– Да любая. И вижу, что поход в секс-шоп не прошел бесследно. Я проигнорировала выпад: – Но в прошлый раз я почти сбежала. – «Почти сбежала» – это как «немного беременная». Нет, милая, ты не сбежала, ты вышла из дома. Да и то, только потому, что от тебя подобного никто не ожидал. А теперь уж тем более не ожидаем. Зачем тебе рисковать, если все уже наладилось и осталось только некоторое время потерпеть наше общество? А вот я крепко задумалась, сказано очень важное: усиленная охрана была из-за Камелина и требовалась до того, как он согласился пойти на компромисс. Но сам-то Камелин знает, что у них не Ангелина, он осознанно поддержал их заблуждение. И что-то сильно сомневаюсь, что ради меня он готов отказаться ото всех своих паев в фондах, которые за пятнадцать лет еще и многократно возросли. Может, в этом и есть план? Усыпить бдительность похитителей, а потом нагрянуть сюда – с вооруженной до зубов армией: им отомстить или даже убить, а меня вытащить – ведь он умеет быть благодарным. Притом я не Ангелина, и если что-то пойдет не так, то любимой дочерью он не рискует… Это объяснение показалось настолько простым и логичным, что у меня мороз по коже побежал. Он говорил мне именно об этом, просто дошло не сразу, а когда я увидела первые последствия того разговора – снижение охраны! Камелин меня вытащит. Силой, а не сделками. Во всяком случае, попытается. А если вдруг не сможет вытащить живой и невредимой, то он эту трагедию как-нибудь переживет – все лучше, чем жизнь Ангелины или все деньги. Но если у меня хватит глупости вдруг ввести похитителей в настоящий курс дела, то меня прибьют или они, или сам мой освободитель. Идет игра между двумя сторонами, а я проиграю почти в любом случае. Как же мне такая логичная очевидность сразу в голову не пришла? Надо что-то делать, что-то придумать, причем срочно – до появления здесь Камелина. Сбежать – вроде бы единственный выход. Тогда дальнейшие разборки произойдут без моего участия. Но рискованно, да и как это провернуть… Надо что-то срочно придумать! – Ты снова потухла, – голос Егора выдернул меня из панических мыслей. – Так сильно не хочется возвращаться? – Не хочется, – отозвалась я. – Просто ужас, как мне надоела моя каморка. – Это не каморка, а гостевая комната, если уж выражаться точно. Говори, что тебе еще там нужно, обещаю побеспокоиться о твоем комфорте. – А у вас решетки на окнах во всех гостевых комнатах? – я чуть не выдала раздражение, но тут же снова растянула губы в улыбке, чтобы смазать это впечатление. Егор шутку не подхватил и вздохнул. – Не на всех. Я понимаю, что все это должно морально давить, и теперь у тебя вроде бы нет повода бежать, но… Хорошо, Ангелина, потерпи пару дней, а потом я что-нибудь придумаю. Вполне можно рассматривать тебя теперь как вынужденную гостью, а не заложницу. Если так тебе будет проще. Я переговорю с Димой. Пары дней у меня может и не быть. Хотя откуда мне знать, за сколько времени собирают вооруженную армию? Но Егор в очередной раз показал, что готов идти на уступки, – хоть этот знак можно расценивать как хороший. Потому лучше не перегибать палку и поддерживать с ним заданную ноту: – Большое спасибо, Егор. Мне бы действительно не помешало перестать ассоциировать твой дом с тюрьмой. Хотя разница только в определениях, а не в сути, но я уже прикидываю, сколько папа потратит на психологов. – Хорошо, Ангелина, сократим издержки твоему папе. У него все равно скоро не будет денег на психологов, а лично ты мне ничего плохого не сделала. Потому постараюсь сделать так, чтобы снизить уровень стресса. Было уже совсем поздно, когда мы въехали во двор, уютно освещенный желтыми фонарями по всему периметру. Быстро перекусили на кухне, достав порции в контейнерах, специально оставленные для нас после ужина. Первый этаж был тих и безлюден. Показалось, что Егор не хочет прощаться и ищет любые темы, о чем бы еще поболтать. И