Мы, серийные убийцы — ваши сыновья, мы — ваши мужья, мы — повсюду. И завтра новые дети будут убиты. Тед Банди, серийный убийца, насильник, похититель и некрофил Человек в ванной уставился на свои руки. Он никак не мог вычистить из-под ногтей кровь. Он уже открыл аптечку в поисках зубной щетки, которая могла бы ему в этом помочь, но тут кто-то постучал в дверь. — Эй! — послышался из-за двери мужской голос. — Стэн, это Йен. Открывай. У меня для тебя есть кое-что потрясное. Сердце учащенно забилось, он закрыл аптечку. Что ему делать? Он понимал: его не должны видеть в доме Стэна. Именно по этой причине он, несмотря на необходимость как можно скорее убрать все следы, оставил машину в конце улицы и долго пробирался по колено в снегу. Наверно, кто-то заметил свет в ванной, хотя он по-заботился о том, чтобы во всем остальном доме царила темнота. Он поспешно вытер руки и посмотрелся в зеркало — не осталось ли на лице капель крови. В дверь снова забарабанили. Он приказал себе не паниковать, ведь можно попасться только из-за одной паники. — Стэн? Ты что там, с толчка слезть не можешь? — заорал Йен. — Открывай чертову дверь! Схватив нож, который у него был с собой, он поспешил к входной двери и заглянул в глазок. Похоже, Йен был один, но осторожность никогда не бывает излишней. В таком маленьком городке было трудно остаться незамеченным, особенно чужаку. За чужаками пристально следили, ты же будешь оставаться чужаком, пока не проживешь среди местных год или даже больше. Так что можно считать громадным достижением, что ему пока удавалось скрывать совершенное им… убийство. Не будь он так взвинчен, он бы наверняка сейчас злорадно ухмыльнулся. Увы, удача в любое мгновение могла изменить ему. От переизбытка адреналина его била дрожь. Как можно быть спокойным, когда разрубаешь на куски человеческое тело. В данный момент крайне рискованно встречаться с кем бы то ни было. Малейший намек на странности в поведении способен вызвать подозрения. Ну и что же делать? Кажется, Йену не терпится, чтобы ему открыли. Так, может быть, и в самом деле открыть дверь и прикончить парня? Или все-таки подождать и узнать, что ему надо? Но Йен уже вставлял в замочную скважину ключ. Времени для размышлений не оставалось. Он распахнул дверь. — В чем дело? — спросил он, небрежно прислонившись к дверному косяку и держа нож наготове, но подальше от глаз гостя. Тот уставился на него. — Э! А ты кто такой? — Приятель Стэна. — Так, кажется, назвал хозяина дома — или квартиросъемщика — Йен. Он был абсолютно уверен, что расслышал правильно. — Я тоже его друг, — ответил Йен. — Я живу здесь рядом. — Он попытался заглянуть в дом. — А где сам Стэн? Откуда, черт возьми, ему знать? Он выбрал этот дом просто по случайному стечению обстоятельств. Дом был заперт, из чего он сделал вывод, что его хозяин куда-то свалил на зиму или по крайней мере отбыл на какое-то время. Он вздохнул с облегчением, когда, забравшись внутрь, обнаружил, что ему не придется ни с кем вступать в схватку и что здесь ему готово убежище от непогоды. — Его нет дома. — Значит, его отцу не полегчало? Он попытался оценить силу своего собеседника. Нанести удар прямо в сердце? Или полоснуть по шее? Как будет быстрее и надежнее? — Боюсь, что нет. Йен помрачнел и нахмурил лоб. — Я не ожидал, что в доме кто-то есть. Он разрешил тебе у него пожить? Лично мне не сказал об этом ни слова, когда просил присмотреть за домом. — Он не знает, что я здесь. Прошлой ночью погода была ужасная, дороги замело, и мне пришлось заехать сюда. Я знал, Стэн не станет возражать, если я пережду ненастье в его доме. — Он пытался говорить как можно увереннее, как будто в его поступках не было ничего необычного. По крайней мере отчасти он не лгал: из-за плохой погоды по дорогам действительно было невозможно проехать, в противном случае он бы уже давно был дома. Люди в здешних местах вынуждены помогать друг другу. В этом не было ничего необычного. Йен слегка расслабился. — Конечно, он не стал бы возражать. Я сам чуть было не застрял на дороге. Где снегоуборочные