Ну, в самом деле, откуда столько крови? Как будто меня полоумные кошки драли. Закрываю глаза и погружаюсь в темноту. — Реально вырубилась? — слышу удивлённый голос Матвея сквозь пелену небытия. — Реальнее некуда. Вынеси бутылку воды и полотенце… Вновь проваливаюсь в беспамятство, пока моих рук не касается что-то мягкое и прохладное. Вздрагиваю, и Миша тут же шепчет: — Это я, не открывай глаза. Всё хорошо, ты молодец. Кто клад нашёл? Ты… Кто ментов увёл? Ты… Кто лучше всех соображает в стрессовых ситуациях? — Я — мечта идиота, — буркнула вяло. — Придурка, — поправил ненавязчиво. — Готово. Открываю глаза и первым делом смотрю на свои руки. — Моя ахиллесова пята, — вздыхаю покаянно, видя лишь крошечные царапины без следов крови. — Это даже не недостаток, а временное неудобство, — фыркает Миша пренебрежительно. — Из отрицательных черт могу отметить только повадки диктатора, но и с ними я готов мириться, потому как, в целом, похер. — Где мы… — смущённо бормочу, оглядываясь. Воронов протягивает мне очки, но и без них я начинаю соображать, проигнорировав его жест. Никакой загадки — мы у моего дома. — Ты не отвёз себя, — говорю очевидное. — Чтобы потом отправить тебя за рулём? — состроил рожицу и покачал головой. — Нет уж, спасибо. Такси вызову. — Как бы мне тебя выпроводить из своей машины без ущерба для своей девичьей чести? — В смысле выпроводить?! — возмутился искренне. — А находку обсудить? Даже две, ты по полной программе молодец! Мне что, одному догадки строить? — Это просто стихи, — ответила с улыбкой. — Они ни о чём не говорят. — Как по мне — о многом, — ответил, слегка поведя плечом. — Но, можем поговорить о более материальной находке. Металлоискатель? Кто-то явно мыслит в том же направлении, что и мы. — Вероятно, но это, всё же, перебор, не находишь? — слабо поморщилась и задумалась вслух: — Мы ищем гипотетический клад, следуя за странными отметинами в ходе, а они что же? Стена — это не просто бетон, там же арматурный каркас внутри, так что поиски вели явно не в том же месте, что и мы, а на земле. Что наткнуло их или его на эту мысль? Я уставилась на Мишу, пребывающего в состоянии лёгкой прострации, он — на меня, и так продолжалось какое-то время, пока он не выговорил: — Погоди, я пытаюсь переварить словосочетание «арматурный каркас» из твоих уст. — Прекрати паясничать, — вздохнула и потёрла лицо. — Продолжим завтра, я без сил… — Просто нужен допинг… По-дурацки поиграл бровями, вызвав у меня смешок, приблизился и замер, улыбаясь. — Это восемьдесят процентов? — тихо хмыкнула в его довольное лицо. — Восемьдесят один, — ответил с ухмылкой, — мы ж клад нашли, как-никак. Кстати, где ты его там прячешь?.. Потянул лапу к моей груди и тут же по ней получил. — Манюх, ты чё? — возмутился вполголоса. — Тискаться в машине — это ж классика! — Вот когда будешь за рулём своей сидеть — тогда и поговорим, — фыркнула ехидно. — Принято, — хохотнул и нашёл своей руке другое пристанище — пристроил на моей щеке, мягко водя большим пальцем и пристально глядя в глаза. — Сейчас будет восемьдесят два. Вроде и предупредил, а подготовиться всё равно не успела. Усталость? Время? Кто придумал эти нелепицы и что они значат? Чувствую лишь сумасшедший вихрь внизу живота, лишь сладкую негу от его чувственных поцелуев, от ненавязчивых прикосновений кончиками пальцев. Запускаю пальцы под ворот его рубашки, машинально, не соображая, не отдавая себе отчёта, почти на стон срываюсь, когда он отстраняется, упираясь своим лбом в мой и дыша так, как будто пробежал марафон на пару десятков километров. — Надо вызывать такси, — говорит хрипло. — Слишком много допинга. — Арматурный каркас, — выговариваю медленно. — Манюх, я и так завёлся, не нагнетай, — смеётся и отстраняется. — И металлоискатель в кустах, — продолжила задумчиво. — Искали не клад, а вход? — обрадовался