Что же теперь? Они вдали от Москвы, в их компании, словно черви в спелом яблоке, завелись лишние люди. Появилась всеобщая апатия. Каждый был увлечен своей жизнью. Ушло какое-то привычное тепло. Все меняется. – Отличная идея, – кивнул Сева. – Мы никогда так не праздновали, – встряла Марго, не скрывая недовольства. – Так пора попробовать что-то новое, – поддержал Леша. Пришлось Марго согласиться с решением остальных. Бегать за Глебом всю ночь сил не было. Пусть делает, что хочет. * * * Глеб с Иолантой валялись на песке, оглушенные шумом огромнейших серферских волн. На пляже не было ни души. Все заведения, включая Finns, уже закрылись на карантин. – Твоим друзьям нормально, что мы так сделали? – Они меня знают. Ничего страшного. – День рождения же… – Сева уж точно на меня не обидится. Он не такой, как Марго, знаешь. Очень понимающий, спокойный, я бы даже сказал, уравновешенный. – А Марго? – Что Марго? – Какая она, по-твоему? Глеб задумался, вглядываясь в полное звезд небо. – Марго тоже хорошая. Грубая. Но это, как бы сказал твой Гуру, от любви. Она как мама нам всем, – он рассмеялся. – Мне кажется, она влюблена в тебя, – немного отрешенно произнесла Иоланта. – Кто? Марго, что ли? Не выдумывай. – Да ты, по ходу, очевидного не замечаешь. – Нет. Ну, мы близкие друзья. Скорее, как брат с сестрой. Иоланта укоризненно взглянула на него и улыбнулась. – Ну ладно, не всегда как брат с сестрой, иногда как сын с мамой, окей. Но не больше. Уверен, у нее даже мыслей подобных нет. – Я уже сказала. Ты не видишь очевидного. Она тебя любит. Не как мама или сестра, а как девушка. Глупо это отрицать. Наверняка об этом догадываются все твои друзья. Но не ты. Глеб молчал. Ему даже думать в таком формате о Марго было странно. И неловко. В какой-то момент он задался вопросом: смог бы он представить ее своей девушкой? Ответ не пришел. Скорее даже, он был слишком отрицательным, и Глебу просто было неприятно это признавать. – Нет. Все не так. Мы просто друзья. Она заботится обо мне исключительно как этот твой Гуру заботится о тебе. Какая-то родительская любовь. – Что ты знаешь обо мне и Гуру? – Взгляд Иоланты стал немного мутным, а интонация – расслабленной. Будто она впадала в состояние гипноза. Бутылка вина, которую они купили по пути, уже давала о себе знать. – По-моему, как ты говоришь, все очевидно. Разве нет? – Что именно тебе очевидно? – Он тебе как отец. Немного, конечно, как sugar daddy[71]. Но он слишком занят своим превосходством, чтобы претендовать на что-то большее. – Он спит со мной, подкармливает наркотой и говорит, что убьет, если я сбегу от него или найду себе кого-нибудь. На ее лице растеклась глупая и немного блаженная улыбка, словно Иоланта была не в себе. Глеб молча смотрел на нее, пока она сверлила пустым взглядом темное небо. – Это правда? Она молчала. – Иоланта, то, что ты сказала, – это правда? Или очередная шутка в твоем исполнении? – Вся жизнь – одна большая шутка. Как говорится, как ты над Богом ни шути, а у него с тобой смешнее вышло. – Хватит уже этих загадок, просто скажи: он правда тебя держит на наркоте и запугивает? – Правда. – Тогда я завтра же поеду к нему. – И что дальше? Не вздумай, если он узнает, что я кому-то сказала, он реально что-нибудь сделает. – Да какая разница? Тебе бежать оттуда надо. Я заберу тебя с нами в Москву. Сразу было понятно, что он ебанутый на всю голову. – И что со мной будет? Ты заберешь меня? Откуда такая уверенность в завтрашнем дне? Ты наиграешься со мной и бросишь, а у меня ничего нет. Я бомж, грубо говоря. И он единственный, кто помогает мне. У меня даже паспорта нет. – Помогает? Чем же он тебе помогает? Тем, что медленно убивает тебя? Это не помощь. А я тебя не брошу. Они были слишком пьяны. Не только от вина. Глава 11. Умереть и… Подготовка к вечеринке шла в ускоренном темпе. Марго сбросила с себя белую одежду, забыла, как медитировать, и вернулась к своей ядовитой продуктивности. Иногда на локацию приезжал Глеб, разумеется, вместе с Иолантой. Он помогал Севе достраивать храм, чуть ли не слюни пуская на декорации. – Это будет легендарно. Ле-ген-дар-но, – шептал он, радуясь, что его идея наконец-то реализовалась. Иоланта обычно находилась где-то рядом, и Глеб постоянно на нее отвлекался. О Гуру они не говорили. Но он знал, что иногда она выходила с ним на связь, чтобы Светозар ничего не заподозрил. Скандалов, разборов отношений, истерик не было. У них горели сроки, а не сердца. Кристина бесконечно гуглила Олесю Ливчук и иногда, если Марго совсем уставала, помогала ей с организацией. Но Марго старалась не допускать ее к работе. Их недели «самопрощения», всех этих разговоров будто бы и не было. – Ты же наверняка слышала про токсичные отношения? Про стокгольмский синдром? – задумчиво произнесла Кристина, глядя, как вокруг секты снова вертятся люди с факелами. Был поздний вечер, Марго пряталась за своими бумагами, проверяя смету. Она устало подняла взгляд. – Это ты к чему, Кристиночка? – Посмотри на них, – она кивнула в сторону сектантов. – Это то же самое, это токсичные отношения. Знаешь, в чем их прикол? – И в чем же прикол? – усмехнулась Марго. Токсичный уют. Отсутствие альтернативы. Им кажется, что вне секты ничего не существует. Шаг – и пустота. Они наверняка давно здесь. И им кажется, что, если они уйдут, прошлое тут же отменится. Жалко потраченных лет. – К чему ты ведешь вообще? – Ты же сама понимаешь. – Кристина обернулась к ней, глядя решительно и строго. – Знаешь, к чему я веду. Марго смотрит на нее пристально и сурово. Маленькая война между ними начинается. – Не лезь не в свое дело, – цедит она сквозь зубы. Кристина пожимает плечами и снова возвращается за ноутбук. – Пытаюсь вспомнить, кто на самом деле эта Иоланта. Ох, она прекрасно знала, как можно заинтересовать Марго мгновенно. Та искренне ненавидела Иоланту и хотела узнать о ней как можно больше. – И как твое маленькое расследование? – Безуспешно. Никого, похожего на нее, с таким именем нет. Ни в «Фейсбуке», ни в «Инстаграме», даже во «ВКонтакте» проверила. Прошлась по всем подписчикам ретрита Светозара – опять ничего.