— Прошу прощения, — раздался знакомый мне бархатный баритон. — Я немного раскис, мне, конечно, не следовало себя так вести, но… — Все в порядке, — заверила я его. Сама я, конечно, так не думала, но раз уж человек искренне пытался сгладить неприятное впечатление, почему бы не поддержать? — Да, кстати, я… — Влад запнулся. — В общем, вы проделали большую работу. Я хотел бы расплатиться… Если вы не возражаете. Когда это я возражала против денег? — Я готов прямо сейчас. Я поняла, что именно движет Владом. Он хотел бы немедленно покончить со всей этой историей и забыть все, что так или иначе с ней связано. В том числе и меня. Что ж, желание вполне естественное. А насчет большой работы… Тут он, пожалуй, прав. Надо бы еще накинуть процентов этак тридцать за Колунова. — Хорошо, буду у вас в течение пяти минут. Я вновь направилась в знакомый подъезд. Толпа во дворе заметно поредела, ведь Дубровскую в наручниках увезли, и смотреть было больше нечего. На меня никто не обратил внимания, ведь между мной и недавним происшествием с полицией не было никакой внешней взаимосвязи. Влад, как и в первый мой визит, встретил меня у порога в квартиру, и точно так же, как и в тот раз, меня овеяло облачко восхитительного кофейного аромата. Влад выглядел бледным и потерянным, тем не менее он взял себя в руки и, поприветствовав меня хозяйской улыбкой, вновь провел в уже порядком надоевшую мне студию. Прошло совсем немного времени, но в гостиной уже ничего не напоминало о совсем недавно развернувшихся здесь драматических событиях. Картина была мирной и уютной. В центре столика господствовал серебряный кофейник, вокруг которого расположились блюда с канапе и бутербродами со всевозможной снедью. Выглядело все это просто чарующе, ведь я с самого утра ничего не ела, поэтому без дальнейших рассуждений подсела к столу. — Нам обоим неплохо бы подкрепиться, — заметил Влад, наливая мне кофе в изящную чашку тонкого фарфора. Я не собиралась возражать, заметив лишь про себя, что больше ни в чем объединяться с Владом не собираюсь, разве что в совместном поедании бутербродов. Для начала я выбрала бутерброд с аппетитно поблескивающей ветчиной, после чего ухватила парочку канапе с сыром и салями, справедливо рассудив, что мне необходимо пополнить запасы белка. Влад задумчиво пил кофе, не притрагиваясь к еде. Наконец, когда со вторым завтраком было покончено, он, видимо, справившись с чувством неловкости, извлек из внутреннего кармана пиджака пухлый конверт. — Здесь все, — коротко пояснил он, пристроив конверт на столике рядом с моей чашкой. Я беззастенчиво пересчитала деньги. Действительно, в конверте была вся сумма до копейки, не считая уже выплаченного аванса. Я превосходно понимала, что это деньги Дубровской. За расследование гибели невесты Влад расплатился деньгами убившей ее любовницы. Прямо какой-то запутанный трагифарс, да и только. Я убрала деньги в карман олимпийки. — Я до последнего не хотел верить, что это Ирина, — проговорил Влад, не глядя на меня. — Хотя я с самого начала допускал эту мысль. Даже когда встретил ее в аэропорту, спустя день после свадьбы. Я ведь тогда еще не знал, что она подстроила все это, ну, с другим рейсом… Я и тогда думал, что она могла кого-то подкупить… Я молча слушала, посматривая на Влада даже с некоторым сочувствием. Я как никто другой понимала, что ему необходимо выговориться. Хоть кому-нибудь. Вряд ли на свете нашлось бы много людей, готовых его искренне поддержать. — Я до последнего ждал, что вы что-нибудь раскопаете, — продолжал Влад, — и окажется, что Ирина здесь ни при чем. И можно будет по-прежнему жить на деньги богатой любовницы и ни в чем себя не винить, мысленно закончила я. Утешительница из меня никудышная, лучше уж помолчу. Мне вдруг вспомнились пылающие глаза Дубровской, ее полный силы низкий с хрипотцой голос. Этой женщине не откажешь в какой-то особой неуловимой привлекательности. Внезапно я подумала, что Влад, возможно, спал с ней не только из-за денег. Да, возраст у нее далеко не юный, формы несколько расплылись, но даже несмотря на ее вульгарную