Воронов, уловив мысль, но тут же скис: — И нахрена? — Да чёрт знает, нам вот тоже любопытно стало, — вяло пожимаю плечами и чувствую, как Миша берёт мою руку в обе свои, но как будто на автопилоте, ненавязчиво массируя и поглаживая. — Почему не забрали тогда? — задаётся резонным вопросом через минуту. — Он бабок стоит, как минимум. — Может, только нашёл, а уже труп, — развиваю теорию, а он продолжает: — Или только убил. В ту ночь в доме чёрте что творилось. Пролез в подвальчик, а там уже кто-то шастает. Нож выхватил со страху, вылезает, руки в кровище, а там шалман. Либо черти эти с ружьём, либо полиция уже. Вернуться сразу без вариантов, утром мы там были, потом ты приехала, потом опять полиция, теперь дежурные. — Но забрать-то надо… — пробормотала, глядя на него с тревогой. — Если он убийца, но этого не планировал, то велика вероятность, что на металлоискателе есть его отпечатки. А Матвей за ним только утром вернётся, с криминалистами. Миша посуровел, вновь заводя мотор, а я пристегнулась и набрала Матвею. — Он ушёл, тебе грустно и одиноко и ты хочешь, чтобы я приехал? — пробормотал сонно. — Вот она — дружба! — возмутился Воронов. — Портки натягивай, через десять минут заберём. — Тройничок? — Матвей громко зевнул в трубку и выдохнул обречённо: — Ладно. — Слушай действительно свежую мысль, — сказал Миша серьёзно, проигнорировав его шуточки. — Маш, буди Серёгу, он ближе всех к дому, — наконец-то включился Матвей, как только Миша закончил излагать, и я сразу нажала отбой. — Счёт по штрафам я тебе выставлю, — буркнула, покосившись на стрелку спидометра и ожидая ответа от Сергея. — К тому моменту, как они придут, бюджет будет общий, — отмахнулся беспечно и чрезвычайно самодовольно. — Да! — ответил Серёжа взволновано, а я порадовалась, что не придётся отвечать Воронову. — Выезжаю! Где ты? — Двигай в Сочино, в кустах за домом металлоискатель и он должен там остаться. — Понял, — ответил коротко и отключился. Через три минуты перезвонил и сказал покаянно: — Ни черта не понял, Машунь. Ехать десять минут от силы, пояснишь вкратце? И пересказывать начала уже я, успев до дома Матвея. — Ни финты себе! — воскликнула я, конкретно так прибалдев от вида малоэтажной новостройки почти в самом центре, квартиры в которой стоили непомерных денег. — Да у него батя при бабле, — улыбнулся Миша. — Взятки Матюха не берёт даже от меня. — Потому что от тебя — это подачки, — добавил Матвей язвительно, прыгнув в машину в середине разговора. — Гони, чё т нервно мне как-то. Но до дома мы не успели доехать: позвонил Серёжа. — На громкой, — сказала, ответив на вызов. Сергей матерно выругался, а Миша сбавил ход, пробубнив: — Полагаю, мы уже не спешим. — Спешит сюда только скорая, — сказал Сергей глухо, сопя в трубку. — Держись, мужик, держись, ещё пару минут… — Твою мать… — простонал Матвей с заднего сиденья и вместе с этим все услышали жалобные поскуливания из телефона. — Один с ножевыми в доме, застали врасплох, — отрапортовал Сергей, — там… всё уже… Второй на газоне, одни ноги торчали, если бы Маша не сказала, где искать… Короче, пока держится. Никакого металлоискателя и в помине нет, я по всему периметру пробежал. И я хер знает как мы это будем объяснять. — Слушайте все внимательно, — сказал Матвей строго. — Я бухал в баре, но дело из головы не шло и я поехал к дому. Потрепался с дежурными, поймал попутку у моста, вернулся домой. Один из парней позвонил, сказал, в подвал кто-то влез, это правда. Влезли и звонок был. Ещё сказал, что они ушли. Я лёг спать, но что-то не давало покоя и я позвонил Серёге, попросил доехать и проверить. Всем всё ясно? — Да, — ответили хором. — Тормози, дальше на такси, — отрезал Матвей и просунул между передними сиденьями кулак с одним только торчащим указательным пальцем. — И чтоб духу вашего не было у дома, пока дело не закрыто. Ферштейн?!