— Ферштейн, — пробормотали на пару с Мишей. Матвей вышел, хлобыстнув дверцей, и тут же остановил частника, держа на вытянутой руке пятитысячную купюру. 7.1 Миша вновь остановился у моего подъезда и развернулся. — Поверить не могу… — пробормотала я кисло. — Если бы не моё любопытство, он бы просто забрал свой металлоискатель, дежурные за кустами его бы даже не заметили… — В корне не согласен, — ответил Миша и взял мою руку в две свои, поглаживая. — Если бы был ранен только тот, что в кустах — да, возможно. Но тот, что в доме… Либо убийца специально зашёл, чтобы убить, что не вписывается вообще ни в какие ворота, либо в доме на тот момент уже находился и пошёл по проторённой дорожке. — А попал он туда как? — хмыкнула невесело. — Наверняка ждал удобного момента и тут появился Матвей с моей невинной просьбой. — Если бы не появился, заварушка бы всё равно началась, просто без нашего участия, — продолжил Миша гнуть свою линию. — Сама посуди. Он мог бы просто спуститься за своим инвентарём и уйти никем не замеченный, но ему нужно было попасть в дом. Да, с этим помогли, но он бы и так попытался. — Да с чего ты взял? — поморщилась, высвобождая свою руку, начавшую закипать в его обжигающе-горячих ладонях. — Он мог спуститься в подвал только потому, что представился случай. — Не слишком ли много случайностей? — поднял одну бровь Миша. — В таком случае ему нужно было и появиться одновременно с нами. — Ладно, — промямлила недовольно, — это действительно перебор. — Значит, он тусовался поблизости и искал возможность прошмыгнуть. Значит, предпринял бы попытку, когда, например, один из дежурных пошёл отлить. Куда бы пошёл? В кусты, потому что мужик и может себе позволить. А в этот дом ночью лишний раз заходить не хочется. И что бы его ждало в этих кустах? Тут же нож. Второй пошёл бы его искать и его бы ждала та же участь. И до утра бы их никто не чухнулся, так что по итогу погибло бы двое, а не один. Своим любопытством мы спасли хотя бы одного. — Домыслы, Миш… — вздохнула понуро, хотя дышать стало чуточку легче, а он сказал уверенно: — По-другому не получается. Он уже убил одного, не задумываясь. Наверняка, ему это не в первой. А вход в дом он искал усердно, заморочился с приблудами, только чтобы остаться незамеченным. Хотя, мог бы так же просто разбить окно. — Да там нет ничего! — воскликнула, всплеснув руками. — Это мы так думаем, он может думать иначе. Он хотел входить и выходить неоднократно — вот в чём дело. Зачем — вопрос второстепенный. — Ладно, ладно… — пробормотала, нервно растирая лоб. — Получается, он прошмыгнул к лазу прямо перед нами, пока мы воевали с забором и кустами. И сразу прошёл в дом. Мы же дальше пятна крови не двинулись, опять же, из-за меня. Тогда бы узнали, что он дверь наверняка открытой оставил. — Мы туда пришли не за этим, — сказал Миша с укором, — глупость несусветная винить себя. — Всё так… по-идиотски, — я поджала нижнюю губу, начавшую дрожать от нахлынувших эмоций. — Куча случайностей, а по итогу — человек погиб. — Ты каждый день работаешь в условиях, где кто-то погиб. И, как правило, насильственной смертью. Соберись, Манюх, надо помочь парням разобраться, пока ещё чего не случилось. — Хорошо, — кивнула, неловко вытирая подступившие слёзы. — Хорошо, да. Итак, ему до зарезу нужно было попасть в дом. Он прошёл без труда, но, когда меня заметили и начали искать, он столкнулся в доме с дежурным. Запаниковал и убил его. Второй искал по кустам, наверняка натолкнулся на металлоискатель, заинтересовался, но через кусты беззвучно не пробраться, от того ранение его не такое серьёзное. Но, всё же ранение, так что убийца забрал своё и скрылся. Так, что ли? — Думаю, да, — кивнул Миша. — Надо найти хозяев дома в котором прописан первый убитый. Матвею завтра будет не до этого, нам ехать нельзя, но придумать что-то придётся. Отдыхаем, встречаешься с утра с Ариной, звонишь мне и устраиваем мозговой штурм. Идёт? — Идёт, — выдыхаю устало и выхожу из машины. Миша вызывает такси, отдаёт