Чувствую бережное прикосновение к щеке: сначала пальцев, собирающих влажные дорожки, а потом и губ, нежно стирающих последние доводы рассудка. Несколько поцелуев в заплаканные щеки, пара в наверняка распухший нос и один в губы. Я не отвечаю на мягкое движение его рта, только трясусь в его руках и давлю в себе признаки истерики. Что он делает? Разве так можно? — Прости, одуванчик, — шепчет он, возвращаясь к мокрым щекам. — Не плачь. Его руки обхватывают меня плотным кольцом, прижимая ближе к его телу. Я привстаю на мысочки, обвивая его шею руками, утыкаюсь в терпко пахнущую шею носом и затихаю. Мы стоим так целую вечность. Такую бесконечно долгую, что я успеваю сформулировать у себя в голове тысячу вопросов. — Почему ты так со мной? — выдаю прямо в горячую шею. — У меня вчера тоже был сложный день. Я хотел, чтобы ты приехала. — Надо было просто позвонить. — Так просто это звучит. А мне совсем не просто. Ты бы приехала? — Нет, но развеяла твои глупые подозрения. — Я просто не смог. — Я не понимаю, — украдкой вытираю глаза, которые по ужасному стечению обстоятельств сегодня решила накрасить. — Я должен признаться тебе, одуванчик. Я нихрена не понимаю, что между нами. Он немного отстраняется и заглядывает в мои заплаканные глаза. — И я не понимаю, что должен делать и чувствовать. Я хочу, чтобы каждый вечер ты проводила со мной, ты можешь? — Нет, — честно отвечаю ему. — Потому что тоже ничего не понимаю. Мы встречаемся? Этот вопрос выбивает Александра из колеи. Я знаю, что все сложно, и, наверное, именно для таких случаев ВКонтакте придумал этот дурацкий статус, но мне нужно это знать. Я не хочу ни к чему не обязывающих встреч. Не смогу так. — Да, одуванчик, — говорит он уверенно, хоть и после значительной паузы. — Мы встречаемся. Можешь передать своей подруге, что твой парень не разрешает тебе ходить на чужие свидания. И что я приватизирую тебя на все вечера следующих недель. А может, и лет. Из меня вырывается смешок. Что это, если не признание? — Так я могу сказать всем, что… — Давай не будем спешить, посмотрим, куда это приведет, — спокойно говорит Босс. Я расслабляюсь в его руках, сама тянусь к губам в примирительном поцелуе, сама крепче жмусь к крепкому торсу, желая нагнать упущенное накануне ощущение его близости. Саша продолжает держать меня в кольце своих рук и очень чувственно касаться губ. Потом переходит в дорожку чувственных поцелуев на щеку, шею и, наконец, оголенное плечо. Отодвигает кромку свитера дальше, высвобождая больше кожи для обжигающих прикосновений. Мы дышим очень громко. Атмосфера как-то слишком быстро накаляется, переходя из плоскости смешанных эмоций в жажду большего. Вожу ладонями по его широкой спине, больше всего желая снять этот чертов пиджак, запускаю пальцы в густые волосы, ловя ртом его чувственный стон. Голова кружится, кружится, кружится. — Больше не плачь, одуванчик, — горячо шепчет мне в шею Александр. — А теперь иди, иначе утреннюю планерку придется сдвинуть на вечер из-за тебя. Мне итак сидеть теперь перед топами с этим… — он прижимает меня плотнее, явственно давая понять, о чем говорит. Резко отстраняется и шумно выдыхает. — Иди. В шесть тридцать жду тебя на парковке и никаких псевдо-свиданий. Ты поняла меня, Лея? Его голос звучит четко и властно, настолько обезоруживающе эмоционально, что так и хочется выпалить: да, господин. Пожалуй, с "Пятьюдесятью оттенками серого" я тоже пока завяжу. С плохо скрываемой улыбкой выхожу из кабинета Босса. Его помощница, с которой мы, кажется, столкнулись впервые, осматривает меня с холодным прищуром. Ах да, наверное, я выгляжу, как зареванная клуша. На своем этаже ныряю в туалет и привожу себя в порядок. Потеки туши легко смываются водой, а вот с раскрасневшимся носом ничего уже не поделать, пройдет само через пару часов. — Викот, — тяну я, как только возвращаюсь на рабочее место. — Все отменяется. Мой парень категорически против моей встречи с другим. Даже ради тебя. Прости. Вижу, как округляются глаза подруги, когда она складывает