Линус резко проснулся и сел в постели, прижав руку к бешено колотящемуся сердцу. Сначала он не мог понять, где находится и что происходит. Когда глаза привыкли к темноте, не сразу удалось осознать, что он видит. Комната как будто уменьшилась, потолок стал ниже. – Что за черт! – воскликнул он. Откуда-то снизу послышалось мяуканье. Линус перегнулся через край кровати. И понял, что это не дом уменьшился. Потолок оказался ближе потому, что кровать парила в пяти футах над полом. – О боже, – прошептал Линус, крепко сжимая одеяло. Каллиопа, нервно подергивая хвостом, смотрела на него снизу вверх светящимися в темноте глазами. Линусу раньше не доводилось летать на кровати. Он ущипнул себя. Нет, это не сон. – О боже, – повторил он. А потом услышал раскатистый рев где-то за стенами дома. Кровать под ним затряслась. Линус сделал единственное, что мог, – натянул одеяло до подбородка. Каллиопа снова мяукнула. – Мне тоже не по себе, – приглушенно ответил он из-под толстого одеяла. – Но это, наверное, нам только кажется, правда? Мне нужно снова заснуть. Так будет лучше для всех. Кровать резко накренилась вправо, и Линус с криком рухнул на пол. Сверху на него упали подушки и одеяло. Он застонал и перевернулся на спину. Каллиопа лизнула его редеющую макушку. Он никогда не понимал, зачем кошки это делают. – Ну, раз уж я все равно встал, – произнес Линус, глядя на парящую над ним кровать, – следует пойти и выяснить, что происходит. Возможно, это просто… землетрясение. Да. Землетрясение. И оно уже позади. Он поднялся с пола, ударившись головой о днище кровати, выругался и потер лоб. Ему удалось найти свои мокасины, которые, к счастью, остались стоять на полу. Он надел их и вышел из спальни. Каллиопа бежала за ним. Кресло в гостиной плавно кружилось над полом. Портативный граммофон слегка подпрыгивал на столе. Свет в лампах дрожал. – Я многое в состоянии выдержать, – прошептал Линус Каллиопе. – Но привидения – это чересчур. Не люблю, когда меня преследует кто-то невидимый. Раскатистый рев повторился. Пол под ногами завибрировал. Звук, похоже, шел откуда-то с улицы, и Линус неохотно открыл дверь. В окнах главного дома мелькали огни. Линусу вспомнилось, как он увидел яркую вспышку, когда Артур вышел из его дома пару вечеров назад. Однако сейчас происходило что-то другое. И хотя больше всего ему хотелось закрыть дверь и притвориться, что все в порядке, он шагнул с крыльца на траву. На плечо ему легла чья-то рука, и Линус, вскрикнув, обернулся. За его спиной стояла Зоя с обеспокоенным выражением на лице. – Зачем ты меня пугаешь? – возмутился он. – Хочешь отправить меня в могилу? – Это Люси, – тихо сказала она. Ее крылья поблескивали в свете луны. – Ему снится кошмар. Дети стояли в вестибюле главного дома, сгрудившись вокруг хмурого Сэла. Все явно испытали облегчение, увидев Линуса и Зою. – Все в порядке? – спросил Линус. – Никто не пострадал? Они помотали головами. – Такое иногда случается, – пояснила Фи, скрестив руки на груди. – Мы знаем, что делать в таких случаях. Хотя подобного не было уже несколько месяцев. – Это не значит, что он плохой! – сказал Чонси. Его глаза покачивались на стебельках. – Он просто… все сотрясает. Например, наши комнаты. И весь дом. – И то, что он может сотрясать дом, не означает, что он хочет причинить нам вред, – сказала Талия, сузив глаза. Теодор, сидя на плече Сэла, согласно прощебетал. – Он не против нас, – тихо произнес Сэл. – Просто таков уж он есть. Линус не сразу понял, зачем они это говорят. Дети боялись, что такое поведение Люси он использует против них. Хотя они, кажется, начали ему доверять, он все еще оставался инспектором из Департамента. – Я рад, что вы не пострадали, – сказал Линус. – Это самое важное. Фи выглядела обеспокоенной. – Конечно, мы не