манеру одеваться и краситься, она все же довольно недурна собой. Может быть, Влад даже по-своему прикипел к ней, как знать? — Я все надеялся, что это Олин сельский поклонник все устроил, ну, из ревности… Тут уж я не выдержала. — Этот сельский поклонник недавно был переведен из реанимации, — я старалась сохранять бесстрастный тон. — И все потому, что собирался изобличить в убийстве именно Дубровскую. — Что вы хотите этим сказать? — удивленно уставился на меня Влад. Я в двух словах обрисовала ему роль Маркова во всей этой истории. Влад ошеломленно замолчал. — Значит, и ему прилетело, — высказался он наконец. Похоже, немолодая любовница открылась ему сейчас с самой неожиданной стороны. — Она вечером примчалась ко мне, перепуганная насмерть, — задумчиво проговорил Влад. — Сказала, что этот самый мужик пытался ее убить, шантажировал, деньги вымогал. И как-то мельком обмолвилась, что он решил с деньгами удрать, чтобы его не упекли за убийство Оли. Но больше она ничего об этом не говорила, как я ни выспрашивал. Вот я и ухватился за эту мысль. — Что вы теперь намерены делать? — поинтересовалась я у Влада неожиданно для себя самой. — Будете Дубровской передачки носить? Тот с грустной улыбкой покачал головой. — Может, я и дерьмо, но не до такой же степени. — Да-а? — протянула я в притворном изумлении. — А как же квартира, машина и все прочее, — я пространно повела рукой. — Неужели она не заслужила толику вашего участия. — Квартира до нее уже была, — сообщил Влад, глядя в пол. Это могло означать лишь одно — у него и до Дубровской уже были щедрые любовницы, не скупившиеся на его прихоти. Прыткий, однако, молодой человек! Именно это я и уточнила у Влада без обиняков. — Да, были, — он кивнул. — Но вы не подумайте, не слишком много. Понятно. Много, но не слишком. — Я по специальности автослесарь, — сказал он ни с того ни с сего. — Приехал в Тарасов, устроился в одну автомастерскую, потом в другую. Дела шли ни шатко ни валко. Один раз и вовсе кинули. Жить стало не на что, хотел было возвращаться к себе на Урал. — Ты с Урала приехал в Тарасов? — удивилась я, припомнив, как Оксана сказала, что он откуда-то из области, как и Ольга. — Да, оттуда. Возвращаться было стыдно, да и некуда особо. Хотел уж в Москву податься, но тут жена одного из клиентов подкатила. Заказ подкинула, для вида, как я после уже понял. Ну, там, в ресторан сходили. За ее счет, — Влад усмехнулся. Я терпеливо слушала, сама не зная, зачем. — Так и завертелось. А потом она из страны уехала. — Тебя с собой не взяла, — съязвила я. Влад серьезно покачал головой, сделав вид, что не заметил моей колкости. А может, и правда не заметил. — Квартиру оставила, на память. Неплохой памятный сувенирчик, что тут скажешь! — Ну, я тем временем осмотрелся, работу нашел в фитнес-клубе. Там платят больше и без кидалова. Ну а тетки богатые, так они сами на меня вешались. — Вот скажи, — не утерпела я, — если все тебя устраивало — и работа, и тетки богатые — зачем тебе понадобилось жениться на Ольге? Жил бы себе припеваючи хоть с той же Дубровской. И никаких проблем. — Влюбился, — просто ответил Влад. — В жизни ничего подобного не испытывал. Как пришла она в клуб, разок глянул и все, крышу напрочь снесло. — При этих словах Влад даже лицом посветлел. — Раз на свидание пригласил, другой… А там завертелось, предложение сделал, к свадьбе начали готовиться. Оля ведь была такой доброй, нежной, легкая словно пушинка, смеяться любила… Все, чего так не хватает Дубровской, мелькнуло у меня в голове. Тут он опять внезапно помрачнел. — Это я убил Олю, а не Дубровская, — убежденно заявил он. Я вытаращила глаза. Вот те здрасте! — Да нет, я не в этом смысле, — поправился он, заметив мой обалдевший вид. — Так что же ты имеешь в виду? Поясни, — попросила я, крайне заинтригованная. — Когда мы с Олей подали заявление в ЗАГС, — охотно начал объяснять Влад, — я пришел к Ирине и все ей рассказал о нас с Олей. — То есть до этого она не знала, что вы встречались? — уточнила я. Влад покачал головой. — Нет, не знала. Я все от нее скрывал. Она и без того достала