два плюс два: то где и с кем я сейчас была и мое раскрасневшееся лицо. А что? Я ничего ей не говорила, она догадалась сама! *Джабба Хатт — персонаж киносаги «Звёздные войны», огромный слизнеподобный инопланетянин. Глава 35. Лея. Тогда У меня есть теория. Фортуна — дама с вечным ПМС. Ей то не нравятся кудрявые, то блондинки, то высокие и стройные. И каждый раз я подхожу под этот ее нелепый критерий. Пусть сегодня обошлось без вывернутых ног и застрявших лифтов, но очередная партия полисов приезжает за час до конца рабочего дня и выглядит так, словно здесь застрахована одна небольшая африканская страна. Я до ночи ее не осилю! Хотя я уже приловчилась к этим дурацким НС-кам и даже чувствую себя в них профи, такой объем на одни мои хрупкие плечи ужасает. Викот демонстративно со мной не прощается, когда уходит, и меня этот факт неприятно жжет. Ну чего она обиделась? Я что, не имею права на личную жизнь? Когда кабинет пустеет, я набираю короткие четыре цифры и закусываю подушечку пальца от волнения. Никогда ему сама не звонила, а после утренней сцены, как я здраво оценила, ревности, уже и не знаю, чего ожидать. Но мягкое "Да, одуванчик" — рисует улыбку на моем лице. — Я к половине седьмого не успею, — сразу говорю я. — Тут договоры подвезли к концу дня, фух, пачку… — И сколько тебе нужно времени? — Часа два… — Тяжелый вздох с той стороны заставляет тут же исправиться. — Полтора. Я справлюсь за полтора. — Хорошо, я зайду за тобой. — Я буду ждать, — улыбаюсь, как дурочка, честное слово. Все хорошо. Он зайдет, мы вместе проведем чудесный вечер. Возможно, я даже останусь у него на ночь… За приятными мыслями работать становится легче. Я как заведенная стучу клавишами, вбивая привычные уже строки о застрахованном лице, использую горячие клавиши для быстрого сохранения и перехожу к следующему полису. Когда я слышу, как приоткрывается дверь, передо мной остаётся не больше пятерки договоров. Не отрывая взгляда от экрана, с улыбкой бросаю: — Ты как раз вовремя, я почти закончила. — Рад это слышать, — доносится насмешливое от порога. Я вскидываю глаза, ошарашенная неожиданным гостем. — Руслан? — А ты, видимо, ждала не меня, — он приподнимает один уголок губ, и странное выражение его лица вызывает во мне озноб. — Задержался на работе? — стараюсь вложить в голос побольше непринуждённости, но какое-то грызущее чувство тревоги меня не оставляет. Зачем пришел да еще и в такое время? — Ага, — он неспешно проходит мне за спину и кладет руки на плечи. — Ты тоже, смотрю, трудишься, не покладая… рук. Озноб проходится по позвонкам, и я встаю с места, чтоб избавиться от неприятных прикосновений. Отхожу от него, делая вид, что хочу сложить полисы в папку. — Я думал, у тебя сегодня двойное свидание, — вкрадчиво говорит он, следуя за мной к стеллажу. — Отменилось. — Значит, сегодня свободна? Или появились другие планы? — хитро прищуривается он, останавливаясь прямо за стеклянной дверцей, которой я отгородилась от него. — Да, другие планы, прости. — А ты не так проста, как кажешься, — снова странная улыбка. — Даже не знаю, что на это ответить. Руслан, ты что-то хотел? У меня просто ещё работа и… — Да, я в курсе, что за "и". Но у меня есть вопрос, — его ладонь ложится на дверцу стеллажа и с грохотом захлопывает ее, пугая меня. — Скажи, маленькая лгунья, почему для него — парня нет, а для меня — есть? — он говорит это с хохотом, расплываясь в хорошо знакомой отрепетированной улыбке. — Руслан, — я проглатывают его имя вместе с комом в горле. — О чем ты? — Черт, а ты и правда хороша, — высоко смеётся он, делая шаг ко мне. Я отступаю на такое же расстояние назад и упираюсь в подоконник. — Мне не очень комфортно, не мог бы ты… — я выставляю ладонь, чтобы не подпустить парня ближе. — Да ладно, звёздная девочка, мы же друзья, а друзьям ни к чему такие расстояния. Он поднимает руку и очерчивает пальцами мою скулу. — Ты очаровательная вертихвостка, столько недель на тебя потратили… Я устал быть хорошим парнем, к тому же, они тебе и не нравятся, да?