пострадали. Люси не будет нам вредить. – Я знаю, – ответил Линус. Сверху донеслось утробное рычание, словно просыпалось какое-то чудище. Линус вздохнул. Похоже, пришло время испытать свою смелость. – Останешься здесь с ними? – спросил он у Зои. Она как будто собиралась возразить, но вместо этого кивнула: – Ладно, если хочешь. Единственное, чего хотел сейчас Линус, – это по-прежнему спать в своей постели. – Как думаешь, не вывести детей из дома? – спросил он, глядя на парящую вокруг них мебель. – Нет. Он им не навредит. И почему-то Линус ей поверил. Поверил им всем. Он улыбнулся детям и шагнул к лестнице. – Мистер Бейкер! – Оглянувшись через плечо, Линус увидел, как Чонси машет ему щупальцем. – Мне нравится ваша пижама! – Хм. Спасибо, я… Зачем ты протянул руку? За комплименты чаевые не дают! Чонси вздохнул и опустил щупальце. Талия погладила бороду: – Если увидите что-нибудь… странное, то помните, что это всего лишь галлюцинация. Линус сглотнул ком в горле: – Хороший совет. Весьма признателен. Она гордо приосанилась. Линус стал подниматься по ступенькам. Перила под его рукой вибрировали. Картины и портреты на стенах плавно кружились вокруг гвоздей, на которых они висели. Доносились звуки музыки – обрывки дюжины разных песен. Там был биг-бенд, джаз, рок-н-ролл и отголоски дня, когда умерла музыка: Биг Боппер, Бадди Холли и Ричи Валенс пели призрачными голосами. Все двери, кроме одной в самом конце коридора второго этажа, были распахнуты. Стоило ему сделать шаг с лестничной площадки, как все двери сразу захлопнулись. Коридор вдруг начал извиваться, скрипя деревянными досками. Линус ахнул и сделал шаг назад; закрыл глаза, сосчитал до трех и опять открыл. Коридор снова выглядел обычным. – Ладно, старина, – прошептал он себе. – Ты сможешь. Двери комнат оставались закрытыми, когда он проходил мимо, однако свет за ними дрожал, бросая на пол мерцающие блики. Линус подошел к последней двери. Музыка стала громче. Даже не музыка… складывалось впечатление, словно кто-то одновременно поставил все когда-либо записанные пластинки. От визгливой какофонии сводило зубы. Глубоко вздохнув, Линус взялся за ручку и повернул ее. Музыка стихла, как только открылась дверь. Мелькнула вспышка оранжевого света – и погасла раньше, чем удалось понять, откуда она взялась. Дверь спальни Люси была распахнута настежь и висела на одной петле. Сам Люси стоял в центре комнаты, раскинув руки в стороны. Пластинки, украшавшие стены, теперь медленно кружились вокруг мальчика; многие из них были поломаны. Голова Люси запрокинулась, он смотрел в потолок отсутствующим взглядом. Его рот был широко раскрыт, шея напряглась. Артур стоял перед ним на коленях, обхватив ладонью сзади шею мальчика. Он кинул взгляд на Линуса, потом снова повернулся к Люси, продолжая что-то шептать. Слов было не разобрать, но голос был мягкий и успокаивающий. Линус подошел ближе. – …я знаю, что ты напуган, – говорил Артур. – И знаю, что, когда ты закрываешь глаза, ты порой видишь вещи, которых не может видеть никто другой. Но в тебе есть хорошая сторона, Люцифер, и она сильнее. Я в этом уверен. Ты особенный. Ты важен. Важен для меня. Никогда прежде не существовало никого похожего на тебя, и я вижу тебя таким, какой ты есть. Возвращайся домой. Об одном прошу: возвращайся домой. Люси выгнул спину, словно его ударило током. Рот открылся еще шире, если такое вообще возможно. Глаза вспыхнули красным, из горла исторгся рев, темный и пугающий. Но Артур не отпускал мальчика. Тело Люси расслабилось, он резко качнулся вперед. Артур поймал его, не дав упасть. Стекла в окнах перестали дрожать. Пластинки упали на пол; некоторые разбились на мелкие куски, разлетевшись во все стороны. – Артур? – слабо проговорил Люси. – Артур? Что случилось? Где я… ой, Артур…