— О чем тут говорить. — Он принялся вытирать вымытые руки бумажным полотенцем, потом остановился. — Вероятно, я должен был сделать какое-то заявление, — сказал он. — Поскольку я ее дядя и вообще… Я промолчал. — Брат поссорился бы со мной на всю жизнь, узнай он, о чем мы тут с вами разговаривали. Постарайтесь это помнить, если будете еще с кем-нибудь говорить на эту тему. — Обещаю! — сказал я. — Не знаю ваших намерений, — продолжал Питер. — И не хочу их знать. Вы всегда казались мне весьма здравомыслящим человеком, и и полагаю, что тратить попусту время вы бы не стали. Я не знал, что ответить. Я не понимал, что у него на уме, но что-то на уме у него, несомненно, было. 8 Подъезжая к дому, я увидел, что у обочины стоит большая полицейская машина с включенной мигалкой. Капитан Питерсон стоял, прислонившись к переднему крылу, и наблюдал, как я сворачиваю к своему подъезду. Я вылез из машины и окинул взглядом близлежащие дома. Соседи уже заметили яркую мигалку и теперь висели на окнах. — Надеюсь, — сказал я, — что не заставил вас долго ждать. — Нет, — сказал Питерсон, слегка улыбнувшись. В равномерных вспышках красного света я хорошо видел ласковое, самодовольное выражение его лица. Мигалку он совершенно очевидно не выключал мне назло. — Имеете что-нибудь сообщить мне? Он переменил позу: — В общем, да. К нам поступила на вас жалоба, доктор Бэрри. От доктора Рендала. Я спросил наивным тоном: — И какого рода жалоба? — Насколько я понимаю, вы пристаете к членам его семьи: к его сыну, его жене; даже к соученицам его дочери. — Пристаю? — Так сказал мне он, — с расстановкой произнес Питерсон. — А что сказали ему вы? — Мигалка начинала действовать мне на нервы. — Я сказал, что постараюсь принять меры. — Я как-то нарушил закон? — спросил я. — Это пока не установлено. — Если я нарушил какой-нибудь закон, — сказал я, — доктор Рендал может подать на меня в суд. Может он также обратиться в суд, если рассчитывает доказать, что ему был нанесен материальный ущерб вследствие якобы совершенных мною действий. Он это знает не хуже вашего. И не хуже, между прочим, моего. — Может, нам стоит проехать в участок и побеседовать? Я покачал головой: — Времени нет. — А ведь я могу вызвать вас для допроса. — Можете, — сказал я. — Но с вашей стороны это будет неосмотрительно. — А может, и вполне осмотрительно. — Сомневаюсь, — сказал я. — Я частное лицо и действую в пределах прав, предоставляемых частному лицу. Я ни к кому не приставал, никому не угрожал. Всякий, кто не пожелал бы со мной разговаривать, мог этого не делать. — Вы вторглись в частные владения. Владения Рендала. — Это произошло неумышленно. Я сбился с дороги и хотел выяснить у кого-нибудь, как мне ехать дальше. На пути мне попалось огромное здание; мне и в голову не могло прийти, что это частный дом. Я решил, что это какое-нибудь учреждение. — Учреждение? — Ну да. Приют там или лечебница. Вот я и заехал туда, чтобы спросить дорогу. Представляете мое удивление, когда оказалось, что по чистой случайности… — Случайности? — А вы можете доказать обратное? Питерсон довольно удачно изобразил добродушную усмешку: — Все шутите. — Нет, пожалуй, — сказал я. — Знаете что, выключите-ка вы эту мигалку и перестаньте привлекать ко мне внимание всех соседей, иначе я подам жалобу, что мне не дает прохода полиция. И подам я ее начальнику полиции, в канцелярию окружного прокурора и в канцелярию мэра. Он небрежно просунул руку в окно и щелкнул выключателем. Свет погас. — Ох, — сказал он. — Отольется это вам когда-нибудь. — Да, — сказал я. — Может, мне, а может, и кому другому. Входя в дом, я услышал, как он отъезжает. 9 Мне не очень-то хотелось ехать пить коктейли, но Джудит настаивала. По дороге в Кембридж она спросила: — Что это все означало? — Что именно? — Да эта история с полицией. — Попытка отстранить меня. Рендал подал жалобу. Нарушение покоя. — Оправданную? — Я бы сказал — да. — В двух словах я описал ей людей, с которыми имел дело в течение дня. — По моему глубокому убеждению, я до сих пор лишь скольжу по поверхности, — закончил я. — Как ты считаешь, миссис Рендал наврала про чек на триста долларов? — спросила Джудит. — Очень может быть, — ответил я, и после паузы: — Как Бетти? — Неважно. Сегодня в газете появилась статья… Так, небольшая статейка. Арест врача в связи с криминальным абортом. Почти никаких подробностей, если не считать того, что Арт назван по имени. Еще ей пару раз звонили какие-то идиоты. — Много пакостей наговорили? — Порядочно. Теперь я подхожу к телефону сама. — Умница! Пойдешь к ней завтра? — Пойду. Я остановил машину в тихом жилом квартале, неподалеку от Кембриджской городской больницы. Это был хороший район со старинными особнячками, обсаженными кленами улицами и кирпичными тротуарами, одним словом — Кембридж. Лишь только я поставил машину, как к нам подкатил на мотоцикле Хэмонд. Хэмонд поставил свой мотоцикл, запер его, любовно похлопал по сиденью. И тут заметил нас. — Парни! Привет. — Хэмонд всех без исключения называл парнями. — Как живешь, Нортон?