У них осталось меньше тридцати секунд. Картинка начинала терять резкость. Грей открыл дверь с пассажирской стороны, и женщина аккуратно села в машину. Грей еще раз оглядел стоянку. Будто чувствовал, что за ним следят, подумал Гилдер. А затем сел в авто, и они уехали, за мгновение до того, как изображение исчезло, сменившись полосами помех. Нельсон оторвал взгляд от экрана. – Похоже, наш объект нашел себе подругу. Учитывая, что я читал его психологический профиль, я несколько удивлен. – Выведи последний кадр, где видна женщина. Посмотри, нельзя ли его увеличить. Нельсон попытался, но результаты оказались весьма скромными. – Можно выяснить, что это за здание? Нельсон перекатился в кресле к соседнему терминалу. – Канзас, Лидо, Мэйн-стрит, 3812. Называется «Энджи Рисорт». Кто она? Зачем Лоуренсу Грею женщина? Она из «Шале»? – Куда он поехал? – Похоже, что четко на восток. В самую гущу. Если хочешь поймать его, нам надо поторапливаться. – Погляди наш ближайший объект. За пределами линии карантина. Снова стук по клавиатуре. – Ближайший – старая биохимическая лаборатория в Форт-Пауэлл. Военные закрыли ее три года назад, перевезли все в Уайт-Сэндз, но задействовать ее будет несложно. – Что там еще рядом есть? – Ничего, только в Мидвест-Стейт, на три мили восточнее. Обычный колледж. Еще арсенал национальной гвардии, какой-то мясокомбинат, да еще фабрика. Еще небольшая гидроэлектростанция, но ее закрыли, когда построили другую, побольше и ниже по течению. Так что наиболее подходящее место – в колледже. Гилдер призадумался. Про Грея только они знают, по крайней мере пока. Возможно, пора оповестить ЦКЗ и МНИИИЗ. Но замешкался. Отчасти из-за скверного привкуса во рту после брифинга с КНШ. И что скажут в Центральном Командовании, когда узнают, что чудовищные творения Лира были под надзором у выпущенных под наблюдение насильников? И представить себе трудно. Но настоящая причина была не в этом. Исцеление от всех болезней. Разве не так Лир сказал? Разве не с этого начинался весь этот злополучный план? Если Грей инфицирован, но почему-то не перекинулся, возможно ли, что вирус в его крови каким-то образом изменился, дав тот самый результат, на который надеялся Лир? И в этом случае он настолько же ценен, как и девочка? И еще, разве факт состоит не в том, что смерть, являющаяся проблемой для каждого, особенно сейчас, в случае Гилдера была личным и неотложным вопросом – даже более, поскольку ожидающая его участь не оставила ему ни единого шанса? Неужели он не заслужил право сделать все, что в его силах, чтобы выжить? Разве другой поступил бы на его месте иначе? Мы все умираем, малыш. Коротко и ясно. Но некоторые в большей степени, чем остальные. Может, Грей – ответ на его вопрос, может, нет. Может, он просто везучий паршивец, который ухитрился выкарабкаться из горящего дома и улизнуть от «светлячков», а потом добраться аж до Канзаса. Однако чем больше Гилдер думал об этом, тем больше сомневался. Слишком уж призрачны шансы. А если он отдаст его военным, вряд ли он еще хоть что-то услышит и о Грее, и об этой загадочной женщине. Этого не должно случиться. Хорос Гилдер, заместитель директора Отдела Специальных Вооружений, прибережет Лоуренса Грея для себя. – Ну? И что ты хочешь, чтобы я сделал? Нельсон уставился на него. Гилдер прикидывал порядок действий. Кто еще ему нужен? Нельсона он не назвал бы своим сообщником, но пока этот человек руководствуется своим личным любопытством, он справится с делом лучше всего. Единственный биохимик в его распоряжении. Рано или поздно он поймет, что затеял Гилдер, и тогда придется принимать решение, но это придется решать в надлежащее время. Что же до захвата, то для таких задач всегда найдется тот, кто действует за пределами инструкций. Один звонок по телефону, и все заработает. – Пакуй шмотки, – сказал Гилдер. – Отправляемся в Айову. 