'Дарагой Дедушка Мароз. Пишу тибе в этот рас пизьмо на наждачной бумаги патамушта знаю что ты зделал с маим придидующим пизьмом…Пишу тибе патамушта ты зараза такая. Уже третий год не выпалняэшь загадное мной жыланье. А ведь я всигото папрасил мами памоч. Как и абисчал, я закончыл третий клас биз чэтвёрок. Ну да малозть увлокся. Ни задирал большэ дэвочкам юбки. Пацанов большэ не бил. Хатя Джавдед напрышывается на два фенгала сразу. Дажу саседу нашему Мдахиру вирнул его курицу. Но если он ищё раз на ниё руки падымит я ему под дверь нас*%'у. В общем какоко хрена Дед⁈ Ты думаишь я шучу⁈ Я знаю ге ты жывёшь. Если маму не выличишь я и тибе под дверь нас*%'у. Игорь Волтухин 4Д клас Абщественой Школы №17. Адрес где мы жывём….' После прочтения на душе остался, так сказать, осадок. Какого хрена меня вдруг стали считать за Деда Мороза? Да ещё и угрожают. Чья-то задница явно не познала все прелести воспитания ремнём! А лучше крапивой… — Ну да, — Усмехаюсь, держа в руках записку. — Крапивы в Аране нет, а вот наждачку кое-кто достать сумел. Ух… То не-мёртвые устраивают на меня охоту, то срочная поездка к роду Хаммер. Плюс дела в Академии и решение важных вопросов от «Романов и КО». Теперь ещё и угрозы с доставкой на дом появились. Сейчас мне не до возни с детьми. Письмо вернулось на комод в прихожей. … Первой лекцией у нас шли «Основы артефакторики». Её вёл мужчина, явно византиец с линиями татуировок по всему телу. Белый тюрбан, белые штаны-шаровары, столь же белая рубаха и жилетка тёмно-золотого оттенка. Разумеется, всё из жутко дорогого аномального шёлка. Шикарные белые усы и борода довершили образ чудака. — Магистр Вират Деол, — византиец приложил ладони друг к другу и поклонился аудитории. — До конца первого учебного года Академия доверила мне читать курс лекций по «Основам артефакторики» для первокурсников. Гордо выпрямившись, преподаватель резким щелчком пальцев запустил проектор. — Многие из вас задаются вопросом, зачем вообще нужна такая лекция в Академии… Ведь мы не школа, а высшее учебное заведение для лучших одарённых со всей Земли. В этом-то и дело! — На доске-экране показалась карта мира с границами королевств, империй и республик. — Артефактное дело проистекает из культуры страны, в которой его применяют. Хоть все мы и используем Хроники Голлары как основы наших знаний, разные народы трактуют и понимают их по-разному. Европейское артефактное дело, африканский шаманизм, синтоистские бумажные талисманы, утерянная египетская артефакторика пирамид. Византиец едва заметно улыбнувшись снова щёлкнул пультом. — Разные древние народы возводили пирамиды в разных частях света. Египет, Исландия, Австралия, Мексика и, разумеется, Империя Цин. Остановимся на последней. — Зал загудел, раздались возмущённые шепотки. Видя удивление на лицах студентов, Вират показал следующий слайд с подробной картой Поднебесной. — Да-да, у выходцев из Империи Цин тоже есть причудливые пирамиды. Их делали в виде холмов из земли, а не из камня, как в Египте. Империя Цин — это страна с пятитысячелетней историей. Даосы научились находить мировые потоки маны ещё до первого Сопряжения Миров. На месте первых и самых слабых Источников они возводили пирамиды. Таким образом создавались первые материальные накопители природной маны. Это и есть древнейшие из известных нам стационарных артефактов. Видя пирамиды на слайде почтенного Вирата Деола, мне сразу вспомнилась церемония приветствия первокурсников. У нас её вёл Мохиндер Суреш, один из немногих ксенобиологов-абсолютов [7]. Он тоже византиец, но тут дело в другом. Мохиндер на церемонии так же как и Вират утверждал, что мана на Земле появилась задолго до первого Сопряжения. Этот факт не совпадает с официальной историей появления первого поколения одарённых. Вполне возможно, что оцифровка Хроник Голлары принесла намного больше открытий, чем известно общественности. Тем временем Вират показал нам следующий слайд. — Как вам известно, артефакты бывают самые разные. Например, деревянный столб Перуна, — Проектор щёлкнул, показывая символику славянского божества, вкопанного в землю. — Артефакт-оберег, работающий за счёт резонанса веры людей в бога Перуна. По этой причине славяне старались не держать иноверцев в своих поселениях. Оберег расходовал силу на тех, кто в него не верил. Новый слайд — амулет «ловец снов». Старая как сам мир штука. Индейцы верят в то, что ловцы снов защищают от злых духов, кошмаров и болезней. И вуаля, это работает! В Штатах — в индейских резервациях — ловцы снов до сих пор крайне популярный вид артефактов. Такое направление применения маны как «техники веры" также существует. Сила исцеления у священников Святого Престола способна лечить прихожан. Другое дело, что расход эфира у них больше, а сама территория применения ограничена Святой землёй. Да и в целом: чем дальше от здания церкви, тем хуже все эти религиозные приблуды работают. Проще говоря, ничего святого в зонах аномалий не функционирует. В свете этого факта понятие 'Крестовый поход» против иноверцев принимает уже несколько иной смысл. Просто одни священники хотят отнять «святую землю» у других. Тем временем наш усато-бородатый преподаватель с удовольствием глянул на толпу взволнованных студентов. — Религия стала первым столпом формирования современной артефакторики. Именно каста жрецов, ещё до прихода эльфов и первого Сопряжения Миров, сделала открытие, что «материалы, долгое время находящиеся рядом с Источником, приобретают необычные свойства.» Современной науке этот феномен известен как появление новых духовных слоёв у материальных предметов. Кости, камни и особенно металлы. Чем твёрже вещество, тем выше шанс появления в ней более глубоких слоёв. Всё, в общем-то, логично. Если найти Источник пятой категории и закопать рядом двести тонн металла в слитках, то лет через сто их можно будет использовать в качестве заготовок для артефактов. Причём они будут пригодны даже для поделок уровня старшего магистра [5]. Или подождать лет пять, и тогда откроется лишь второй слой. Для большинства одарённых [0] и учеников [1] артефакта, сделанного даже из такой заготовки, хватит за глаза. По этой же причине Ассоциация Охотников берёт под охрану места зачищенных аномалий. Там находятся длительные хранилища артефактных материалов. Само собой, самые ценные трофеи можно получить при первой зачистке аномалии. Магическая руда — залежи которой частенько обнаруживают рядом с Источниками — и вовсе ценится на вес золота. Она веками впитывала в себя ману. Вират перешёл к следующему слайду. Темой стали бумажные амулеты синтоистов. Каких только не бывает! Защитные, атакующие, обладающие особым эффектом типа «Чтения души». Последний используется, чтобы понять, говорит человек правду или ложь. В общем-то, мы прошлись по верхам всей религиозной тематики. Затронули даже кровавые ритуалы и почему это плохо. Артефакт может и получится, но будет фонить эманациями смерти. Такая дрянь в первую очередь будет пытаться убить владельца, а потом и всех вокруг. В виду целого вороха недостатков у религиозных, природных и ритуальных артефактов, и была придуманасовременная европейская школа артефакторики. Материалы, добытые в зонах аномалий или из тел монстров, обрабатывают сборщики трофеев. Так получаются стандартизированные заготовки. Потом одарённые артефакторы создают внутри заготовок плетение нужной техники. Следом добавляют накопитель, активатор и прочие полезные приблуды. Само собой, если мастер имеет ранг учителя [3], артефакт ранга старшего магистра [5] ему не смастерить. Он попросту не сможет задействовать четвёртый и пятый слой в духовном теле заготовки. Перезарядить такую приблуду может и обычный одарённый, а вот восстановить уже использованное плетение по силам только артефактору. Ну… если материал не рассыпется в процессе использования. Такое случается намного чаще. Артефакты далеко не универсальное решение. Например, те же «малые лечебные чары» можно спокойно загнать в артефакт. В бою такая штука может спасти кому-то жизнь. Оттого целебные артефакты выдают одарённым бойцам в «фалангах» и «копьях» в обязательном порядке. Однако артефакт никогда не заменит полноценного лечения у целителя. Это как сравнивать кое-как налепленную заплатку на пальто с ремонтом у портного-реставратора. Студенты так увлеклись рассказом Вирата Деола, что звонок к концу лекции вызвал вздох, полный разочарования. Византиец, довольно покрутив усы, произнёс. — На следующей неделе мы поговорим о связи тела одарённого и скрытых в нём природных артефактах. Поверьте, студенты! Наши духовные тела хранят множество сюрпризов. … Время приближается к одиннадцати часам. После лекции об артефактах у нас опять поставили практическое занятие по «Основам развития власти». На выходе из аудитории меня поджидал Рюхей Куроки. — Доброго утра, Довлатов-сан. — Привет, Куроки-сан. Ты чего опаздываешь? Проспал? — Да не. — Японец отмахнулся, при этом нервно дёрнув щекой. — Подработка выдалась. Грибок стопы лечил. А клиент как назло опоздал на полчаса. Я тут под дверью большую часть лекции слушал. Рюхей взъерошил волосы, вздохнул, но так ничего и не произнёс. — Ты же про работу в порту хочешь спросить? — Дошло до меня не сразу. Мне надо спать явно больше двух часов в сутки. А то голова уже совсем не соображает. — Ну да. — Рюхей вздохнул ещё более тяжко. — Боги, Довлатов-сан! У меня с предками договорённость. Они согласились мне оплачивать учёбу в Академии. Но на все карманные расходы, жильё и еду я сам должен буду зарабатывать в Аране. Понятно. Видимо, ситуация настолько плохая, что Рюхей согласился браться даже за лечение грибка стопы у опаздывающего клиента. Причём наверняка ещё сам к нему домой пришёл. — Сходим сегодня в порт. — Зеваю сонно. — Сразу после лекции по развитию власти. Мне надо будет потом ещё в больницу съездить. — Сегодня? Там же это, — японец сдвинул брови. — Говорят, не-мёртвые вчера бой устроили. Половина порта в руинах лежит. Всё заражено эманациями пневмы с негативным спектром. Посторонних на территорию не пускают. Заражена только та часть, где стоят склады. Контейнеры, причалы, административные корпуса и многое другое вообще не пострадало. Но на объяснение всех этих деталей уйдёт уйма времени. Поэтому ограничиваюсь просто фразой. — Нас пропустят, Куроки-сан. … Порт — это не место, в котором«просто работают люди». Для рыбацкой шхуны не выйти один день в море, значит оставить десяток семей без средств к существованию. Семейный бюджет трещит, женщины наводят суету, мозг добытчиков не выдерживает. В общем, нет ничего удивительно в том, что к моменту нашего появления около здания администрации порта, тут уже была привычная всем рабочая атмосфера. Да, тут полукилометровая зона заражения эманациями смерти. Близко лучше никому не подходить. Но работать-то надо! Потому часть со складами огородили, корабли перегнали на дальние причалы. Вот уж кто удивил, так это глава профсоюза. — Месье Довлатов! — Монье горячо потряс мне руку. — Как же я рад вас видеть! Вы тоже слышали последние новости? У нас тут случилась секретная военная операция от Службы Безопасности. Говорят, в районе складов на не-мёртвых ловушку устроили. И она сработала! — Впечатляет. — Секунды три смотрю на горящие энтузиазмом глаза