Глава 7 По пути к коттеджу Ирины Дубровской я мысленно выстраивала предстоящий диалог. Наиболее удачным решением мне представлялось пойти ва-банк и заявить Дубровской, что Марков пришел в себя и начал давать показания. По моим расчетам, снедаемая страхом и неизвестностью женщина должна была поверить, что Денис Марков выдал ее как убийцу Ольги. Я была далека от мысли, что Дубровская прямо-таки сознается в предумышленном убийстве, нет. Но она, по крайней мере, расскажет о том, что произошло в тот роковой день на заброшенной ферме в Верхней Осиновке. Пусть хотя бы подтвердит мое предположение о несчастном случае, ведь это не снимает, по крайней мере, моральной ответственности Дубровской за гибель Ольги. Мне останется представить Владу аудиозапись исповеди его ревнивой любовницы, и на этом моя миссия будет окончена. А заодно будет покончено и с делом Ольги Антиповой, которое меня порядком вымотало. Был и другой вариант — Дубровская попросту рассмеется мне в лицо, заявив, что она и не думала ни от кого прятаться, а «семерка», о которой распространяется Марков, не имеет к ней никакого отношения. И если в этом содержится доля правды, я ничего не смогу доказать. Эта мысль меня весьма удручала, и я решила пока задвинуть ее куда подальше. И все же я чувствовала, что бежевая машина является серьезным козырем во всей этой игре, но в чем сила этого козыря, я пока не знала. Очутившись возле закрытого поселка, где находился коттедж Ирины Дубровской, я пристроила автомобиль на безопасном расстоянии, после чего пробралась к особняку тем же путем, что и в прошлый раз. С первого же взгляда мне стало ясно, что за последние два дня в коттедже никто не объявлялся. Во всем доме было темно и тихо. Ни в одном из окон не пробивалась даже слабенькая полоска света сквозь плотно задернутые шторы. Я осторожно обследовала входную дверь. Она, естественно, была заперта, причем явно снаружи. Я вернулась в машину и решила выжидать. Может, хозяйка коттеджа появится позже? Между делом я набрала номер Дубровской. Как я и предполагала, абонент оказался временно недоступен. Таким же недоступным оказался и номер сына Дубровской, Георгия. Вслед за этим я позвонила в офис центрального магазина «Мисс Шелли». — Ирина Эдуардовна сейчас на больничном, — вежливо сообщил мне приятный женский голос. Подозрительно, что недоступны оба номера — и Дубровской, и ее сына. Естественно, напрашивался вывод, что мать и сын в сговоре. Георгий наверняка прячет мать в своей квартире. Я влезла в базу и выяснила, что Георгий Дубровский проживает в новой высотке на Никитинской, как раз на пересечении с Волжским проспектом. Впрочем, чего уж тут удивляться, сынок богатой мамы прикупил квартиру в центральном районе в новостройке. Не теряя времени, я отправилась на Никитинскую. Мне было важно застать Дубровскую врасплох. По моим расчетам, уже одно то, что мне стало известно ее местонахождение, должно было сбить с нее спесь и дать ей понять, что с ней не шутят. Я была уверена, что мне удастся припереть ее к стенке и заставить разговориться. Полная победоносных планов, я подрулила к так называемой «свечке» на Никитинской и направилась в подъезд. Проскользнув внутрь вместе с какой-то развеселой парочкой, не обратившей на меня никакого внимания, я опрометью бросилась вверх по лестнице. Благо квартира Георгия располагалась всего лишь на восьмом этаже. Уже почти добравшись до цели, я услышала, как этажом выше распахнулась дверь и, судя по веселому многоголосью, на площадку возле лифта вышла компания припозднившихся гостей. — Гоша, ну Го-о-о-ша! — тянул нараспев поддразнивающий молодой женский голос, — ну пойдем с нами, весело же будет! — Он не Гоша, он Жора! — веско возразил не менее веселый голос, но уже мужской. Послышался смех и шум других голосов, сливавшихся в неразборчивый хор. — Нет, ребята, вы поезжайте, — раздался уже знакомый мне голос, вне всякого сомнения, принадлежавший Георгию. — У меня мать до сих пор в больнице, завтра с утра прямо к ней. Так что надо успеть еще выспаться. Послышались восклицания, то ли одобрительные, то ли огорченные. Все закончилось тем, что приятели начали наперебой желать матери Гоши выздоровления. Среди прочего я разобрала, как кто-то произнес «Ирине Эдуардовне поправляться», и у меня не осталось сомнений, что Гоша действительно не кто иной, как Георгий Дубровский. Да я и без того узнала его по голосу. Я никогда не путаю голоса. Никем не замеченная, я проворно спустилась обратно в подъезд, а вскоре хлопнула дверь лифта, и вся компания с шумом и хохотом вывалилась во двор. Я выскользнула следом. Никто из гостей Георгия, шумно обсуждавших предстоящую вечеринку, не обратил на меня никакого внимания. Трое молодых людей и две девушки проворно загрузились во внедорожник и отбыли в вечерние тарасовские сумерки продолжать веселье. Я решила последовать их примеру, то есть не веселиться, а отбыть к себе домой. Очутившись в тишине своей квартиры, я уютно расположилась на диване и принялась подводить итоги. Первым делом я обдумала подслушанный разговор сына Дубровской с подвыпившими гостями. Из услышанного я уяснила, что Георгий все еще не в курсе, что мать сбежала из больницы, и место ее пребывания ему неизвестно. Значит, Георгия бесполезно расспрашивать, где она может находиться. Уж точно не в его квартире. У него в гостях только что было пятеро его знакомых, причем явно не из разряда стеснительных. И что, никто из них не заметил, что Дубровская все это время была в квартире? Не на антресоли же он ее засунул. Таким образом, отпадали один за другим наиболее вероятные варианты возможного местопребывания Дубровской. Ни у себя в коттедже, ни в доме собственного сына успешная бизнес-леди, видимо, не чувствовала себя в безопасности. Так где же скрывается без пяти минут подозреваемая в убийстве Ольги Антиповой? Отбросив методом исключения неподходящие варианты, я пришла наконец к единственно верному и, увы, крайне нелицеприятному выводу. Я поняла, где следует искать Дубровскую. В восемь утра, облачившись в спортивный костюм и для верности нацепив еще и бейсболку, я уже как штык была на Парковой. Изображая любительницу утренних пробежек, я действительно пробежалась по бульвару, стараясь, однако, удаляться на не слишком большое расстояние. Мне было важно не упустить машину Влада, если он вздумает куда-нибудь отправиться. Сам автомобиль я сразу же заприметила на открытой стоянке. Затем я присела на скамейку, так, чтобы мне был виден вход в нужный подъезд. Вскоре мои ожидания оправдались — Влад вприпрыжку выскочил из подъезда и куда-то направился бодрым спортивным шагом. На меня молодой человек не обратил никакого внимания. Он выглядел вполне довольным жизнью, можно сказать, воодушевленным. Судя по тому, что он не стал садиться за руль, его путь лежал недалеко. Я осторожно двинулась следом. Вскоре я поняла, что Влад направляется в ближайший супермаркет. Я вошла вместе с ним и, купив для вида упаковку сухого печенья и зубную пасту, прошла к кассе, чтобы оказаться у выхода раньше самого объекта наблюдения. Расплачиваясь, я не переставала исподтишка наблюдать за Владом. Тот невозмутимо выкладывал на ленту покупки, среди которых я заметила несколько бутылок минеральной воды с серебристо-синей этикеткой. Точно такая же бутылка стояла на прикроватном столике в больничной палате Дубровской. Кроме того, я заметила, что Влад собирался приобрести средство для снятия макияжа и жидкость для удаления лака с ногтей. Уж не для себя ли? Я все более укреплялась в мысли, что Ирина Дубровская скрывается в квартире Влада. Но вот как попасть в эту квартиру? Влад прекрасно знает, что