— Ты прекрасно выглядишь. Свидание? — Нет, — ответила, слабо поморщившись, — никаких больше свиданий. — Так что он сделал? — спросил ненавязчиво, а я почувствовала настоятельную потребность выговориться, но вовремя осеклась: он мой бывший муж, а не подружка. — Не мог Юницкий сам свою супружницу на тот свет отправить? — спросила то, что сидело в голове. — Если верить домработнице соседей, она его изрядно допекла. — Точно нет, — ответил Андрей, — его не было в доме в тот момент, когда она утонула. Куча свидетелей это подтвердили. Да и причин полагать, что ей кто-то помог, тоже нет. Отчёт патолога ты видела, она не сопротивлялась. — Ну так она была сильно пьяна, — продолжила вяло, пожав плечами, — спала крепко, не почувствовала, как её погрузили в воду, а когда сделала вдох — было слишком поздно. — Вариант, конечно, но кому это надо? Она нигде не работала, ничем и никем, помимо себя любимой, не занималась. Обычная домохозяйка без каких бы то ни было увлечений. Следов взлома не было, хотя теперь, когда под домом нашли этот лаз… — Андрей устало потёр лицо и вымученно улыбнулся. — А почему ты гуляешь посреди рабочего дня? — спросила осторожно, почуяв подвох. — Ты всё правильно поняла, — вновь грустно улыбнулся Андрей, — меня отстранили. Ну, как, отправили отгуливать все отпускные дни, это если официально… но вернуться на прежнее место вряд ли получится. Такие дела… — Это моя вина, — пробормотала, ухватив его за руку, — Андрюш, прости, если бы не моё любопытство… — Он бы провалялся там, пока не начал вонять, — добавил со смешком. — И рано или поздно нашли бы. Так хоть может удастся по горячим следам разобраться. Матвей ведёт, всё нормально будет. — Но ты же не мог знать о каком-то там подвале, которого по документам не существует! — начала возмущаться возбуждённо. — Какое они имели право тебя отстранять?! — Машунь, уймись, — сказал мягко, — проблемы будут только если найдут косяк в одном из прошлых дел. Но я делал всё на совесть, уволить меня не смогут. Понизить — да, но без работы не останусь, поверь. Да и… не о том голова болит, если честно. Завтра Лизу выписывают, в субботу вылет в Москву, в воскресенье — в Тель-Авив, всё забронировано уже. Я бы так и так взял этот чёртов отпуск, о чём начальству прекрасно известно. — И тем не менее, они выгнали тебя на два с половиной дня раньше, — буркнула недовольно. — Успею всё спокойно собрать, — хмыкает невесело, — будем считать, они сделали мне одолжение, из добрых побуждений, так сказать. Меня больше напрягает, что Арина наняла тебя, а не попросила своего хахаля. Этот чёрт продал бы его в два счёта. — Наняла… — пробормотала, едва шевеля губами. — А ведь нет, Андрюш, не наняла. Договор мы так и не подписали. — Маша… — вздохнул бывший, а я пожала плечами: — Так родня же. Кто б мог подумать… да и… не особо понятно, в чём подстава. Или она заявила в показаниях, что понятия не имеет, с какой стати я там лазила? — Нет, ничего такого, — ответил задумчиво. — Матвей с ней беседовал, она сказала как есть — и ты и этот выступаете в качестве риелторов, процент от продажи получит один из вас. — Или никто, — хмыкнула, сминая и расправляя подол. — Побегаем, клиентов соберём, а потом домик уйдёт третьему лицу или тому же Елисееву. И мы будем выглядеть как два кретина. «И кое-кто будет весьма недоволен…». — Это не самый паршивый вариант из всех, — морщится Андрей. — Ладно, мне домой пора, нет смысла воду в ступе молоть. И, ты же понимаешь, что больше копаться во всех этих делах нельзя? Я хотел тебя безобидной страшилкой порадовать, а не в ад твою жизнь превратить. — Да, конечно, я понимаю, — ответила с готовностью, а Андрей хитро прищурился. — Маш, я в субботу улетаю, помнишь? Подстраховать не смогу, — говорит медленно, как разговаривают с душевнобольными. — Понимаешь, да? — Конечно, Андрюш, — киваю как китайский болванчик, — занимайся своей семьёй, это самое важное сейчас. — Ты тоже моя семья… — бурчит недовольно и тяжело поднимается. — Как всё одним разом навалилось… и уезжать не хочется, но… — Не неси ерунды! — бросила строго и поднялась, обхватив его обеими руками в удушающем объятии. — За