И я понимаю, что если захочу, всегда буду чувствовать их. Чёрных. Сестёр и братьев. Я чувствую Бабушку. Она тихонько засыпает, чем-то очень довольная. И это тоже здорово. Когда такие лоа тобой довольны – это что-то да значит. Но что дальше? А ещё я понимаю, что у меня обострился слух. Разрежённая атмосфера Марса плохо передаёт звуки, но я слышу всё. Как дышат люди рядом со мной, как шуршат камушки и песок, даже, кажется, как потрескивает, остывая, двигатель вездехода. Надо открыть глаза. Осторожно поднимаю веки. Мир вокруг плывёт, он дикий, яркий, безумно пёстрый, непонятные цвета бьют по глазам, словно обкурилась травкой, и… И я что, вижу в сумерках, как ясным днём? Нет, так нельзя. Зато понятно, почему Пётр Иванович сказал, что если способности пробудятся без контроля, это будет катастрофа. Да я даже оглядеться нормально не могу! С этим надо что-то делать. Ага, вот только что? Я попыталась встать – и Пётр Иванович, останавливая, положил руки мне на плечи. – Инге. Не бойтесь, это нормально, всё так и должно быть, – он говорил подчёркнуто спокойно и тихо, но получалось всё равно громко. – Замрите. Постарайтесь успокоиться. Смотрите сквозь ресницы, как будто притворяетесь, что спите. Они у вас длинные, отлично получится, – он хихикнул, совсем непохоже на себя. – Вы же умеете танцевать. Двигайтесь плавно. Осторожно. Считайте про себя, и старайтесь каждое движение делать на десять счётов. Вы справитесь. Это несложно… Как же, «несложно»! Я встала – и доктору пришлось меня ловить: первым же шагом меня отнесло на пару метров в сторону. До вездехода я нормально дошла только с четвёртой попытки. Меня мотало туда-сюда, любое движение превращалось в какой-то безумный пируэт, пару раз я очень больно ударилась, чудом не разбила колпак комбеза… В конце концов мне удалось как-то зафиксировать себя в пространстве, вцепившись в скобу лесенки на борту вездехода. Но как только я попыталась нормально открыть глаза и оглядеться, меня снова шатнуло в сторону, и я опять чуть не упала… с этой несчастной скобой в руках. Jopé! Я отломала кусок вездехода. Мамочки… Вот интересно, все Чёрные по первости вездеходы ломают, или как? – Сделайте с этим что-нибудь! – Инге, только вы можете сделать это «что-нибудь», – Пётр Иванович был такой довольный, что мне немедленно захотелось дать ему в нос. И дала бы, но сейчас это точно плохой план. – Успокойтесь. Всё у вас получится. Но получилось далеко не сразу. Только через час Пётр Иванович и доктор решили, что меня можно запускать в вездеход – в смысле, что я ничего там не сломаю. И то, боюсь, только потому, что уже ночь наступила и стало очень холодно. Меня аккуратненько завели в кунг, уложили – и рванули в тренировочный центр Чёрных, где есть оборудование и тренажёры, чтобы я научилась всем этим управлять. Теперь главное, не разнести ничего по дороге. Я лежала с закрытыми глазами, а Степаныч сидел рядом и радостно рассуждал, что он был прав, и что он знает, что произошло. Мол, я уже готова была, почти «проснулась», стресс последних дней меня, как он сказал, разбалансировал, и даже такого условного контакта с местной системой хватило, чтобы меня «разбудить». Ну, пусть он и дальше так думает. Я ему не скажу, что всё не так, что дело вовсе не в системе – кстати, что он имеет в виду под этим «система»?.. – а в лоа. В Бабушке. Он, наверное, всё равно не поверит. А ещё я всё пыталась понять, что я там видела. Причём так ярко, отчётливо… Это ведь точно не моё. Я не Тим, и я – спасибо, лоа! – теперь знаю, от кого и как родилась, даже знаю, где была с момента рождения и до начала роста. Наверное, это были воспоминания – отголоски воспоминаний – других Чёрных. Даже Первых. А, может, и не только. Может, это Бабушка дала взглянуть на то, что когда-то здесь было, давным-давно. Позволила прикоснуться к миру предков, бесконечно далёких, но таких реальных. Спасибо, Бабушка. И спасибо, Майя… мама. Теперь я знаю, ты не бросила меня, не предала. Ты дотянулась сквозь время, рассказала мне правду. Вернулась за мной. Как смогла. И привела сюда, на Марс. Как вы с отцом и хотели. И теперь у меня снова есть семья. Уже когда мы подъезжали к тренировочной базе, Степаныч тихонько спросил: – Бабушка… рассказала что-нибудь? – Э-э… В смысле? – Говорят, она иногда сказки рассказывает. Только не всем. И не все их потом словами передать могут. – Вот и я не смогу… Маша Михайлова. Орбитальная база Фобос. Сектор Терры – Ну что? Подведём некоторые итоги? – Фальк был старшим в группе и по возрасту, и по выслуге лет, поэтому частенько замещал командира, особенно если в это время группа была не на поверхности планеты. – Ну, давайте, что ли, я, – без особого энтузиазма предложила Маша. Просто не вызовись она сама, и начнётся: слово самому младшему, дамы вперёд и всё в таком духе. – А что командира нет? Он же вроде уже прилетел. – Отсыпается, – пожал плечами Фальк. – Они с Найдёновым и какими-то его дружками отвальную устроили, на. Так что сказал, что будет позже. – Да? – Эл усмехнулся. – А говорят, после марсианского пива похмелья нет. – После пива нет, – влез Кот. – А если