когда он предложил выпить, я с удовольствием согласилась. Простая болтовня иногда подкидывает очень важные элементы в общую картину, а мне любая информация не помешает. К тому же вино оказалось весьма вкусным, такого мне раньше пробовать не доводилось: пряным и почти не сладким, но без капли горечи. Я делала глоток из огромного бокала всякий раз, когда надо было подумать. Сам Егор пил скотч и сидел ко мне полубоком, но смотрел почти неотрывно. Вот только сам разговор не клеился. Я спрашивала о Лизе и ее детях, о том, чем занимается ее муж, и много ли в штате офиса Егора сотрудников – то есть обо всем, чтобы отвести тему от себя. Однако его интересовали, наоборот, подробности «моей» жизни. Я многое знала об Ангелине, но далеко не все, а какие-то конкретные факты открывать боялась – вдруг через них он и наведет справки. Так и выходило, что легкая болтовня больше напоминала двухсторонний допрос без конкретных ответов и с неуклюжей сменой тем. Убедившись, что идея была провальная, я демонстративно зевнула, прикрыв рот ладонью, и отставила бокал. – Все, Егор, я отключаюсь. Кажется, настал тот самый момент, когда мне уже даже в тюрьму вернуться хочется, лишь бы там была кровать. – Конечно. Не возражаешь, если я все же тебя пока запру на ключ? Гостья гостьей, но лучше к новым отношениям переходить постепенно. Я не возражала – не видела в этом смысле, да и вопрос был задан проформы ради. А по лестнице я шла, покачиваясь. Опьянение было слабым, оттого я его не сразу заметила, но тем лучше – быстрее усну. Открыв дверь я развернулась, и почти уткнулась Егору в грудь. Сам он, будто бы этого и ждал, перехватил меня за талию и не позволил отстраниться. – Это было не свидание, Ангелина, но мне понравилось, – он чуть наклонился, чтобы произнести это, но улыбка на его губах сквозила все отчетливее. Я только теперь вспомнила: – Это было не свидание, а поход по магазинам. Где же покупки? – Пенис с хвостиком? Я невольно усмехнулась, припоминая странную конструкцию. Опомнилась и отстранилась от него, но не выныривая из близости. – Нет, свитер с кроссовками. – А, утром занесу. Мне казалось, что его лицо становится все ближе. Какое подлое оказалось вино, оно пьянило все сильнее и сильнее. А мы в дверном проеме – что-то подобное уже было, только на входе в подвал. И там он меня целовал… Егор сократил расстояние за секунду, вжимая меня в себя и сразу раздвигая языком губы. Я не сразу опомнилась и бездумно закрыла глаза. Вцепилась пальцами в его плечи, толкнула от себя, он не поддался, а пальцы вдруг сами ослабли и побежали к шее, чтобы коснуться голой кожи. Мне нравился этот поцелуй, он очень гармонично дополнил опьянение от вина. Мужчина этот на вкус любой женщины был сексуален, но его уверенные движения делали со мной совсем уж немыслимое. Проводит ладонями с нажимом вверх от талии к лопаткам, а меня всю дугой выгибает. Перехватывает меня крепче и шагает в комнату, уже заныривая горячей рукой под футболку. Я только в этот момент сообразила, что происходит, и попыталась отстраниться. Поцелуи поцелуями, но это срывающееся дыхание уже говорит о явном возбуждении, когда поцелуев становится мало. Однако Егор меня не выпустил, снова перехватил и прижал к себе. Но, склонившись, не поцеловал, а прошептал: – Красивая девочка, страстная. Хочу тебя. Теперь я уже оттолкнула его с большей силой. – Отпусти, Егор! Неожиданно он в самом деле разжал объятия и отступил на шаг. – Ты реально девственница? Девственницей я не была, но и опытной женщиной меня не назовешь. Два раза с бывшим приятелем – это почти не считается. Но я решила соврать: – Да. А что? – Не верю, – его взгляд смеялся, хотя он говорил ровным голосом и задумчиво. – Будешь проверять опытным путем? – Буду, если ты продолжишь так настаивать. – Я?! – Да пошутил я. Почему ты такая шумная? И такая красивая. Я видела отголоски сказанного в его глазах – неприкрытое