Как и где теперь искать Митю? Оставалось одно – последовать по следам Шалимовых. Не провалились же они сквозь землю! Стелла сама заказывала им билеты до Сочи. Выходит, ей тоже туда нужно. Она прилетит в Сочи и на месте разберется, где этот загадочный Локко. Спустя полчаса девушка заказала билет на ближайший рейс. Вылет – утром двадцатого третьего августа. А сегодня только двадцать первое. Стелла готова была мчаться в аэропорт прямо сейчас, но это был один из тех случаев, когда обстоятельства сильнее. Выпавший свободный день она не собиралась сидеть сложа руки или погружаться в рабочую рутину. Пришло время узнать как можно больше про Ангелину Станиславовну Кольцову. Напрочь позабыв про бассейн и массаж, Стелла занялась неотложными делами: позвонила и перенесла встречи, которые были запланированы на ближайшие дни, разобралась с текущими счетами и договорами, записала на автоответчик сообщение, что в течение недели сотрудники «Мителины» будут находиться в очередном отпуске. Покончив с этим, девушка выключила компьютер, тщательно вымыла свою чашку, закрыла окно, вышла из кабинета и заперла дверь. Было почти девять вечера, когда Стелла покинула здание «Делового мира», не зная, вернется ли сюда когда-нибудь. Весь следующий день она металась по городу, бросая послушный «Фольксваген» то в один его конец, то в другой. Первым пунктом назначения стал Архитектурно-художественный институт, где учились будущие супруги Шалимовы. Уговаривая, убеждая, то и дело открывая кошелек, беззастенчиво пользуясь своей внешностью в беседах с мужчинами, Стелле удалось добиться, чтобы из архива извлекли личное дело Лины. Оттуда она узнала две вещи. Во-первых, Кольцова поступила учиться на льготных условиях, поскольку была круглой сиротой и получала от государства все прочие положенные в этом случае льготы. Митя рассказывал, что родители Лины умерли, но Стелла не знала, когда это случилось. Во-вторых, выяснилось, что на момент поступления Ангелина была зарегистрирована по адресу: Учительский переулок, дом пятнадцать, квартира семь, где проживала с одинокой бездетной теткой, Кольцовой Оксаной Николаевной, сестрой отца. С этой женщиной следовало поговорить обязательно, если, конечно, она еще жива. Стелла не помнила, чтобы Митя упоминал в разговорах это имя, но, возможно, они просто не поддерживали отношений. И потом, можно было пообщаться с соседями по дому – это тоже иногда полезно. Стелла отправилась на поиски Учительского переулка. Судя по карте, он находился в центральной части города, в лабиринте улиц и улочек, застроенных невысокими старинными домами. Стелле не приходилось бывать в этом районе очень давно, и, подъезжая, она поняла, что приехала напрасно. Некогда уютный уголок, каких в Казани прежде было много, безжалостно разрушили. Тут и там теперь высились здания банков, магазинов, офисных и торговых центров. Не было больше ни тесных сонных двориков, ни тихих сквериков, ни деревянных ставен, ни резных карнизов. Прошлое было закатано под асфальт, похоронено и утрамбовано. На высоком холме, где раньше вплотную друг к другу лепились двухэтажные дома – свидетели ушедших эпох, теперь громоздились сверкающие зеркальными боками многоэтажки. От Учительского переулка осталось только название, а сам он превратился в закрытый элитный жилой комплекс. Это был тупик. Где теперь прикажете искать тетку Лины? Пока расстроенная Стелла обдумывала, кому из знакомых позвонить, чтобы выяснить, куда переселили жильцов снесенного дома, запиликал телефон. Звонила задобренная кремовым тортом и дорогими конфетами сотрудница архива, которой Стелла оставила на всякий случай свой номер. Случай наступил быстро: пришла уборщица Татьяна Марковна и заявила, что прекрасно знала Ангелиночку Кольцову. Та однажды по фотографии бесплатно написала портрет ее внучки. Стелла, запасясь очередным мешком сладостей, ринулась обратно в