я частный детектив, а вовсе не сотрудник правоохранительных органов. Так что фокус с удостоверением здесь не прокатит. Я неотступно следовала за Владом, гадая, что бы предпринять. Позвонить Мельникову и сообщить о своих предположениях? Но для того, чтобы войти в квартиру Влада, Андрею придется соблюсти ряд необходимых формальностей, а оформление документов может занять не один день. И тут, едва не сбив Влада, в переулок ворвалась темно-синяя иномарка. Я сама едва успела отскочить, очутившись на клумбе палисадника. Влад смачно выругался и решительно направился к резко затормозившему у края переулка авто. Судя по всему, молодой человек намеревался задать трепку обнаглевшему водителю оного. И вдруг дверь иномарки со стороны водителя резко распахнулась, и я буквально остолбенела, увидев, кто именно находился за рулем. Георгий Дубровский! С силой захлопнув дверь автомобиля, он стремительно направился навстречу любовнику матери. Не было никаких сомнений, что оба молодых человека горели желанием отмутузить друг друга. Чем они и занялись, подойдя на достаточно близкое для этого времяпрепровождения расстояние. Влад был в менее выгодном положении, поскольку одна рука у него была занята пакетом, содержимое которого требовало бережного обращения. Однако, несмотря на это неудобство, он давал достойный отпор Георгию, норовившему схватить его за грудки. — Куда ты дел мою мать, альфонс фигов?! — возопил Георгий и тут же сам ответил: — Я знаю, что она у тебя! — Отвали, урод! — не остался в долгу Влад, умело оттесняя наседавшего противника, явно превосходившего его в весовой категории. Пихая и осыпая друг друга оскорблениями, мужчины ввалились в подъезд. Я, улучив момент, проскользнула следом. Поднимаясь в квартиру, любовник Дубровской и ее сын продолжали бурно выяснять отношения, так что я пополнила свой словарный запас весьма колоритными оборотами. Наконец оба очутились в квартире, о чем возвестила громко хлопнувшая дверь. Я приблизилась к двери и осторожно повернула ручку. К моему величайшему облегчению дверь оказалась не заперта. Я слегка приоткрыла ее, и до меня донесся далекий гул голосов. Видимо, мужчины переместились из прихожей во внутреннее пространство квартиры. Я осторожно вошла внутрь, бесшумно затворив за собой дверь. Гневные голоса теперь доносились из кухни, и я, почти прижавшись к стене, начала пробираться в этом направлении. — Где моя мать, что ты с ней сделал?! — гремел густой бас Георгия Дубровского. Судя по звуку, Влад в ответ презрительно хмыкнул. Раздался стук выставляемых на кухонный стол бутылок. — Где моя мать, я в последний раз тебя спрашиваю?! — «В последний раз!» — передразнил Влад, продолжая сортировать покупки. — Напугал… Почем я знаю, где она, я ей не нянька. — А эта минералка? — возразил Георгий. — Мать пьет только эту минеральную воду. Думаешь, я не понимаю, что это для нее ты затарился?! — А что, кроме твоей матери никто больше эту минеральную воду не покупает? — насмешливо возразил Влад. — Я тоже предпочитаю именно этот источник. Я, между прочим, спортсмен. — Спортсмен! — презрительно повторил Георгий. — Чемпион по прыжкам в койке. — Слушай, ты! — судя по тону, намек не на шутку задел Влада. Мужчины возобновили обмен оскорблениями, что неминуемо должно было вылиться в драку. Это обстоятельство меня нисколько не беспокоило, пусть хоть поубивают друг друга, мне-то что. В данный момент меня занимало лишь одно — где именно прячется госпожа Дубровская. Я полностью разделяла мнение Георгия — Дубровская прячется где-то в квартире. Но вот где именно? Мне хотелось разыскать ее раньше, чем меня саму обнаружат ее сын и любовник. Так ее будет легче застать врасплох, а значит, и заставить разговориться. В кухне спрятаться было попросту негде, не в морозильник же засунул Влад любовницу. Холод, возможно, помогает