12 Восход солнца на второй день. Они уже где-то посреди Небраски. Дэнни, ссутулившийся над рулевым колесом, с покрасневшими от бессонницы глазами, вел автобус всю ночь. Заснули все, кроме Китриджа, даже этот несносный Джамал. Хорошо, что у него снова люди в автобусе. Хорошо чувствовать себя полезным, полезным паровозиком. Они нашли еще солярки, в небольшом аэропорте в Мак-Куке. Те немногие города, которые они миновали, оказались пустыми и покинутыми, будто в фильме про Дикий Запад. О’кей, может, они и заблудились, вроде того. Но Китридж и другой мужчина, Пастор Дон, сказали, что это не имеет значения, пока они едут на восток. Это все, что надо сделать, сказал Китридж. Дальше ехать на восток. Он задумался о том, что увидел на шоссе. Это что-то. За последнюю пару дней он видел много тел, но не настолько. Китридж ему нравился, он чем-то напоминал ему мистера Первиса. Не то чтобы он выглядел как мистер Первис, вовсе нет. То, как он разговаривал с Дэнни. Как со взрослым. Пока он вел автобус, то не раз думал о маме, мистере Первисе, Томасе, Перси, Джеймсе, о том, каким полезным он оказался. Как гордились бы им сейчас мама и мистер Первис. Солнце вставало из-за горизонта, и Дэнни пришлось прищуриться. Остальные еще долго не проснутся. Китридж наклонился к нему, стоя сбоку. – Как у нас дела с горючкой? Дэнни посмотрел на шкалу. Всего четверть бака. – Давай остановимся и дольем из канистр, – сказал Китридж. – А народ пусть ноги разомнет немного. Они свернули с дороги в лесопарк. Китридж и Пастор Дон проверили кабинки туалетов и дали «добро» остальным. – Внимание всем, тридцать минут, – объявил Китридж. Теперь у них уже было побольше припасов – коробки с крекерами, арахисовое масло, яблоки, энергетические батончики, газировка в бутылках, а еще детский фруктовый сок, питание и подгузники для Младшего. Китридж нашел даже коробку «Лаки Чармз» для Дэнни, вот только все молоко в выключенном холодильнике в магазине, конечно же, уже прокисло. Придется ему всухомятку их есть. Дэнни, Китридж и Пастор Дон выгрузили с задней площадки автобуса канистры с соляркой и принялись доливать в бак. По словам Дэнни, объем бака пятьдесят галлонов в точности, а полного бака стандартно хватает примерно на 300 миль пути. – Ты, парень, очень любишь точность, – сказал Китридж. Когда они закончили переливать топливо, Дэнни взял пачку «Лаки Чармз», банку теплого «Доктора Пеппера» и сел под деревом. Остальные расселись вокруг стола для пикников, в том числе Джамал. Он особо ничего не говорил, но у Дэнни было ощущение, что остальные решили не ворошить былое. Линда Робинсон меняла подгузник Младшему, тихо воркуя, малыш радостно сучил ручками и ножками. Дэнни раньше никогда не приходилось долго быть рядом с младенцами. Он усвоил, что они всегда много кричат и плачут, но Младший пока что вел себя тихо, как мышка. Бывают младенцы хорошие, бывают плохие, говорила мама, видимо, Младший – из хороших. Дэнни попытался вспомнить, как он сам был маленьким, хотя бы попробовать, получится ли у него это, но его сознание отказывалось уходить столь далеко в прошлое, четко и упорядоченно. Как странно, что есть целая часть твоей жизни, которую ты не можешь вспомнить, за исключением немногих образов. Солнце, сияющее сквозь оконное стекло. Мертвая раздавленная лягушка на подъездной дороге, кусок яблока на тарелке. Интересно, был ли он хорошим младенцем, таким, как Младший? Дэнни продолжал смотреть на остальных, горстями заталкивая в рот «Лаки Чармз» и запивая «Доктором Пеппером», и тут Тим встал из-за стола и подошел к нему. – Привет, Тимми. Как дела? Волосы на голове мальчишки перепачкались и стояли дыбом, от постоянного сна в автобусе. – Наверное, о’кей. Он уныло пожал плечами. – Не против, если я с тобой посижу? Дэнни слегка подвинулся в сторону. – Мне жаль, что другие дети иногда над тобой подшучивали, – сказал Тим после долгого молчания. – Все о’кей, – ответил Дэнни. – Я не обижался. – Билли Найз реальный придурок. – Он к тебе тоже цепляется? – Иногда. Мальчишка едва заметно кивнул. – Он ко всем цепляется. – Просто не обращай внимания, – сказал Дэнни. – Я так всегда делаю. Прошла еще минута. – Тебе действительно «Томас» нравится? – спросил Тим. – Очень. – Я смотрел. У меня в подвале типа куча игрушек по «Томасу и друзьям». Углепогрузчик, мойка для локомотивов, все такое. – Хотел бы я все это увидеть, – сказал Дэнни. – Уверен, это здорово. Снова повисло молчание. Лучи солнца грели Дэнни лицо. – Рассказать, что я увидел на стадионе? – Если хочешь. – Типа тысячу миллионов мертвых людей. Их бульдозерами в кучи сгребли. Дэнни не знал, что на это ответить. Он понимал, что Тиму надо кому-то рассказать об этом, это не такая штука, которую стоит держать внутри себя. – Там еще один бульдозер оставался. В его ковше тоже были тела. Просто свисали оттуда. Будто большие куклы.