меня своей ревностью. Звонила по десять раз на дню, проверяла, спрашивала, где я, с кем, да что сейчас делаю… — Влад мрачно смотрел перед собой. — Вот и боялся я, сам не знаю чего. Думал, скажу, когда уже свадьба будет назначена, и изменить ничего будет нельзя. А вот ведь как вышло. — И что сделала Дубровская, когда ты сообщил ей о предстоящей свадьбе? — поинтересовалась я, предвидя, каким будет ответ. — Орать начала, — ответил Влад, как я и ожидала. — То деньгами попрекала, то умоляла ее не бросать. Потом заявила, что не бывать этой свадьбе, что я, мол, ее не знаю. Я даже пожалел тогда, что сказал. Надо было уже после свадьбы перед фактом поставить, да только… Он замялся. — Были какие-то причины? — догадалась я. — Да, понимаете, — раздумчиво продолжал Влад, — я ведь решил тогда сразу расставить все точки над «i». Одним махом разрубить весь этот узел. Я сказал Дубровской, что через месяц женюсь, а с ней мы расстаемся. Причем раз и навсегда. Вот тут и началось… Да уж, представляю себе… — Потом она вдруг как-то успокоилась, — вспоминал Влад. — Кричать внезапно перестала, даже подозрительно. Ладно, говорит, женись. Ты молодой, тебе семья нужна, ну и все такое. Я говорит, с самого начала понимала, что рано или поздно это должно было произойти, это неизбежно. Только, говорит, ты сразу меня не бросай, будем какое-то время продолжать встречаться, я так сразу расстаться с тобой не смогу, привыкла ведь. — Влад нахмурился и тяжело вздохнул. — Потом сказала, что моя будущая жена ни о чем не догадается. А сама она, Дубровская-то, еще и денег нам подкинет, чтобы мы куда-нибудь съездили. На Мальдивы там… Покоробило меня, конечно, от этого предложения, но возражать в открытую я не стал. С ней спорить себе дороже выйдет. Думал, утрясу как-нибудь, вывернусь. И уж больше встречаться с ней не стану. Собирался спустить все на тормозах, а вот как обернулось. — Он внимательно посмотрел на меня. — Вот потому-то я и считаю, что больше всех виноват в смерти Оли. Не пойди я тогда к Дубровской со своими откровениями, Оля была бы жива. Я ведь еще боялся, что Дубровская и к Оле заявится со своими разоблачениями. Скажет ей, что такой я, да сякой-разэтакий. И что вот это все, — Влад обвел рукой гостиную, — в постели заработал. Я ведь Оле совсем по-другому рассказывал. Ну, она меня и бросит после этого. Я промолчала. Одна ложь тянет за собой другую, и в результате — полный крах. — Да и пусть бы себе рассказала! — внезапно крикнул Влад. — Зато Оля была бы жива. А так эта сволочь ее в овраг столкнула! — Он обернулся ко мне. — Скажите, как Оля умерла? Она хотя бы не мучилась? — Он смотрел мне прямо в глаза. — Нет, — я покачала головой. — Она умерла мгновенно, это установила экспертиза. Влад еще несколько секунд смотрел мне в глаза, потом отвел взгляд. — Вот чем приходится утешаться, — произнес он наконец. — Казалось бы, жить да жить, а тут… Внезапно мне захотелось немного подразнить его, напомнив, что взрослый мужчина должен уметь предвидеть последствия своих поступков, а не перекладывать всю вину на взбесившихся неудовлетворенных дам. Но я тут же подавила это желание ввиду его неуместности. Надо отдать Владу должное, он не только не перекладывал всю тяжесть вины на Дубровскую, а даже наоборот, готов был приписать себе преступление, которого не совершал. — Что же ты теперь собираешься делать? — поинтересовалась я у своего клиента. — Скорее всего, махну обратно к себе на Урал, — отозвался Влад. — Работу, думаю, найду по своей специальности. Квартиру эту продам, там жилье куплю. Не к матери же с двумя братьями возвращаться. Жить будет где. Что еще надо? Вот только Олю похороню, и бегом отсюда. Надоело… И бабы эти старые надоели. Слюнявые твари и воняют как мускусные крысы! И каждая из них думает, что и правда неотразима. Вот тебе и сирота! У него, оказывается, и мать есть, и два родных брата. Шифровальщик еще тот. Хотя как знать, по какой причине Влад приехал в Тарасов из родного уральского городка? Может, есть более чем веские причины, о которых он не хочет распространяться. Что ж, это его право.