меня не беспокойся, номер Серёжки я добавила на быстрый набор. — Зараза, — засмеялся Андрей сдавленно, а я отпустила его, сияя улыбкой. — Всё, брысь, — шикнула на него, подтолкнула в сторону дома и добавила игриво: — Мне позвонить надо… — Маша! — возмутился притворно. — Ну только не Серёга, умоляю! — Ладно, ладно… иди уже… — Андрей быстро поцеловал меня в макушку и торопливо зашагал по скверу, а я крикнула вслед: — Матвей женат? — Ну Маш! — всплеснул руками, разворачиваясь. Послала его воздушный поцелуй, развернулась и засеменила к своей машине на высоченных каблуках. — Надо переодеться… — проворчала, устраиваясь за рулём. Чёртово платье мешает сосредоточиться, все мысли только о том, что я как дура разоделась, а Воронов меня продинамил. К семи я была на месте, в строгом брючном костюме тёмно-синего цвета, голубой блузке, застёгнутой на все пуговицы, с пучком на голове, сменившем романтичную причёску небрежными локонами, нацепила очки, избавившись от линз, взяла в руки папку и встала у подъезда, набирая мужчине, с которым был назначен первый показ. — Эдуард, Вы подъедите? — спросила после приветствия. — А, так я уже! — заявил довольно. — Ваш жених как раз показывает… «Мой кто?!» — заорала мысленно. Сбросила вызов и буквально взлетела на третий этаж, свирепея с каждой ступенькой. У двери немного притормозила, подышала медленно и распахнула обуглившуюся от пожара дверь, которую хозяева решили не менять по одной простой причине — внутри квартира выглядит не лучше. — Мария! — поприветствовал меня Эдуард с видом радушного хозяина. — Ну, тут, конечно, головешки! Всё, как вы говорили! «И чего тебя так радует?» — буркнула мысленно. — Чем богаты, — развела руками с улыбкой. — Ремонт, конечно, влетит в копеечку, но цена за квартиру разницу перекрывает. — Да мы с Михаилом уже прикинули! Я сомневался, запашок тут, конечно… но… в общем, беру! Можем как-то всё это зафиксировать официально? Не хочу больше ничего искать и что б в последний момент ушло… — Конечно, — ответила с улыбкой, раскрывая папку с заготовленным на всякий случай договором. На этот пожарище мне, в общем-то, тоже возвращаться не хотелось. От одного вида в горле першит. Через пятнадцать минут, обзвонив всех, кто хотел приехать, пока Эдуард читал и подписывал, я уже стояла в коридоре в гордом одиночестве. — Выходи, — рыкнула вполголоса. — Манюх, ток не бей, — выдал из дальней комнаты и высунул одну руку, потрясая бумажным платочком. — Откуда ты тут взялся, женишок?! — спрашиваю возмущённо. — А, так я твой ежедневник сфоткал, пока тебя в багажнике катал, — хохотнул, появляясь во всей красе. В руке роскошный букет красных роз, белая рубашка с небрежно расстёгнутым воротом, чёрные брюки, в ботинках наверняка можно увидеть своё отражение. В глазах раскаяние, на губах слабая улыбка, поглядывает исподлобья. — И не стыдно тебе? — спрашиваю с укором. «Выглядеть героем-любовником из дамских романов!» — добавляю возмущённо про себя. — Переоделась… — уголки его губ медленно опускаются и он решительно идёт ко мне. — Маш, получилось некрасиво, я понимаю, но вопрос был срочный. Пока не могу объяснить, это слишком личное, но когда ты чуть лучше узнаешь меня… я просто боюсь, что ты сбежишь. Ты и так как песок сквозь пальцы, пять лет то одно, то другое, я как будто за своим хвостом гоняюсь! — Болтать — не мешки ворочать, — перебиваю его пламенную речь, а Воронов кривится: — Грубовато, Манюх. Но, по делу. Так как на счёт свидания? Сейчас. — Настроения нет, — отвечаю капризно. — Тогда просто погуляем, расскажешь мне про клад, я весь извёлся гадать, что ты имела ввиду… Обнимает за талию и ненавязчиво подталкивает к выходу. — Кстати, я на такси… и не знал, что ты носишь очки. Тебе идёт. В старших классах я мечтал о такой училке. Фыркаю и пихаю его в бок. — Меня просветили, что ты бабник. — Брехня! — отвечает возмущённо. — Я — однолюб! Другие женщины нужны были лишь для того, чтобы дожить до светлого мига, когда я заполучу ту самую. Язвительный вопрос вертится на языке, но задать его я так и не решаюсь. Другая или та самая, какая разница? Давно пора признать — я влюблена в него по уши. 6.3