машины, черт их возьми? — Вот и я тоже задавался этим вопросом. Вот только то, что дороги были пусты, ему было на руку. — При таком буране выбирать не приходится. Но… Сдается мне, я тебя никогда раньше не видел. — Да? Но я-то тебя видел в «Лосиной голове», когда мы со Стэном как-то зашли выпить. Наверное, это была самая наглая ложь в его жизни, и он был потрясен, когда она сработала. Лицо Йена просветлело. А в голосе даже зазвучали нотки смущения. — О, прости. Наверно, я тогда сильно набрался и все забыл. Он и предположить не мог, что все сложится так удачно, но нож из руки не выпускал. На всякий случай. — Ерунда. Чем еще заниматься зимой, кроме как пить пиво? — Вот именно! Он вывернул шею, чтобы взглянуть на небо. — Ну вот, погода немного улучшилась. Мне, наверное, надо ехать… — Тебя подвезти? — Не надо, спасибо. Моя машина тут неподалеку. — Он не уточнил где. Довольно того, что Йен его видел. Недоставало еще, чтобы сосед Стэна смог в точности описать его машину. — В такую погоду легче оставить машину и пройтись пешком, чем ехать. — Само собой. Но будь осторожен. Похоже, у нас в городе неприятности. — Какие именно? — Коротышка только что звонил из «Лосиной головы». Сказал, что кого-то убили. Он отшатнулся, словно сказанное и в самом деле его потрясло. — Кого? — Какую-то женщину, личность которой не установлена. Он приложил все усилия, чтобы сделать опознание жертвы крайне затруднительным делом. — И того, кто это сделал, поймали? — Логика подсказывала ему, что следующий вопрос должен быть именно таким. К тому же из ответа он мог понять, чего ему следует сейчас опасаться. — Нет. Но это явно дело рук маньяка из Ганноверского дома. — Психопата? — Наверняка. Скорее всего, один из них сбежал. Кто еще на такое способен? Он покачал головой. — Ума не приложу. * * * Постоянно ощущая рядом с собой присутствие Амарока, Эвелин старалась не поскользнуться на подтаявшем снегу. Миновав пост охраны, они зашагали дальше по коридору по направлению к лифту. Эвелин велела себе успокоиться, но так и не смогла избавиться от дурных предчувствий. Ей меньше всего хотелось чувствовать себя ответственной, даже опосредованно, за любое насилие, и уж тем более за такое зверское убийство. Что бы там ни думал Амарок, шансы, что к этому делу причастен кто-то из Ганноверского дома, весьма невелики. И ей наплевать, что там говорит Хьюго. Меры безопасности у них полностью соответствуют всем требованиям. Они были готовы к любым сюрпризам погоды, обеспечены всеми резервными системами. Они ведь прекрасно понимали, в каком регионе строят свое учреждение. Но вскоре она поняла, что проблемы все-таки есть. Несмотря на то, что в течение наиболее сложных месяцев в спальнях второго крыла размещались дополнительные сотрудники охраны, нагрузка на персонал была слишком велика. Нынешний буран стал самым сильным с момента открытия учреждения, а большинство сотрудников были в исправительной системе новичками. Охранники, мимо которых они с Амароком проходили, сообщили, что дополнительных сил оказалось недостаточно. Некоторые сотрудники отработали уже восемнадцать часов. Но учитывая тот факт, что системы безопасности до последнего времени не проверялись, ситуация могла бы быть и хуже. Они постараются все исправить и наладить. — По дорогам пока еще ехать нелегко, но их уже расчистили, — сообщила она Амароку по пути в административный блок, хотя он сам прекрасно знал состояние дорог, так как ехал по ним. Она сказала это лишь потому, чтобы он знал: усталому персоналу тюрьмы скоро пришлют необходимую смену. Но он молчал, насупившись. Создавалось впечатление, что мрачное настроение мешает ему говорить, но, принимая во внимание то, что произошло между ними, а также убийство, она не могла на него обижаться. Первым с ними поздоровался доктор Тимоти Фицпатрик. Они столкнулись с ним, когда он выходил из административного блока. Он явно куда-то направлялся, скорее всего, на встречу с заключенным. Увидев Эвелин, он открыл было рот, чтобы сказать что-то важное, но, заметив сержанта, передумал.