мне ключи и провожает до подъезда. — Разберёмся, Манюх! — говорит преувеличенно бодро. — Иди сюда… Обнимает одной рукой и притягивает к себе, второй убирая волосы с моего лица. — Пятьдесят девять процентов, — улыбается грустно и нежно целует. — А у меня в плане все сто. — Планов у тебя громадьё, — хмыкаю, слегка покачивая головой. — Ты даже не представляешь! — отвечает с чувством. Быстро целует и делает шаг назад. — Иди, пока я на кофе не начал напрашиваться. Захожу в подъезд, разворачиваясь к нему лицом и говорю прямо перед тем, как дверь закрывается: — Я бы сварила. «Впустииии!!!» — приходит от него сообщение через несколько секунд. Улыбаюсь и вызываю лифт, выслав ему в ответ фотографию фиги. «Почему самые прекрасные создания такие жестокие?..» — сокрушается Воронов с кучей страдающих смайликов. «Выгляни в окошко» — приходит ещё одно сообщение, когда я включаю свет в коридоре. Иду на кухню, высовываюсь из окна и вижу его в тусклом свете фонаря. Салютует мне и садится в поджидающее такси. — А кофе я, всё-таки, выпью… — бормочу, закрывая окно. До четырёх часов просидела над распечатками всех дел, пока не вырубилась прямо на стуле, уронив голову на стол. Перебралась на кровать и с трудом продрала глаза утром, проснувшись от трезвонившего мобильного. — Утро сонное, Манюх! — порадовал меня Воронов громким бодрым голосом. — Ага, — брякнула, потирая глаза. — Тебе собираться пора, уже десять, — заметил ненавязчиво и я тут же села. — Чёрт! — Вот и я подумал, что будильник ты не заведёшь, — хмыкнул в трубку. — У тебя бензин почти на нуле, такси подъедет через сорок минут, от места встречи заберу я. — Я тебя обожаю! — вырвалось из меня на эмоциях. Зажмурилась, закрыла рот ладонью, а Воронов хохотнул и тактично промолчал, сказав лишь: — До встречи. Отключился, а я начала торопливые сборы, отправив ему адрес. Кафе в самом центре радовало глаз изысканностью интерьера и сводило с ума ценником за чашку обжигающего напитка, внося в мою душу ещё большую смуту. Но, я заказала две. Арина опоздала почти на двадцать минут, влетела фурией и плюхнулась на стул напротив, тут же начав тараторить: — Мария, у меня совсем мало времени. Это какой-то кошмар, меня подняли в шесть утра, в доме опять что-то случилось, срочно вызывают в Следственный Комитет, в двенадцать надо быть у следователя… голова кругом! Я никогда не избавлюсь от этого убожества! Папа… о чём он думал… знаете, я даже думаю, он ещё до покупки, ну, того… Вы поняли. — Конечно, — киваю осторожно и пододвигаю к ней чашку. — О, спасибо! — делает глоток и морщится: — Холодный. «Ещё бы! — фыркнула мысленно. — Вовремя надо приходить!». — Арина, давайте начистоту, — говорю без предисловий и вижу, как она вытягивается в струну, напрягаясь всем телом. — Только не говорите, что вы отказываетесь продавать дом, — выпаливает, округляя глаза. — Я хотела уточнить, продаю ли я его до сих пор… — вновь начинаю осторожничать, присматриваясь к ней. — Что Вы имеете ввиду? — Арина хлопает наращёнными ресницами неестественной густоты и длины, а я плюю на всё и выдаю: — Я видела вас в компании другого риелтора. Да, с Вороновым у нас договорённость, но Елисеев… это, простите, совершенно другая ситуация. Не хочу впустую тратить своё время. — Стоп, — прерывает меня решительно и выставляет одну руку ладонью вперёд. — То, что Вы видели — личное. Гриша не занимается продажей. Теперь уже я нелепо хлопаю ресницами. Своими, натуральными, не тронутыми даже щёточкой туши, от того должно эффекта не вышло. Арина явно не понимала сути беседы. — Простите мне моё любопытство, но… я довольно неплохо его знаю и могу с уверенностью сказать — с продажей даже этого дома он справится наилучшим образом. — Да… — Арина состроила недовольную мину и покрутила чашку на столе. — Только есть нюансы… — Какие? — продолжила допытываться я, а Арина шумно выдохнула и сказала недовольно: — Он отказался продавать его. — Почему? — спросила, готовясь услышать тот же идиотский ответ про ауру, но Арина удивила.