институт. Домой она вернулась ближе к вечеру, обессиленная и вымотанная. Кое-что узнать удалось, но сведения, которые она собрала, ставили гораздо больше вопросов, чем давали ответов. Прошлое Ангелины ускользало от нее. Оно было скрыто плотной, непроницаемой тканью, заглянуть под которую оказалось невозможно. Куда теперь идти, у кого пытаться выяснить что-то о Лине, с кем поговорить, Стелла не знала. Да, собственно, и времени на это не оставалось. Татьяна Марковна вывалила кучу бесполезных сведений, большинство из которых касалось ее собственных детей и внуков, а также преподавателей вуза. Женщине было ближе к семидесяти, но работу она бросать не собиралась, потому что все и всех знала и считала институт вторым домом. Татьяна Марковна проработала тут всю жизнь: сначала методистом на одной из кафедр, потом архивариусом, а в последние годы – уборщицей. За Стеллины щедроты она охотно рассказала бы ей все, что угодно, но, по сути, знала о Лине не так уж много. К моменту, когда они познакомились, Татьяна Марковна работала в архиве, а Кольцова, которая постоянно искала подработку, мыла тут полы. Потом нашла другую работу, в какой-то газете, и уволилась, успев, однако, написать портрет Сашеньки. – Так похоже получилось, не отличить! – заливалась соловьем Татьяна Марковна. – До чего талантливая девочка! Девочка была не только талантливая, но и несчастная: одна-одинешенька на белом свете. Оказывается, искать тетю Оксану следовало на кладбище. Она скончалась вскоре после того, как племяннице исполнилось восемнадцать. Вот бедняжка и жила одна. По всей видимости, спустя какое-то время после смерти тетки старый дом снесли, и Ангелина получила однокомнатную квартиру на окраине Казани, куда в девяностые выселяли жителей так называемых трущоб. Митя вроде бы упоминал, что, когда умерла его мать, они с женой продали три квартиры: мамину, его собственную и «однушку» Лины – и купили большую просторную, в хорошем районе, в одном из красивых новых домов. Татьяна Марковна долго распространялась о том, как Линочка честным трудом зарабатывала на хлеб, плохо кушала и бедно одевалась. Стелле тяжело было вернуть разговор обратно к тете. Вернее, к ее смерти. Оказалось, что тетя Оксана отошла в мир иной в результате инсульта. Стелла ковырялась вилкой в тарелке с салатом и думала о том, что узнала. В памяти почему-то всплыла трагическая смерть Митиной мамы. У полиции не было никаких сомнений, что произошел несчастный случай. Чтобы краска лучше взялась, Нина Сергеевна решила направить на волосы струю горячего воздуха, но выронила фен. Однако разве стал бы здравомыслящий человек ложиться в ванну, собираясь воспользоваться феном? Неужели умная, образованная женщина не понимала, насколько это опасно? А ведь Митя и Лина жили по соседству, и у Лины был ключ от квартиры свекрови. При желании она могла незаметно войти и сделать, что угодно… но никому в голову не пришло подозревать Ангелину, которая, к тому же, была сама не своя от горя. Зачем ей это? Говорят же, ищи кому выгодно. Какая тут может быть выгода? Да и презумпцию невиновности никто не отменял. Раз не доказано обратное, Лина невиновна. Зная Ангелину, Стелла готова была предположить, что та вполне могла быть причастна к смерти Нины Сергеевны. Дело было не в материальной выгоде. Вдруг Митина мать тоже решила покопаться в прошлом невестки и, в отличие от самой Стеллы, докопалась до чего-то страшного? Такого, что могло навредить Лине? Этого теперь уже, конечно, не узнать. И все же, все же… Все, что связано с Ангелиной, было непонятно, мутно, вызывало тревогу. Лина была человеком ниоткуда: как и где она жила в детстве? кто были ее родители? что стало причиной их ранней смерти? Но остается лишь заставить себя перестать гадать об этом, подумала Стелла. Смириться, что ее расследование ничего не дало. Глава шестая Поздно вечером, после обязательного звонка сестре, Стелла