Интересное свойство, и что из этого следует? Цера открыла следующее сообщение, кажется, последнее в стопочке. "Эффект фамильяра на игроке Myrzuk восстановлен до особого распоряжения. Освободить игрока Myrzuk? Да/Нет." Понятно. Вот, значит, как... Получается, что совершеннолетие феи выше статусом, чем выполненное Мурзом задание? Или есть еще какие-то подводные камни? Непонятно. Ну, допустим, "да", освободить. "Игрок Myrzuk перестает быть вашим фамильяром. Как поступить с принадлежащим ему замком? Вы можете оставить замок себе до конца оплаченного по тарифу периода. Если вы перейдете на золотой тариф, вы сможете оставить замок себе на постоянной основе. Либо вы можете вернуть замок игроку Myrzuk. Вернуть/оставить себе?" "Вернуть", само собою, ей чужого не нужно. "Вы перестаете быть владельцем замка, но все права на использование замка, выданные вам явно, сохраняются". Кажется, все. Цера выдохнула и уже приготовилась спокойно наблюдать закат, когда с писком появилось еще одно сообщение. "Вы не использовали возможность получить собственность за счет временного подчинения мужчины. Специальная цепочка заданий для фей "свой интерес" провалена. Открылась специальная цепочка заданий "своя игра". Цера закрыла окно сообщения с большим желанием выругаться, но сдержалась, только закусила губу. А солнце тем временем почти полностью скрылось за холмом, оставляя только узкую красную полоску. Сегодня в замке пусто, ребята на занятиях. Русский сектор игры живет по московскому времени и заходить из Шанхая неудобно. Утром, когда она собирается в универ, у ребят середина дня — учеба. Когда у нее начинается вечер, у них середина ночи. Только по воскресеньям, когда у ребят свободный день, можно нормально побыть в игре всем вместе. Придется набраться терпения до весны, там будет диплом, а вместе с ним и официальный повод для поездки в Китай. А пока — скайп и иногда переписка. * * * Розовый краешек солнца появился над темной линией горизонта, по воде бежала мелкая рябь волн — отголоски большого шторма там, за пределами гавани и даже видимости. Трое ребят ждали у самого края гранитной набережной, хотя до оговоренного времени еще почти полчаса. Цера фыркнула — скучали. Сегодня решили встретиться не в замке, а в городе, поскольку Мурзу хотелось похвастать домиком, который они с Багирой получили по заданию. Но без гостевого разрешения от Багиры внутрь не попасть, а встречать рассвет на крыльце мало удовольствия. Лучше уж у моря, которое рядом, всего в одном квартале. Цера не спешила, укрывшись за стволом кипариса. В картине рассвета обнаружился лишний элемент — на ступенях набережной сидела девушка в красном платье и косынке в горошек, а рядом стояла корзина с мокрым бельем. Ребята на девушку не обращали внимания, видимо, сочтя ее одним из декоративных персонажей города. Подобно "пожилому джентльмену, курящему трубку на балконе", или водовозу, который погоняет ослика, запряженного в деревянную бочку, по кругу одних и тех же улиц. Но взгляд Церы сразу зацепился за несуразность: платье девушки было из бархата, и с длинными рукавами. К тому же платье было узким и длинным, полоскать белье в таком по меньшей мере неудобно, если вообще возможно. Но самое главное — это морская набережная, а значит, вода здесь соленая. Цера медленно подходила к ребятам. Интересно, что первой ее заметила "девушка в красном". Слегка повернула голову, глянула прищуренным глазом, и — вернулась в исходную позу. Не обнаружив имени игрока над головой девушки, Цера уже догадалась, с кем они столкнулись, осталось понять, зачем. — Цера, я соскучился, — Фигаро сгреб ее в объятия, отворачиваясь от остальных. Пришлось аккуратно высвободиться. — Это на тебя Китай так подействовал? Привет, Мурз, привет, Бум. Что обсуждаете? — Ну