации и разговор мы продолжим в присутствии представителей консульства. – Мистер Немов, не мешайте работе правоохранительных органов, иначе мы и Вас арестуем. Настоятельно рекомендую Вам, пока есть возможность, покиньте территорию Соединённых Штатов. При фразе «и Вас арестуем» сердце испуганно стукнуло о рёбра. Получается, я арестована? Но за что? Это ошибка какая-то. Этого не может быть! Почувствовав зарождающуюся в моей душе панику, Дима усадил меня на стул и встал за спину, опуская руки на плечи, даря ощущение поддержки и защиты. Не вняв совету с завуалированной угрозой, Немов холодно ответил: – Вероника моя жена, и я останусь с ней. Известие о нашем браке с Немовым поразило как собравшегося проводить допрос мужчину, так и меня. Не успела я и рта открыть, как Дима больно сжал моё плечо, дабы я не выразила вслух своего удивления. – Официально мисс Дорофеева не замужем, – мужчина ещё раз пробежался усталыми глазами по файлам с моими персональными данными. – У Вас устаревшая информация, – заверил Дима таким тоном, что даже я засомневалась в своём не замужестве. – Мы вчера расписались на Арубе, видимо, сотрудники местного муниципалитета не успели внести изменения в общую базу данных. Тяжёлый взгляд мужчины впился в Немова, но Дима даже бровью не повёл. Непроницаемая маска спокойствия сковала лицо парня, зелёные глаза вспыхнули ледяными искрами. Семь лет, проведённых в Эпсилионе, отлично научили Немова владеть собой. И как пресс-секретарь КоСекюрити не смогла разглядеть в Дмитрии Немове одну из легенд виртуальной реальности? Сейчас за моей спиной стоял не двадцатитрёхлетний парень, не преподаватель МГУ и даже не директор компании «CIM-безопасность», а самый опасный хакер Эпсилиона – ДЕН. – Хорошо, мистер Немов, Вы можете остаться, – сдался мужчина, видимо, он тоже почувствовал ту непоколебимую силу, что исходила в тот момент от Димы. – Итак, начнём. Меня зовут офицер Соул, я специальный агент кибербезопасности Соединённых Штатов Америки. Дима едва уловимо кивнул, но ничего не ответил. Где-то на краю моего сознания зашевелился страх. Ещё не понимая до конца происходящего, я интуитивно почувствовала исходившую от офицера Соула угрозу. Ничем хорошим этот допрос не закончится. – Снимите пароль со своего смартфона и передайте для проверки, – приказал офицер. Я уже готова была подчиниться, как Дима перехватил мою руку. – У Вас есть санкция на доступ к её личной информации? Соул смерил Немова презрительным взглядом и показал какой-то файл на экране компьютера. Я только начала вчитываться в сухой английский юридический текст, как Дима, владеющий языком в совершенстве, возмущённо вскрикнул: – Вы серьёзно?! Обвинение в кибертерроризме? Ничего более абсурдного не могли придумать? – У нас есть прямые доказательства… – Какие доказательства?! – Дима оборвал офицера. – О проникновении был оповещён заместитель директора компании и получено одобрение при сотне свидетелей. Никакие данные изъяты не были, повреждений не нанесено. Максимум, что можно приписать за совершённый взлом, – это мелкое хулиганство. – Выведение из строя электросети целого города Вы называете мелким хулиганством? – устало спросил офицер. – При чём здесь электросеть? – не понял Дима. – Если руководство компании «Пирамида» имеет ко мне претензии, я готов отвечать в суде. Ни о каком кибертерроризме речи не идёт. – Вероника Дорофеева задержана по подозрению в совершении проведённой вчера кибератаки на электросеть города Маунтин-Вью, приведшей к отключению питания центральных офисов крупных интернет-компаний. Не моргая, Дима полминуты пристально смотрел в красные глаза офицера Соула, словно пытаясь проникнуть в его сознание, а затем перевёл взгляд на меня. Колючие изумрудные глаза ледяными иглами пронзили насквозь, заставляя вжаться в спинку стула. – Я не виновата... – начала оправдываться я, но зелёные глаза блеснули гневным огнём и слова застряли в горле. – Двадцать пять лет… – едва слышно прошептал Дима, до боли сжимая мои плечи. – Тюремный срок за кибертерроризм двадцать пять лет. Страх, ужас, паника. Нет таких слов, чтобы описать то жгучее чувство, что стальными тисками сжало грудь, острой иглой уколов под левую лопатку, огнём лизнув левую руку, отчего сразу онемели пальцы. Я дышала, но воздух превратился в раскалённый металл, обжигающий глотку. Голос Димы, что стоял совсем рядом, доносился откуда-то издалека, он обращался к офицеру, а тот ему отвечал, но я не могла разобрать слов. Двадцать пять лет, это нереальная цифра, это больше чем я живу на свете. Я даже представить не могу, насколько это долго – двадцать пять лет. Тюремный срок, но за что? – Это не я, я ничего не сделала! Они похитили, поймали в клубе, я не могла убежать… Они заставляли вызвать тебя в Сеть, мучили… Я говорила, объясняла им, что ты не придёшь, что ты отключишь меня… Резким движением Дима поднял меня со стула, прижимая к себе, пытаясь заставить замолчать. Но боль в груди была невыносимой, она жгла изнутри, обрывками фраз вырываясь наружу. – Я знала, что ты не придёшь, что отключишь… Я лишь хотела спастись… Я ничего не делала! Я сбежала с сервера… Я правда ничего делала. Правда! Внезапно в теле появилась невероятная слабость, словно кто-то высосал из меня жизненные силы, и если бы Дима не держал меня так крепко, я бы рухнула на пол, заливаясь слезами. – Я ни за что бы тебя не отключил, – прошептал Дима, осторожно опуская меня обратно на стул. – Но если бы ты пришёл, Сеть тебя бы идентифицировала и никогда уже не стёрла данные твоего аватара, – сквозь слёзы, невнятно пробормотала я. – Глупый мой геймер, я нашёл бы способ тебя вытащить, даже не подключаясь к Эпсилиону, – с бледного лица хакера пропала непроницаемая маска холодного спокойствия, обнажая искреннюю тревогу и желание защитить от творившегося вокруг кошмара. – Почему ты не рассказала о произошедшем сразу после выхода из Сети?