ты вместе с пивом «ежа» пьёшь, то с непривычки бывает. – Какого «ежа»? – Чисто марсианская штука, не выносит транспортировки и срок хранения какой-то смешной, – Кот заговорил голосом рекламного робота: – Газированный естественным образом алкогольный напиток с мягким пролонгированным действием. Все прыснули. Смешить компанию Кот умел почти так же хорошо, как и Сергей Иванович. – Это как? Выпил сегодня, а накрыло завтра? – Примерно. Скорее, выпил сейчас, а накрывает в течение нескольких часов. В смысле, постоянно накрывает. Как написано в путеводителе по Марсу, «обеспечивает приятное опьянение и мягкий, ненавязчивый выход из него. Возможен постэффект». А они на этот «постэффект» ещё и пивом догнаться решили… – Понятно. Ладно, Маш, прости, давай начнём, – Эл с деланно виноватой улыбкой сел на своё место. – Ничего, я понимаю. Ты хочешь вписать новое слово в «Напитки Вселенной», но увы, всё марсианское пойло давно уже там… Итак, Найдёнов и Сонел. Свои соображения об их деятельности на Теллуре и том, что всё это звенья одной цепи, я изложила в докладной, которую до вашего сведения довёл шеф… – Не до всех. Я не был тогда, – Кот посмотрел на Фалька, который показал ему кулак. – А что? Я на переподготовке был. – Если коротко, то систематизируя их контакты на Теллуре, я пришла к выводу, что они там выступали в роли неофициальных представителей Тираны. – Э-э… То есть мистера Харта и… – Мистера Харта и Хелен. Именно так. И я совершенно уверена, что Адмиралтейство в курсе. Адмиралтейство и, возможно, Марс. – То есть Адмирал и Марсианский Крыс ведут свою игру на Тиране? Вернее, вели? – Думаю, вели и ведут. И то, что я увидела здесь, только подтверждает мои выводы. – И что же ты тут увидела? Я не пропустил ничего серьёзного? – Сергей был как всегда свеж и гладко выбрит, вот только лицо выглядело слегка помятым. Так, самую малость. Это было очень трогательно почему-то, и Маша уже почти улыбнулась ему… но почти. Она до сих пор не могла понять, почему Сергей не дал ход её предположениям. Вместо этого он в красках расписал, куда его пошлёт начальство, сунься он к Петроморте с её версией. Хорошо хоть, до ребят информацию довёл. Хоть что-то. – Нет, шеф. Вы ничего не пропустили. – Так что ты увидела, Маша? – ну вот как он умудряется одной улыбкой как по волшебству стереть все её обиды и огорчения? – Цепь случайностей, которая только кажется таковой. Как вы думаете, почему именно Сонел было поручено вести неизвестный, но очень важный груз? – Она отличный пилот, на, и они друзья Игрока. А Игрок имеет статус резервиста Марса, хоть и не гражданин, насколько я знаю, – ответил Фальк. – Как так? – а вот этого Маша не знала. – А вот так. У него гражданства как такового нет. Есть вид на жительство и разрешение на работу на Теллуре, есть собственность там, и нехилая. Ему и Теллуру этого достаточно, а право голоса… зачем оно наёмнику? Марс в таких случаях допускает статус резервиста, если человек не отягощён обязательствами перед другим системным объединением. Не всегда, конечно. Извини, Маш, – Эд поднял руки, показывая, что умолкает. Маша благодарно кивнула. Давать справки и пояснения из законов или научных журналов было негласной обязанностью Эла. Считалось, что он самый умный в команде – после шефа, конечно. – Всё так, но ты доверишь везти… скажем, информационный кристалл отдела хорошему пилоту и своему другу, который не имеет отношения не только к Управлению, но и вообще к Терре? – Хм-м… пожалуй что нет. – А Сонел не только выпускают с Теллура, ей обеспечивают беспрецедентное прикрытие, а на втором прыжке за неё впрягается Рой. Ты смог бы прикрыть своего друга, скажем, экспедиционным флотом? Фальк кивнул: – А ведь ты права, на. Без флотских или Адмирала такого точно не провернуть. – Погодите, но ведь её Братство прикрывало, они же сами по себе. Или нет? – Кот, бывший полицейский, отличный спец на земле, но вот космос и флот ни разу не его вотчина. Пока дело не доходит до абордажа, конечно. – Братство. Только у него и свои дела есть, патрулирование, сопровождение и всё такое, на. Раз они сняли столько кораблей, значит… Маша благодарно кивнула Фальку. И не только за уточнение, но и за то, что он умудрился ни разу не сорваться на нецензурзину. А к его постоянному «на» все уже давно привыкли. Почему речь Фалька была настолько… замусорена, никто в команде не знал. – Выходит, кто-то взял их заботы на себя. – Точно. Итак, это была инициатива не Игрока, а кого-то такого, кто может выделить огромные силы, чтобы прикрыть на некоторое время Братство. Кто способен поднять Рой, чтобы встретить курьера, кто обличён правом объявить войну Терре. – Хм… То есть вы считаете, что и Тим Найдёнов, и Инге Сонел – люди Гейнца и Адмирала? – судя по лицу шефа, он всерьёз заинтересовался. – Да, – выпалила Маша. – Не так однозначно, но что-то в этом есть, – протянул Кот. – Нет, – Эл откинулся в кресле. Маша задохнулась от возмущения: как же так, он же всю дорогу её поддерживал! Видно, Эл всё понял и примиряюще поднял руки: – Погоди, Маш. Я бы их отнёс к людям Гейнца. А вот Игрок и Циркач – люди Адмирала.