Викот, как всегда, уже на работе и вся в договорах, хотя до официального начала дня еще десять минут. Видимо, она очень хочет подняться по карьерной лестнице. — Привет! — бросаю я. — Привет! — не отрываясь от экрана, говорит она. — На сегодня все в силе? — Ага. — Хорошо, а то парни нас в "Абсент" зовут. — Это разве не бар? — Ну да. — А. — Что не так? — фыркает она, удостоив, наконец, взглядом. — Просто я не пью, ты же знаешь. И там, наверное, шумновато будет, не пообщаешься. — Да они тоже не пьют, расслабься, говорю же, ЗОЖники. Пососете совместно какой-нибудь зеленый смузи, там и этой хрени навалом. — Ну, как скажешь. Слушай, а ты знакома с Русланом из маркетингого? — прощупываю я почву. Вика, вернувшаяся было к вводу полисов, замирает над клавиатурой и тихо цедит: — Знакома. — И как он тебе? — пытаюсь выведать побольше информации. — Никак. На раз, не больше. К чему такие вопросы? — Да просто он попросил познакомить его с подругой, и я подумала… — Интересно… — Что именно? — Да ничего. Значит, общаешься с ним? — Ну, мы типа друзья. — Ага, — снова фыркает она и вновь погружается в работу. Я хочу было спросить, что значит это ее "ага" и странный тон, но неожиданно звонит стационарный телефон. Сердце подпрыгивает в груди, ожидая тот самый голос с той стороны, и не ошибается. Короткое, лаконичное, жесткое "зайди" спускает крючок самообладания. Ладошки снова потеют, а узел в груди стягивается сильнее. — Александр Германович вызывает, — кидаю Вике, чтобы она оповестила Камиллу Георгиевну, если та будет меня искать и встаю с места. Считаю количество шагов до лифта, а потом и секунды подъёма на восемнадцатый этаж, чтобы немного успокоить расшалившееся сознание. Дверь в кабинет Босса открыта и, заглянув туда, вижу его за столом: как всегда упакованного в идеальный костюм, с тщательно уложенными волосами и ухоженной щетиной. Сердце заходится в припадке от накативших эмоций. Почему этот мужчина так красив? Робко стучу в распахнутую дверь и тут же получаю обжигающий взгляд. — Проходи, Лея, и закрой за собой дверь, — холодно говорит он. Я вся съеживаюсь от его тона. Я что-то сделала не так? Аккуратно прикрываю дверь до тихого щелчка и переминаюсь с ноги на ногу, не зная, что делать дальше. — Сядь, — говорит он, откидываясь на спинке кресла. Александр ставит руку на подлокотник и проводит пальцами по губам, сканируя меня твердым взглядом. Я чувствую себя неуютно. Сижу на краешке стула с идеально выпрямленной спиной, руки на коленях, как у воспитанницы какого-нибудь элитного интерната и теряюсь в этом многозначительном молчании. Всё-таки что-то случилось. — Ты встречаешься еще с кем-то помимо меня? — наконец выдает Босс. С ума сойти, мы снова вернулись к "Лея-дает-всем". Я выпускаю воздух из лёгких. Оказывается, я даже не дышала все это время. Негодование затапливает меня с головой: мне кажется, или мы ходим по замкнутому кругу? — Нет, конечно, нет! — выпаливаю быстрее, чем полагается и более эмоционально, чем нужно. Александр на секунду прикрывает глаза, а затем шумно выдыхает. Молчание затягивается. — С кем ты была вчера? — еще одно холодное, жесткое. — С отцом. — А что за двойное свидание у тебя сегодня? — Откуда?.. — И у стен есть уши и к ним, обычно, прилагается пара ног и рот, которые поспешат доложить заинтересованному лицу. Резкий тон сбивает меня с толку. Все мое самообладание летит к чертям, размахивая по пути белым флагом. — Вообще, это забавная история, — робко начинаю я и сама понимаю, как глупо и неубедительно звучу. — Моя подруга Вика, попросила составить ей компанию. А я, вроде как, задолжала ей за то, что скрываю свой роман. Ты не подумай, она ничего не знает, но бесконечно врать ей тоже не получается… Я осекаюсь, когда Александр прикрывает глаза пальцами, а затем сильно сжимает переносицу. Когда его глаза снова распахиваются, я вижу