желание. Возможно, разогнавшееся под действием алкоголя. Или все-таки мой импульсивный ответ на неожиданный поцелуй дал ему основания считать, что он может рассчитывать на продолжение? – Егор, я очень устала и прошу тебя уйти. – Уйду, – он развел руками. – При одном условии. Еще один поцелуй. Он моего ответа не дождался, обхватил ладонями мое лицо притянул к себе, вынуждая подняться на носочки и вытянуться. И снова поцеловал глубоко, не позволяя отстраниться. Не знаю, что со мной не так, но мне это нравилось. В том числе и то, что он будто делал то, чего я желаю, через мое нежелание. Я не смогла разорвать поцелуй и тогда, когда услышала шаги. Егор все целовал, а я самозабвенно отвечала. После короткого смешка в стороне он отстранился и со смехом глянул на приятеля. – Ты как всегда не вовремя. – А у вас, я смотрю, тут мексиканское пекло. – Дима демонстративно изогнул бровь и окатил нас взглядом. – Я ждал, когда ты приедешь. Надо обсудить пару вопросов. А вы тут совсем не о делах думаете. – Не завидуй, – Егор снова перевел взгляд на меня и наконец-то отпустил. Я не знала, куда деть глаза, а краснеть за этот вечер я устала. – Не могу не завидовать, – продолжал Дмитрий шутку. – Ты только глянь, как царевна смущается. – Ви-ижу, – протянул Егор выдохом. – У самого от этого поджилки трясутся. Дим, прикинь, она еще и девственница. – С ума сойти! – воскликнул тот с показушным восторгом и тут же продолжил привычным равнодушным голосом: – В смысле, с ума сойти, что вы за одну вылазку в город успели обсудить и такие вопросы. Что же будет, если я вам в лесу держась за ручки прогуляться разрешу? Егор на его сарказм внимания не обращал: – Ангелин, ну не смущайся ты так, если не собираешься как-то решать проблему с моими трясущимися поджилками. Вот это глазища! Ты меня убить хочешь или снова поцеловать? – Хватит вам уже целоваться, – поморщился Дима. – Егор, ты работать собираешься? Егор засмеялся и все-таки направился к двери, но, поравнявшись с другом, совсем по-мальчишески показал ему язык. Дима глянул на него как на придурка, потом почему-то на меня, как будто я тоже отказываюсь работать, затем развернулся и тоже соблаговолил покинуть помещение. Я бессильно упала на кровать. Итак, кроме войны с Камелиным, где я в любом случае окажусь крайней, Егор еще и явно собирается меня или соблазнить, или даже принудить к сексу. Скорее всего, это тоже часть его войны – идеальный способ отомстить старому врагу. И его согласие на послабление моего тюремного режима наверняка будет сопряжено с чем-то настолько же спорным: например, почему бы мне не переехать в его комнату, ведь там этих ужасных решеток на окнах нет? Я обняла себя руками и зажмурилась. Вот это я влипла… Бежать надо, надо срочно придумать способ унести отсюда ноги, пока меня не втянули в еще более ужасные приключения. Глава 13 Меня будто силой подталкивали к этому решению. Я смелая, но вряд ли смелая до безрассудства. Однако ситуация складывалась таким образом, что у меня больше не оставалось выбора: быть трусихой или не быть. Вероятнее всего, ситуацию даже осознанно «складывали» именно таким образом, чтобы привести меня к ошибке. Но в каждый конкретный момент мы принимаем решение исходя из имеющейся информации, такие выборы нельзя считать ошибочными. Мои покупки принес утром Дмитрий. Да так рано, что я еще и не думала вставать. Разбуженная тихими шагами, но не до конца проснувшаяся, я сначала сладко потянулась, привычно улыбнулась – новая жизнь еще не окончательно отбила у меня привычку улыбаться, лишь потом приоткрыла глаза и подскочила на месте, спонтанно натягивая одеяло до подбородка. Взяла я себя в руки уже через пару секунд: – Какое счастье, что у меня имеется пижама – я сюда прихватила все самое нужное! Дима усмехнулся и завалился мне в ноги. Это уже начало становиться привычным действием. Поскольку он не ответил, я продолжила возмущаться: