— То же хотел сказать мужик, который подорвался, но не успел, — сказала толстуха. Преподобный вытащил четыре бруска взрывчатки и сунул их в карман сюртука. Там же, в ящике, он нашел запалы и убрал их в другой карман. Наконец, еще одну шашку он оснастил запалом и убрал в карман так, чтобы было легче извлечь. И проверил карманы, желая убедиться в наличии коробка спичек. — Побуду-ка я здесь, — сказала Флауэр. — Меня не пугают хвостатые карлики, потому что их не бывает, динамит же — другое дело, а ты набил им карманы. — Я не собираюсь подрываться, — заверил Преподобный. — С динамитом я уже имел дело. — Вот и мужик, который подорвался, хотел сказать то же, но не успел. — Ты идешь? — Ладно, пошли. Смотри не упади. — Я тебе сказал. Просто так динамит не взорвется. — Вот и мужик, который… — Да знаю я, — перебил Преподобный. — Знаю. Он зажег лампу. Зажгла свою и Флауэр. — И держи лампу подальше от заряженной шашки, — предупредила она. — Огонь сам по себе на запал не прыгнет, — ответил Преподобный. — Вот и мужик… — Я понял, хватит уже! Внутри шахты лампы светили тускло. Они шли вдоль узкоколейки, по которой откатывали вагонетки с рудой. Чем дальше уходили, тем ýже становилась штольня. Наконец узкоколейка закончилась. Пройдя еще чуть вперед, они наткнулись на груду искореженных рельсов. Похоже, их вырвали и перекрутили, будто лакричные палочки. Флауэр подняла лампу повыше, разглядывая кучу лома. — Что-то здесь нечисто, — произнесла она. — Все думаешь на людей? — съязвил Преподобный. — Черт, никак не свыкнусь с мыслью о хвостатых карликах. Они продолжили путь. Внезапно проход оборвался в пустоту. Флауэр вытянула лампу вперед. — Хвостатых карликов не видать. Но что это за вонь? Стены открывшейся впереди пещеры шевелились. Поначалу это можно было принять за всполохи от лампы. Но нет, стены дрожали, и дрожь порождало скопище непонятных созданий под цвет скальной породы. Поначалу света ламп не хватало, чтобы их разглядеть, но вскоре создания приблизились. Казалось, наступают камни: их кожа переливалась, словно впитывая тени и сливаясь с ними. Рост не превышал четырех футов, а хвосты, как у ящериц, волочились по земле. Желтые плошки глаз вызывали мысли о рое громадных светлячков. Одежды на них не было, и одна особенность сразу бросалась в глаза: все создания были самцами. В полутьме можно было различить, как они карабкаются по своду пещеры и огибают выступы подобно стае тараканов. — Так, — произнесла Флауэр. — Наконец перед нами хвостатые карлики. Преподобный и Флауэр огляделись, посветив лампами влево и вправо. Кобольды наступали со всех сторон. — Не надейся на их миролюбие, — сказал Преподобный. — Все ровно наоборот. Флауэр быстро поставила лампу на пол, ее дробовик перекочевал из-за спины к плечу. Громыхнули выстрелы. Ошметки кобольдов разлетелись по стенам пещеры. Рявкнул револьвер Преподобного, ему вторил кольт Флауэр. Удачно брошенный кобольдом скальный обломок разбил лампу Флауэр, и горящее масло разлилось под ногами. Полетели другие камни. Револьвер Преподобного опустел, и в дело вступила винтовка Генри. Кобольды падали, но продолжали напирать. Пинками отбросив самых настырных, Преподобный подхватил уцелевшую лампу и попятился. Отшвырнув разряженную винтовку, он выхватил из кармана заготовленную динамитную шашку и просунул фитиль внутрь лампы. Фитиль занялся. — Проклятье! — воскликнула Флауэр и принялась колотить кобольдов своим кольтом, отчаянно пытаясь убраться подальше от динамита. Глядя на ее лихорадочные движения в мерцании горящего фитиля, можно было подумать, что на время она раздвоилась. Преподобный бросил шашку в толпу гоблинов. Когда та упала, рассыпав искры, движение замерло. Кобольды с любопытством уставились на шипящий фитиль. Преподобный попятился. Фитиль догорел, и… Ничего не произошло. Только звук, будто пукнула мышь. — Облом, — сказал Преподобный. — Флауэр, беги. Толстуха сорвалась с места. Преподобный хотел последовать за ней, но толпа кобольдов сбила его с ног и повалила на пол. Лампа отлетела в сторону, разбрызгивая горящее масло. Преподобный видел, как пламя растекается по стене, чувствовал, как в него впиваются когти. Его пинали со всех сторон. Затем над ним нависла тень — кобольд с куском скалы. Скала полетела вниз. Преподобный отключился. Когда он очнулся, голова распухла и раскалывалась от боли, а в нос ударил мерзкий запах хлева. Слышалось кряхтенье, звон от ударов кайла и скрежет лопат. Было светло, но свет иной, чем от масляных ламп — по воздуху разливалось голубоватое сияние. Преподобный с трудом сел. Лодыжки и запястья ему сковывали серебряные цепи. Взору предстала группа шахтеров из поселка — отощавшие, без рубах, босиком, а кое-кто и без штанов. Каждый держал кирку или лопату, усердно ковыряя стены