там смесь эмоций, которые не распознать. Могу сказать одно: в этом взгляде нет ничего хорошего. — Все понятно, — руки мужчины повисают на подлокотниках кресла. — Собственно, это было понятно сначала. Ты свободна. Он делает многозначительный жест кистью руки в сторону двери, и внутри меня все обрывается. Что понятно? Что понятно??? К глазам подкатывает горячий поток. Я не понимаю, что происходит и в чем причина, очевидно одно — он прогоняет меня навсегда. — Я… если хочешь, я не пойду на эту встречу. Я собиралась тебе сказать, честно. Мой голос звучит так тихо, что я не уверена, услышал ли он хоть слово. Пытаюсь поймать взгляд Босса, но он делает вид, что меня в кабинете уже нет. Его лицо — непроницаемая маска. И от этого становится так страшно и больно, что я чувствую, как искривляется лицо в попытке удержать жалобный всхлип. По щекам уже струятся дорожки слез, и я смахиваю их рукавом свитера, лишь сильнее растирая влагу по лицу. — Пожалуйста, Саш, я… Объясни мне, — эти слова даются очень сложно, сквозь комок в горле и дыру в груди, вперемешку с плачем и паникой. — Просто уходи, — говорит равнодушно, глаза в экран компьютера. — Нет, я не уйду! На место растерянности и жалости к себе приходит раздражение и гнев. — Что я сделала не так? Просто согласилась помочь подруге? — вытираю свитером очередные дорожки слез, выкатывающиеся по инерции. — Почему ты так себя ведёшь? — повышаю голос, и теперь он звучит выше и противнее, с надрывом, который мне совсем не хочется показывать. — Прекрати плакать, — тихо говорит он. Горло сжимает очередной спазм, узел в желудке противно скручивается, грозясь превратится в громкий плач. Я встаю с места и подхожу вплотную к столу мужчины, который изо всех сил старается не показать своих эмоций. Огибаю стол справа и оказываюсь у плеча Александра. — Объясни! Он поднимает на меня взгляд и снова этот спектр эмоций, неотличимых друг от друга. Раздражение? Гнев? Жалость? Боль? — С кем ты была вчера? — повторяет он свой вопрос: зло и рвано. — С отцом! У него был тяжелый день, я осталась составить ему компанию! Ты думаешь, я была с кем-то другим? Из твоей койки сразу рванула в другую? Прожигаю дыру своим взглядом, не отвожу взгляд ни на секунду, чтобы показать свою решительность. — Что за двойное свидание? — он повышает голос. От меня не укрывается то, что от моего вопроса он отклонился и то, как подрагивает его рука, сжимающая компьютерную мышь в руках. — Ты не слушаешь! Никакое это не свидание. Подруга просто попросила разбавить их компанию на сегодня. Что я ещё должна сказать? Что не сплю с кем попало? Что для меня все, что было — серьезно и я не из тех, кто легкомысленно относится к таким вещам? Саша вновь тянется к глазам и потирает их пальцами, словно пытается убрать неугодное ему видение. Его челюсть сжимается, выделяя желваки на скулах. Но меня уже не остановить. — Знаешь что? Ты ужасный человек. Когда тебе надо — само очарование, а стоит переступить какую-то только тебе ведомую границу — все, казнь, расстрел на месте, никакой пощады. Голубые глаза впиваются в меня потрясенным взглядом. — Лея, — хрипло начинает он. — Даже слушать тебя сейчас не хочу! — резко разворачиваюсь на пятках и несусь к двери. Сердце грохочет в груди, пробивая себе путь на свободу, щеки пылают, все тело тяжелеет, словно налитое свинцом. Я никогда в жизни не была так зла! — Стоять! — крик достигает меня, когда я уже касаюсь ручки двери. Я замираю от неожиданности. Позади раздается стук мужских каблуков о плитку, и спустя мгновение сильные руки разворачивают меня на сто восемьдесят градусов. Крупная ладонь ложится на подбородок и приподнимает лицо вверх, где меня уже ждёт испытующий взгляд холодных глаз. — Мне от тебя крышу рвет. Это простое тихое признание сносит плотину уверенности к чертям. И я начинаю громко всхлипывать, закрыв глаза.