замедлить процессы старения, но едва ли Дубровской сейчас было до омолаживающих процедур. Я двинулась через небольшой коридор в жилую зону, представлявшую в студийной планировке квартиры помесь гостиной и спальни. Светлое пространство студии было как на ладони и, казалось, не оставляло ни малейшей возможности затаиться в укромном уголке. Бесшумно продвигаясь вдоль стен и обследуя студию шаг за шагом, я все более теряла уверенность в том, что Ирина Дубровская выбрала именно эту квартиру в качестве своего убежища. Может, она скрывается у кого-то из своих подруг, а то и вовсе на съемной квартире. Ну закупился Влад продуктами, и что с того? Вечером отвезет их своей любовнице, это ведь не преступление? А что же сама Дубровская? Вполне возможно, Ирина вынашивает план побега из страны. Обвинение ей не предъявлено, так что же может ей помешать? Занятая этими невеселыми размышлениями, я приблизилась к практически пустой, обшитой светлыми панелями стене. И тут меня ждало удивительное открытие, поскольку, внимательно приглядевшись, я поняла, что панели — это замаскированные дверцы гигантского шкафа-купе. Любовница в шкафу — классика жанра наизнанку? Проверим… Я осторожно прикоснулась ладонью к подвижной панели-дверце и начала сдвигать ее в сторону, сначала очень медленно, затем резко отодвинув всю дверь целиком. Эффект превзошел все мои ожидания. В глубине шкафа, съежившись и обхватив руками полные колени, сидела сама Ирина Дубровская, глядя прямо на меня остановившимися от ужаса глазами. Немая сцена длилась примерно полминуты, после чего я вежливо поприветствовала жертву своего внезапного вторжения: — Доброе утро, Ирина Эдуардовна! При этом я театральным жестом сняла бейсболку и слегка поклонилась. — Вы?! — Реплика не оставляла сомнений, что Дубровская меня узнала. Это напомнило мне об одной детали, которую я обдумала загодя. Я незаметно оттопырила карман спортивной кофты, куда предусмотрительно сунула смартфон (обычно я держу его в сумочке), и отправила заготовленное сообщение абоненту, которому довольно часто звонила последние несколько дней. Мужчины, до сих пор спорившие в кухне, одновременно появились в гостиной, видимо, привлеченные нашими с Дубровской голосами. Оба они прекрасно меня узнали, вот только для сына Дубровской, как и для нее самой, я являла собой представителя правоохранительных органов. А вот для Влада… Его неуместная реплика могла бы испортить игру, которую я намеревалась с блеском провести и выиграть. Улучив секунду, когда Георгий отвел от меня взгляд, уставившись на перепуганную мать, я подала Владу знак, чтобы он молчал. Тот едва заметно кивнул, скорее даже моргнул. — Мама?! — Георгий, казалось, был поражен. Как будто не он сам несколько минут назад громогласно распространялся о том, что его мать находится здесь. Ирина выбралась из шкафа. Судя по ее наряду, она и в критической ситуации оставалась верна себе. Для комфортного пребывания в платяном шкафу она облачилась в обтягивающее черное платье, открывавшее полные колени. В низком треугольном вырезе поблескивала алмазная подвеска на тонкой золотой цепочке. Эта женщина и сейчас не теряла присутствия духа. — Не понимаю, что здесь понадобилось полиции! — Дубровская, оправившись от шока, приняла высокомерный вид. — У полиции есть веские основания подозревать вас в причастности к убийству Ольги Антиповой, — холодно сообщила я. Дубровская презрительно усмехнулась. — Так, вы что несете?! — некстати обрел дар речи Георгий. Влад же стоял безмолвный и бледный, казалось, он не верил собственным ушам, и в то же время сделанное мной заявление его, похоже, не удивило. Странный молодой человек… — Я попрошу вас покинуть помещение, — обратилась я к растерявшимся мужчинам. — Мне необходимо побеседовать с подозреваемой. — Никуда я не пойду! — Георгий