уложила вещи в небольшую дорожную сумку и поставила будильник на половину пятого. Эмме, от которой невозможно было ничего скрыть, пришлось соврать, что ей предстоит срочная командировка в Москву. Всего на пару дней. Звонить оттуда она не сможет, но, как приедет обратно, сразу свяжется с сестрой. Честно-честно. Эмс, разумеется, в эту басню не поверила. – Иди, причешись, – насмешливо сказала она. На их с сестрой языке это означало: ага, заливай, завирала! Стелла ничего не ответила, только виновато улыбнулась, сдаваясь. – Посмотри мне в глаза и скажи, во что вляпалась! – решительно потребовала Эмма. – Ни во что я не вляпалась! Это просто по работе. Мити же нет и… Потом расскажу, – отбивалась Стелла. Они еще некоторое время препирались, потом сестра поняла, что ничего не сможет добиться и сердито сказала: – Упрямая как баран! Осторожнее там, в Москве-то. Вернешься – сразу звони. Если через два дня не дашь о себе знать, смотри… – Приедешь и выпорешь как сидорову козу, – закончила Стелла. – Именно. – Я тебя люблю, Эмс. – Не подлизывайся, – сурово ответила сестра. «Ни одна живая душа не знает, что я еду в Локко, – подумала Стелла, ложась в кровать. – Если со мной что-то случится, никто, даже Эмма, не будет знать, где меня искать». В Сочи Стелла, к своему облегчению, выяснила, что Локко не был чем-то вроде фата-морганы. Этот приморский городок действительно существовал. Таксисты знали дорогу туда и охотно соглашались отвезти девушку. За весьма нескромную плату. – Ехать трудно, – объяснил один из них, беззастенчиво разглядывая Стеллу. Остальные сгрудились вокруг них, наперебой предлагая свои услуги красавице-блондинке. Стелла уныло думала о своем «Фольксвагене» и настраивалась провести следующие два часа, выслушивая топорные намеки и шуточки, которые состарились прежде, чем она родилась. И потом, это путешествие могло оказаться опасным. – Имейте в виду, – решившись ехать, заявила она наиболее приличному на вид водителю, – я сейчас сфотографирую вашу машину и скину снимок своей сестре. Если со мной что-то… – Я еду в ту сторону. Если хочешь, подброшу, – услышала Стелла и обернулась. Чуть в стороне стояла немолодая полноватая женщина. Седые волосы были коротко острижены, а голос – громкий и властный, как у школьной учительницы с большим педагогическим стажем. – Поедешь? – спросила женщина. – Поеду, – без колебаний ответила Стелла. Говорливые таксисты разочарованно загудели, но быстро пропустили ее и устремились на поиски других клиентов. Пожилая дама назвалась Евгенией Ивановной и повела Стеллу к темно-синей «Тойоте». Они договорились о цене, которая оказалась гораздо ниже той, что предлагали девушке другие водители. Стелла закинула на заднее сиденье свою сумку и устроилась впереди. – Не боишься с женщиной ехать? – Сама за рулем, так что – нет, не боюсь, – ответила она, слегка удивившись вопросу. – Мне в Отрадное, это ближе. Отвезу тебя и вернусь обратно. В салоне было прохладно: работал кондиционер. Судя по марке и новизне машины, а также по ухоженному виду Евгении Ивановны, в деньгах дама не слишком нуждалась. «Зачем ей пассажирка? К чему лишние хлопоты?» – подумала Стелла и задала этот вопрос вслух. – Увидела, как эти обезьяны на тебя пялились, – пожала плечами Евгения Ивановна. – Пожалела. – Спасибо. Но я могу за себя постоять. Женщина усмехнулась и ничего не ответила. Некоторое время ехали молча, потом она снова заговорила: – Чудная ты. – Почему? – удивилась Стелла. – Молодая, красивая, отдыхать едешь, а багажа – одна сумка. И трансфер не заказала, хотя и дешевле, и безопаснее. Евгения Ивановна оказалась умна и наблюдательна. Стелла поймала себя на мысли, что хочет с ней поговорить и, наверное, даже посоветоваться. Хотя что в ее ситуации можно посоветовать? – У меня в Локко знакомые отдыхают, – после небольшой паузы ответила она. – Еду к ним. – Что же они тебя не встречают?