да, Китай. Девочки там, может, и нормальные, но не в моем вкусе. А в игре тоже некого потискать, не декоративных же персонажей, — Фигаро кивнул в сторону ступеней и глядящей на рассвет девушки. Но Цера заметила легкий наклон ее головы — прислушивается. — Так о чем говорили? — Да, Бум говорит, что ему странно существование в игре Зурбагана. — А ты — что это просто блажь корейских локализаторов. — Бум выглядел взъерошенным и агрессивным. И с ребятами не было Мальвины, хоть еще рано — до времени встречи около получаса. Мурз держался в стороне и иногда бросал виноватые взгляды. — Знаете, я, пожалуй, поддержу Бума. Что-то в этом есть. Москва и Питер — понятно, две столицы, самые крупные города. С Китежем в общем-то тоже, он часть русской мифологии. А вот Зурбаган... Грин, конечно, был популярен в середине прошлого века. Но на протяжении где-то одного поколения. Корейские локализаторы вряд ли вспомнят. — Нет, погоди, — кажется, Фигаро слегка задело, что поддержали не его, — в англоязычной зоне тоже ведь есть Тир-на-ног'т. Почему Желязны можно, а Грина нельзя? — Потому что он не столько литературный, а скорее мифический, из старых мифов. Как Китеж. А Зурбаган только гриновский. И чем Грин выделился — действительно, вопрос. — Если это вопрос, я на него отвечу, — у ребят пораскрылись рты, когда в беседу вдруг вступила "декоративная девушка". Цера только кивнула, подтвердив, что внимательно слушает. — Грин первым распространил "мир детства" на возраст юности. Причем так достоверно, что целое поколение это приняло. — Мир детства заканчивается переходным возрастом, иначе это уже что-то нездоровое, — фыркнул Фигаро, не желая уступать в споре кому бы то ни было. А Цера отметила для себя, что нервозность сегодня свойственна не только Буму. — Нет. Переходный возраст появился вместе с "миром детства" во время Великого Социального Перехода. Раньше все было более гладко. Кстати, Цера, имей в виду. Когда родится ребенок, развиваться он будет значительно быстрее человеческих детей. Ему же не придется выращивать тело, а процессы разума более быстрые. И дополнительное время, даваемое миром Грина, тебе может очень пригодиться. После этих слов девушка как будто выцвела, стала прозрачной и исчезла совсем, вместе с корзиной с бельем. — И... и что это было? — Фигаро выглядел растерянным. — Не узнал? Вспомни, кто покровительствует ассасинам? — Красная луна. Ты хочешь сказать?.. — Ага. Это не игрок. Не было подписи имени и класса. И это не просто декоративный персонаж. Интереснее другое — что именно нам хотели сказать? — И почему прямо не сказали? — О последнем как раз легко догадаться. Запрет на передачу информации игрокам должен соблюдаться. — Но?.. — Но любой запрет можно обойти, или, по крайней мере, постараться. И искины игры обходят, выдавая намеки. — Что будем делать? — Я предлагаю дождаться Багиру и посоветоваться с ней. Играет она гораздо дольше нас. Пока мне понятно только одно — санкций за наши поиски можно не опасаться. Они хотят, чтобы мы сами догадались. Багира пришла в оговоренное время. Минута в минуту. Первым делом молча обняла Церу, потом обхватила Мурза и впилась поцелуем в губы. — Я скучала, — оглянулась вокруг, кивнула Буму и Фигаро, — привет, мальчики. А где Мальвина? Бум поморщился. — Ждем. Я ей письмо со временем и местом встречи отправил. Но ее уже неделю нет в игре, и главное, телефон не берет. Подождем немного, вдруг придет. Пока ждали Мальвину, Цера пересказывала сценку с "девушкой в красном". Багира слушала и хмурилась. — Нет, я не знаю, что это может значить. Ты по этой цепочке заданий ушла дальше меня. Но попробую найти какие-нибудь зацепки. Мальвина не появилась, что Цера и предполагала. Но все же "профессорские четверть часа" подождали, прежде чем идти смотреть домик. В