Ближе к концу вторых суток он вывел нас к тому самому, длинному, уходящему куда-то в бесконечность, тоннелю. — Всё, дальше прямо, не заблу́дитесь, — махнул он рукой в темноту перед собой. — А ты разве не с нами? — удивлённо спросил я. — Я что, совсем дурак? — пожал он плечами. — Там полторы тысячи кэмэ полной темноты. Нет, ребята, уговор был проводить досюда. И мой вам совет: если доберётесь до противоположного конца, первым делом обзаведитесь противогазами или респираторами с выносным фильтром. — Что там такое? — снова ухватился я за странности. — Там что, тоже карантин? — Понятия не имею, но первые заражённые появились оттуда, — наконец-то снизошёл до ответов Крот. — Они привезли их и выбросили прямо у входа. А затем зараза уже перекинулась к нам. Пришлось ввести карантин и если кто-то посторонний подходит к станции… Короче, будете выходить, лучше сделайте это там. — А что за вирус такой? В чём симптомы? — уточнил Толя. — Респиратор точно поможет? — Я чё, доктор? — огрызнулся проводник. — Моё дело — предупредить. — Да ты можешь толком сказать, что там вообще происходит? — попробовал надавить я. — Понятия не имею, — отмахнулся тот. — Я туда не ходил и не собираюсь. — Понятно, ладно и на том спасибо, — протянул ему руку Леший. — Бывай, бродяга. — Угу, — буркнул в ответ тот, — Если что, знаешь, как меня найти. С этими словами он махнул нам рукой и буквально за минуту скрылся из виду. Вот только что за поворотом мелькал его фонарик, как он уже полностью растворился во тьме. — Где ты только нашёл этого упыря? — пробормотал Толя. — Всю дорогу сплошные страшилки. Здесь и так не пойми какие ощущения, этот ещё со своими… Тьфу. — А ты думаешь, до фига желающих сунуть нос в заражённую зону? — ухмыльнулся Леший и вытянул из своего рюкзака паёк. — Всё, привал, что ли? Сныкаемся вон в той слесарке и подождём поезд из Лона. — И как часто он приходит? — уточнил я. — По-разному, бывает, дважды в месяц, а может и каждую неделю мотаться, — как-то странно ответил тот и покрутил пальцами в воздухе. — По-другому мы туда всё равно не попадём. — А чего хоть мотаются-то? — подал голос Вол. — Больных привозят? — Я вообще думаю, что это «утка», — с задумчивым лицом произнёс Немой. — Чтоб любопытных поменьше было, вот и придумали страшную историю про вирус. — А не ты ли нам рассказывал, что под Москвой море имеется и на него Лоновцы в отпуск ездят? — вспомнил Толя рассказы Лешего. — Угу, но там же не все подряд — такие путёвки строго регламентированы, — кивнул он. — Обычному смертному подобные путешествия не по карману. — Да такое во все времена было, — поддержал его Толя. — Хотя это в прошлой жизни, конечно, а сейчас вообще не до курортов. — Вот и я о чём, а они ездили, — подчеркнул Леший. — Так это что же получается, у них две ветки проложены? — уточнил я. — Ты сам, вообще, на этом море был, видел? — Нет, конечно, — пожал плечами тот, — но ребята рассказывали. — Врут, поди, ребята твои, — подковырнул его Толя. — Скучно на смене, да ещё и в подземельях этих, вот и сочиняют: море, водопады. — Вот ты знаешь что?.. Не надо мне тут водопады, я сам лично видел, — занял оборону Леший. — И не один, заметь, а несколько, так что кто его знает, насчёт моря. — Ой, да успокойтесь вы уже: море, чайки, — вставил своё слово Немой. — Меня больше волнует — за каким хреном сюда Лоновцы приезжают? И почему на самом деле на станции нельзя? Уж извините, но в вирусы я не верю. — Зато они в тебя верят, — хохотнул ещё один боец из нашей группы, по кличке Ватник. — Лично я рисковать не хочу. — В случае чего, у каждого в рюкзаках намордники есть и с десяток фильтров — должно хватить на первое время, — напомнил Толя. — Всё, отставить разговорчики. Занимаем слесарку, жрать уже охота. К концу недели уже каждый имел немалые сомнения по поводу прибытия поезда. Однако Леший уверенно заявлял, что всё будет, нужно только подождать. При этом никак не объяснял свою уверенность. Точнее, его слова не получалось назвать обоснованными данными. Вот, мол: «Прибудет, они всегда приезжают» и на этом всё. Такие вопросы, как: зачем? Что им здесь нужно? И им подобные не получали ответа. Но время шло, а поезд нет. Мы уже успели выспаться, практически полностью подъели все свои запасы и всерьёз задумывались о возвращении назад, когда из тоннеля вдруг потянуло сквозняком. Электричку ещё не видно и не слышно, зато поток воздуха, который она толкает перед собой, сделался явно ощутимым. Не прошло и десяти минут, как в глубине тоннеля появился тусклый свет. Все сомнения тут же отпали, а мы занялись подготовкой к встрече. Здесь многое зависело от нюансов и основной звучал как-то так: сколько Лоновцев прибудет с поездом? Прятаться в тоннелях особо негде, это не улица с кучей домов по округе. Однако всяческих ниш и ответвлений здесь хватало, благо времени на изучение территории, прилегающей к платформе, было достаточно. Мы распределились по местам и принялись ждать. Как всегда и бывает, последние минуты ожидания растянулись в бесконечность. Нервное напряжение нарастало, ведь от успеха в посадке зависело очень многое, если не всё. Наконец небольшой состав плавно выкатился из узкого тоннеля, а вскоре и вовсе замер у пустой платформы. Пальцы ещё крепче сжались на рукояти сабли, а в крови, как и полагается в такие моменты, бурлил адреналин, в моём случае — вперемешку с гормонами, отвечающими за силу. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем двери электрички распахнулись. Всё внимание было приковано к поезду, из которого на наше немалое удивление так никто и не вышел. Зато Леший выскользнул из тёмной ниши и с кривой ухмылкой направился к распахнутым дверям. — Ну чего замерли, девочки? — прогремел он шутливым тоном. — Прошу всех на посадку! Неуверенно бойцы загомонили и покинули свои укрытия. Я тоже, всё ещё ничего не понимая, выбрался из тёмной ниши и первым делом направился к Лешему. — Что это всё значит? — раздражённо указал я на электричку, глядя в улыбающееся лицо товарища. — Объясни, будь добр! — Лоно-экспресс, поезд-призрак, — всё ещё продолжая ухмыляться, ответил тот. — Блядь, Леший, ты мудак, нет⁈ — гневно крикнул Толя и угрожающе на него надвинулся. — Да ладно, чё вы как эти сразу? — отпрыгнул тот. — Прикольно же получилось! Вы бы видели свои рожи. — Ты совсем кретин, да? — как-то даже с сожалением посмотрел на него начальник безопасности. — Вот в голове совсем ничего не шевельнулось или там попросту не́чему? — Да чё такого-то? — всё же стушевался он. — Толя, успокойся, — остановил я нашего командира. — А ты, Леший, объясни наконец, что происходит⁈ — Местные называют его поезд-призрак, потому как им никто не управляет, ну в том смысле, что нет машиниста, — пустился в объяснения тот. — Он прибывает сюда каждые две недели, стоит ровно час и уезжает обратно. А управляется, как вы уже, наверное, догадались — компьютером. — А вот сразу об этом сказать никак? — снова решил устроить взбучку подчинённому Толя. — Чтобы испортить такой момент? — ухмыльнулся тот. — Ну уж нет, ваши рожи стоили того, чтобы молчать до самого конца. К тому же, что вообще поменялось? — Как дал бы… — замахнулся Толя, и Леший вновь поспешил отскочить. — Всё, успокойтесь оба, — строгим, сухим тоном приказал я. — Леший, объясни толком, что случилось и почему поезд путешествует пустым? — Понятия не имею, — пожал плечами тот. — Крот сказал, что после того, как к ним выбросили заражённых, поезд стал регулярно приходить в таком виде. Нашлась пара отчаянных ребят, которые укатили на нём в неизвестность, но назад не вернулись. Короче, местные обходят его стороной. — Чушь какая-то, — задумчиво почесал макушку Толя. — Похоже на жирный намёк, что Лона больше нет. — Есть такое чувство, — согласно кивнул я, — но мы должны в этом убедиться. Грузимся. — Постой, ты уверен? — придержал меня он. — Как никогда, Толя, — уверенно добавил я и первым ступил в вагон. Внутри он больше походил на знакомые электрички «Аэроэкспресс», точно такие же кресла по обеим сторонам, широкий проход и даже преобладание красного цвета. В остальном смотреть особо не на что, все вагоны походили друг на друга, как братья-близнецы. Мы в этом быстро убедились, когда заняли один из них и прогулялись вдоль состава. А когда уже подобрались к кабине тягача, коих оказалось две и расположились они по обе стороны электрички, двери с тихим шипением закрылись, и мы отправились в путь. В кабине, как и утверждал Леший, никого не оказалось. Поезд действительно управлялся автопилотом. И да, Лёха оказался прав ещё в одном: ощущения от этого, действительно, были странные, с хорошим таким оттенком чего-то мистического. Нам хватило получаса, чтобы обследовать весь состав, заглянуть в каждый его угол и убедиться в отсутствии людей. Затем мы уселись в одном из вагонов и принялись бурно обсуждать происходящее. Версий было множество, но все как одна сводились к тому, что Лоно вымерло. Других объяснений попросту не нашлось. И это вызывало страх. Неподдельный, ледяной, проникающий в каждую клеточку. Часа через два пути мы проскочили мимо развилки, а ещё через двадцать минут электричка замерла на станции с названием «Приморская». Леший мгновенно оживился, не забыв при этом ожидаемую фразу: «Во, я же говорил!» Возможно, будь у нас чуть больше еды и времени, мы бы даже покинули поезд, чтобы получше осмотреться. Но ожидать прибытия Лоно-экспресс ещё две недели, мы явно не в состоянии. Однако даже на первый взгляд, станция выглядела безлюдной, вымершей. И чем дольше мы рассматривали её, рассеивая мрак лучами мощных фонарей, тем жирнее мурашки бежали вдоль позвоночника. Неизвестность, а также заброшенность некогда богато украшенной платформы — пугали. Что случилось с людьми, почему они бросили эту часть Лона? Неужели и вправду все погибли, и мы зря тратим время? Тогда где мой сын? С кем он, жив ли, или его тоже постигла судьба всех жителей убежища? А Золотова, что с ней? Неужели она позволила сгинуть своей империи, а заодно и сама канула в Лету вместе с ней? Нет, в это я никогда в жизни не поверю! Но в Лоно определённо что-то произошло и это, скорее всего, заставило людей покинуть подземное царство, либо умереть в нём. Других объяснений логика попросту не находила. Поезд ещё несколько раз останавливался, а станции хоть и выглядели относительно свежими, однако все имели заброшенный вид. Никакого освещения, ни людей, ничего, даже мусор отсутствовал. А значит, они были действительно необитаемы.