шахты. Вокруг толпились кобольды с кнутами, поминутно охаживая рабочих и пронзительно вереща, точно сигнальные охотничьи рожки. Приглядевшись, Преподобный разобрал, что свет идет от небольших ламп, подвешенных к своду на цепях и торчащих из щелей по всему пространству пещеры. Он осмотрелся в поисках Флауэр, но той нигде не было. Вероятно, сгинула под натиском кобольдов. Следом его внимание приковало нечто в дальнем углу пещеры. Поначалу он принял это за скальный выступ, но вскоре разобрал, что перед ним пирамида живой плоти, широкая в основании и суживающаяся кверху. Пепельного цвета, с проступающими темными пятнами, в паутине прожилок из вкраплений серебряной руды. Будто громадная торчащая козявка из драгоценного серебра. Сверху треугольную пирамиду венчала маленькая человеческая голова с пронзительными желтыми глазками и растрепанной седой гривой. Под ней, там, где у человека располагаются плечи, короткая тонкая шея переходила в студенистую гору плоти. Преподобный разглядел еще одну деталь: спереди, чуть ниже шеи, топорщились полукруглые отростки грудей, из которых по бесформенному телу, точно гной, стекали молочные ручейки. Время от времени какой-нибудь кобольд почтительно приближался и карабкался вверх по колышущейся массе, чтобы присосаться к одной из титек. Королева, сообразил Преподобный. Должно быть, перед ним их королева. Они питались не одной человеческой плотью, еще их вскармливала эта тварь — всеобщая нечестивая мать. Кобольд очень свирепого вида, похоже наевшийся дерьма на завтрак, рванул цепи, вынуждая Преподобного встать. И тут же всучил ему в руки кирку. Первой мыслью Преподобного было угостить кобольда киркой по башке, но, приняв во внимание численное превосходство противника и отсутствие огнестрельного оружия или хотя бы ножа, он решил временно воздержаться. Уродец потянул за цепь и, хрюкнув, указал на стену. Преподобный понял, что от него требуется. Долбить. Он со звоном рубанул киркой, и добыча серебра началась. Не прошло и нескольких минут, как человек по соседству зашатался и упал. Кирка загремела по камням, привлекая внимание кобольдов. В один миг его отволокли в сторону и накинулись словно пчелы на мед. Обернувшись, Преподобный наблюдал, как голову и ступни буквально оторвали от тела. Точно стая волков, кобольды дрались за угощение, кусая друг дружку и пожирая останки. Вскоре кобольды заметили, что он наблюдает, и Преподобный поспешил вернуться к работе. Но едва ударил киркой, как услышал: — Вы, поганые карлики и куча гнусного конского навоза, берегитесь! Вы мне не по нраву — и пощады не будет. Взорву всех. Получайте! Рядом с узким выходом на другом конце пещеры Преподобный увидел Флауэр. В одной руке она держала факел, в другой — динамитную шашку. Внизу болтался запал. Значит, она вернулась за динамитом, а теперь — за ним. Дура. Едва кобольды кинулись к ней, Флауэр поднесла фитиль к огню. И швырнула шашку в гущу врагов. Преподобный ждал, что запал потухнет. Но вышло иначе. Рвануло так, что осколки камня, пыль и ошметки кобольдов разлетелись во все стороны. Силой взрыва Преподобного сбило с ног, в голове зазвенело. Он привстал на колено, силясь прийти в себя. О, ведь у него в карманах динамит и запалы. Пока он вытаскивал содержимое, отыскал взглядом Флауэр. Та крутила факелом перед собой, пытаясь сдержать ораву уцелевших кобольдов. Преподобный засунул запалы в шашки, достал спички и поджег фитили. — Ты че творишь? — прохрипел стоявший неподалеку рудокоп. — Беги, — отозвался Преподобный. Мужик уронил кирку и пустился наутек. Одной рукой Преподобный запустил пару шашек в Большую Мамочку, успев заметить, как пирамида плоти опадает в вязкую жижу с островком в виде головы посредине и утекает к выходу в конце пещеры. Динамитные шашки попали в цель и взорвались в тот миг, когда другие отправились в толпу гоблинов. Взметнулось облако пыли, осколков и голубых вспышек лопнувших ламп. Преподобный очнулся под грудой тел и обломков, судорожно хватая ртом воздух. В глазах было черно. А потом Преподобный увидел плывущий к нему огонек. Флауэр со своим факелом, догадался он. Толстуха ухватила его за руку: — Давай, Преподобный. Собирай манатки. — А остальные? — Каждый за себя. А те, о ком ты, похоже, уплыли по реке вечности, как говорится. С динамитом шутки плохи. — Черт. — Да ладно, ни один не стоил потраченной взрывчатки, уж поверь, я их знала. Уносим отсюда свою задницу. — Мне шагу не ступить. — Еще поглядим, и без разговоров. — Моя нога. Она выпустила его и посветила факелом. — Ага, камнями завалило. Вот, держи факел. Попробую их сдвинуть. Он откинулся на спину, подняв факел повыше, пока Флауэр возилась с обломками. Вскоре ногам стало свободнее, и он сел. Флауэр забрала факел и посветила ему на ноги. — Глянь-ка.