француза. — Господин Монье, а вы сами там не бывали? — Нет, что вы! — Глава профсоюза испуганно перекрестился. — Боже упаси меня соваться в ту часть порта. Там, говорят, такая концентрация эманаций, что ещё год туда соваться нельзя будет. Сотрудники СБ всё огородили. Шлагбаумы, забор, вход строго по пропускам. Там даже патрули с собаками теперь ходят. А с воды два катера береговой охраны держат круглосуточное дежурство. Мы с мужиками от них таких баек наслушались, что словами не передать! К нам в порт теперь какая только нечисть с воды не забредает. Чуют твари, что тут эманациями смерти всё перепачкано. Ни намёка на сомнения или страх, лишь поток чистых переживаний. Видимо, ментат из СБ основательно подкорректировал память Монье, спасая психику от травмы. Всё-таки француз несколько часов провёл в компании людоедов и едва сам не погиб в начале боя. В лучшую сторону такой опыт человека вряд ли бы поменял. Тут есть и другой нюанс. Сама личность Монье неуловимо изменилась. Он болтливее обычного… мягче, что ли⁈ При этом моя чуйка на не-мёртвых уверенно молчит. Часы и обручальное кольцо на той же самой руке. Вечная грязь под ногтями и одежда, пропахшая машинным маслом и вездесущей рыбой. Передо мной всё тот же глава профсоюза, но уже чуточку другой. — Помните разговор про мою замену? — Прервав затянувшееся молчание, указываю на нервно топчущего японца. — Это Рюхей Куроки, мой однокурсник. — Лицензия? — Монье тут же подобрался, коршуном взглянув на студента. Нервозность как ветром сдуло. — Понятно, её нет. Вам, молодой человек, не хватает уверенности как у Михаила. Без неё вам придётся тяжко в работе с нашими грубоватыми работягами. Сможете вы, скажем, пьяному матросу вправить перелом, не обращая внимание на поток мата? Куроки вмиг поник. Лицо посерело, тревожность перешла в стадию глубоких переживаний. Видимо представил, как пациент поливает его грязью. — Справится, — Хлопаю японца по плечу… заодно накладываю лёгкий вариант техники «Адреналин». — Первые пару недель я буду ходить с ним. Познакомлю с мужиками. Скажу, какой кому подход нужен. Глядишь, к концу месяца Куроки-сан и лицензией обзаведётся. — Справлюсь. — Зрачки японца стали размером с пять копеек. Руки аж затряслись от жажды деятельности. — Слушайте… А давайте я прямо сейчас покажу, на что способен. — Вот как? — Монье с удивлением косится на японца. — На такого смелого хлопца я, пожалуй, соглашусь. Подстрахуешь, месье Довлатов? Глава профсоюза кивком указывает на мою старую каморку. Через минуту Монье дал через рацию объявление, что «Мужики! Довлатов себе целителя на смену привёл. Кому надо, подходите. Миха тоже тут будет.» Уже через пятнадцать минут около каморки целителя выстроилась очередь. Лечил сам Рюхей, но под моим пристальным надзором. Сажать своего человека на важный узел «связей» всегда морока. Если накосячит Куроки, пострадает и моя репутация. Но с другой стороны, японец станет тем мостиком, что и дальше будет поддерживать мои связи с профсоюзом. С часу и практически до четырёх часов дня пришлось разбираться с наплывом пациентов. Вчера во время тряски, возникшей в ходе боя, много кто их рабочих получил ушибы. Одному мужику пришлось вырастить пару новых зубов, экономя на подходе к стоматологу. Техника куда сложнее нормы, так что этого пациента мне пришлось взять на себя. Куроки в это время заниматься всякой мелочёвкой: порезы, мозоли, сильные ушибы. Монье в итоге взял Куроку на испытательный срок в две недели. Всё это время мне надо будет натаскивать японца. Кого лечить, как лечить и тратить меньше сил. Когда-то наставники в Красном Кресте со мной возились точно так же. Сейчас это станет ценным опытом в том числе и для меня. — Сколько платят-то? — Наконец спросил выбившийся из сил японец.