прошагал через всю гостиную и демонстративно уселся в кресло, своим поведением давая понять, что отступать от этих слов он не намерен. Влад, продолжая хранить молчание, опустился на узкий диван подле кофейного столика. Всем своим видом мужчины выражали непреклонную решимость не покидать места разворачивающихся событий. Однако каждый из них делал это на свой лад. Георгий был преисполнен воинственности, Влад же всецело отдался во власть сосредоточенной меланхолии. Было очевидно, что выставить их на данный момент нет никакой возможности. К тому же сама Дубровская могла запросто взять и уйти, а у меня не было ни единой официальной причины для ее задержания. Пусть себе остаются, в конце концов, их обоих это непосредственно касается. Лишь бы не мешали. Я приступила к импровизированному допросу. — Итак, Ирина Эдуардовна, вы являетесь главной подозреваемой в убийстве гражданки Ольги Антиповой, — начала я официальным тоном. — Улики против вас таковы, что лучшее, что вы можете сделать — откровенно обо всем рассказать. Дубровская расположилась в другом кресле в простенке между двумя высокими окнами. Она приняла вызывающую позу, закинув ногу на ногу. На губах женщины играла не менее вызывающая улыбка, но вот выражение ее прищуренных густо накрашенных глаз было не так-то легко уловить. — Я уже сказала, это полная чушь, — заявила Дубровская, вздернув подбородок. — К тому же я понятия не имею, что это еще за Антипова. Впервые слышу. Я решила выдавать улики порциями и, что называется, по нарастающей. — Вот тот самый подросток, которому вы заплатили пятьсот рублей, чтобы он передал Ольге Антиповой вот этот самый конверт. Я жестом фокусника продемонстрировала Дубровской сначала фотографию подростка на своем смартфоне, затем конверт, из которого извлекла фотографию, сыгравшую роковую роль во всей этой истории. — Это фотошоп, который вы заготовили, чтобы выманить Ольгу со свадьбы, — пояснила я и повернула фотографию другой стороной. — А вот знакомый вам текст. Вы ведь сами его сочинили? Дубровская презрительно молчала, и я выдала коронную фразу: — Следствием доподлинно установлено, на каком именно компьютере был сделан данный шедевр. Тут Дубровская усмехнулась и посмотрела мне прямо в глаза. Ничего, кроме высокомерия, в ее взгляде не было. Ни тени раскаяния или страха. Это меня слегка озадачило. — Это и есть ваши хваленые улики? — поинтересовалась она издевательским тоном. — Кто же поверит этому тупоголовому шкету явно наркоманского вида? Да он за дозу что угодно подтвердит! К тому же он еще несовершеннолетний. — Вы передали конверт с фотографией этому подростку. На допросе он опознал вас по вашей фотографии. А его самого опознали гости со свадьбы Ольги и Влада. При этих словах Дубровская поежилась, словно ей внезапно стало холодно. — На фотографии ваши отпечатки пальцев, — продолжала я гнуть свое. — Нет там никаких моих отпечатков пальцев, — уверенно заявила Дубровская. — Откуда они там возьмутся, если я этой дряни в руках не держала. А этот шкет опознает, кого ему велят. Вы сами его и наняли, вам просто хочется повесить на меня это дело. Не выйдет! — Дубровская с ненавистью посмотрела на меня и завершила свою тираду победоносным тоном: — Мой адвокат в два счета разобьет это нелепое обвинение, и вы останетесь в дураках, понятно?! Если дело вообще дойдет до суда. Я выдержала этот натиск, не моргнув глазом. Настало время извлекать на свет следующий аргумент. — Денис Марков пришел в себя и уже оправился настолько, что начал давать показания против вас, — я подпустила в голос металлические нотки. — Марков? Против меня? — Дубровская изобразила изумление, хотя в ее глазах, теперь широко открытых от гнева, заметалась тревога. — Да это я собиралась давать против него показания! Он меня саму едва не убил, я спаслась только чудом!