городском доме обнаружились: большой холл с креслами и диванами на первом этаже и пара спален, туалет и столовая на втором. Причем в столовой подавали блюда, как в замке. — В игре оказалась дурацкая система прав на городские дома, — пожаловалась Багира, — они распространяются только на двери, но не на пребывание в доме. Хозяева могут открыть любую закрытую дверь, а гости — только входную, причем когда кто-либо из хозяев находится на территории дома. Забавно, что если хозяева выйдут погулять, гости окажутся в ловушке. Мы в гильдии как-то не обращали внимание на эту особенность, а зря. Надо будет обдумать... — Тут у тебя красиво, — Цера рассматривала картины на стенах. — Так с самого начала и было все обставлено? — Удивительно, но да. Как будто под меня делалось. — Может оказаться так, что и под тебя. Мы многое не понимаем в этой игре. Про сегодняшнее я рассказала, вот совершенно неясно, что к чему. — Ты не права, кое-что ясно, — Багира вытащила из кармана палочку-леденец и стала ее сосредоточенно грызть. — Например? — решил поучаствовать в разговоре устроившийся в кресле Фигаро. — Например, сказано, что мир, частью которого является Зурбаган, может быть полезен при воспитании ребенка. Но Зурбаган был с самого открытия русской зоны. Значит, что? — Дети были задуманы изначально. Но о них нигде ни слова... — Добавлю больше, мы собирали информацию по игре, особенно когда был наложен эффект "беременность". Всей гильдией искали. Так вот — корейские хозяева игры ничего о детях не знают. — Надо искать, — Цера прошлась по комнате, остановившись у окна, — скорее всего искины игры берут информацию о людях из интернета. По крайней мере, основные концепции. А "мир детства" и "Великий Социальный Переход" — это именно концепции. Надо искать... Ого, смотрите-ка, волшебные картины на стене, как вам такое? Две висящих рядом на стене картины начали меняться. На одной была изображена русалка на камушках в морском прибое. На другой — та же русалка в подземном гроте. Краски ползли по картинам, меняя узор. Лицо русалки становилось более человеческим. Менялось и окружение. На картине с гротом стало видно, что русалка сидит и плачет над лежащим на полу в воде скелетом, а за ее спиной сундук, набитый золотом так, что крышка не закрывается. На второй, с камнями и прибоем, стали появляться детали. Дерево, наклонившееся с обрыва над камнями, островок вдали на горизонте. — А знаете, — Багира цепко разглядывала картину, — я ведь узнаю это место. Как насчет сегодня? Цера кивнула. Картина изменилась явно в ответ на их размышления, а значит, надо идти. Глава 29. Реверс Тропа вилась по краю обрывистого берега. Внизу, под обрывом, бушевало море, облизывая крупные гранитные валуны. А здесь, наверху, дул легкий ветерок, стрекотали кузнечики, и качались под ветром головки диких алых и лиловых маков. В Зурбагане всегда поздняя весна. Создатели игры не стали реализовывать смену времен года на всех, хочешь весну — пожалуйста, в Зурбаган — середина мая, хочешь лето — в Москве август, в Питере — ноябрь, а в Китеже февраль. Май здесь кажется совсем настоящим, с запахом трав и цветов, мелкими солеными брызгами и криками чаек. Мыс за городом у устья реки — место, мало посещаемое игроками, потому что, по общему мнению, здесь "ничего нет". Ни заданий от персонажей, ни монстров для охоты. Разве что полыхают закаты по вечерам. Но сейчас — середина дня, припекает солнце, играют блики на волнах. На самом мысу по краю обрыва вьется крутая тропинка, вытоптанная в глине. Наверное, влюбленные, приходившие смотреть на закат, спускались здесь к морю. Первой среди камней пробиралась Багира. Она же обнаружила вход — щель между гранитными валунами на уровне прибоя уходила в глубину глинистого обрыва. — Бум, у тебя есть "шар света"?