– Ты часто говоришь одно, имея в виду другое? Она ухмыльнулась: – Понятия не имею, о чем ты. Он ей не верил. – Артур в порядке? Зоя чуть прищурила глаза: – Кто-кто, а Артур в порядке. Линус кивнул: – Потому что уже бывал здесь раньше, очевидно. – Ты хочешь о чем-то спросить, Линус? Вопросов у него было много. – Нет. Просто поддерживаю беседу. – Тебе это не очень-то удается. – Да, я часто такое слышал, если честно. Выражение ее лица смягчилось. – Да. Он уже бывал здесь раньше. – Но не дети? Она покачала головой: – Нет. Дети впервые. – Почему сейчас? Зоя посмотрела на Линуса с непонятным выражением лица: – Этот остров принадлежит им в такой же степени, как и мне. Пришло время. Он нахмурился: – Надеюсь, представление не ради меня? – Нет, Линус, совсем не ради тебя. Хочешь войти? Он попытался скрыть свое удивление. – Остров не мой. – Не могу же я оставить тебя здесь одного. Вдруг явятся каннибалы? – Действительно, – согласился Линус. – Спасибо. – За что? – За многое, как я подозреваю. – Как всеобъемлюще. – Лучше так. Что-нибудь конкретное я могу забыть. Зоя рассмеялась. Цветы в ее волосах и на доме стали ярче. – Ты очень милый, Линус Бейкер. Сверху у тебя броня, но копни немного глубже, и там буйно цветет жизнь. Удивительно. Он покраснел. – Боюсь, ты ошибаешься. – Я слышала, как ты философствовал в лесу. По-моему, Артуру это понравилось. Линус смутился: – Да нет… в этом не было ничего особенного. – А я думаю, что довольно мило. Она повернулась и направилась в дом. Линус озадаченно смотрел ей вслед. Полом в избушке служила земля – трава образовывала толстый ковер. С потолка свисали кашпо с цветами. На стенах сидели маленькие синие крабы и улитки в зелено-золотистых раковинах. В открытые окна влетал шум моря. Этот звук становился для Линуса привычным. Он будет скучать по нему, когда вернется домой. Угощение стояло на деревянном узком столике: сэндвичи, картофельный салат и клубника – такая красная, что она казалась Линусу ненастоящей, пока Теодор, надкусив ягоду, не закатил глаза в полном экстазе. Артур Парнас сидел в старом кресле, сложив руки на коленях, и с улыбкой наблюдал, как дети быстро поглощали еду, хотя Зоя увещевала их, чтобы они не торопились. От экспедиции у всех разгорелся аппетит; в животе у Линуса тоже урчало. – Рад видеть тебя целым и невредимым, – сказал Линус, неловко переминаясь с ноги на ногу рядом с креслом. Артур запрокинул голову: – Знаю, я очень храбрый. Линус фыркнул: – Верно. О тебе будут слагать легенды. – Мне бы это понравилось. – Не сомневаюсь. Артур улыбнулся: – Мне уже поведали, как ты хорошо о них заботился в мое отсутствие. Линус покачал головой: – Люси, видимо, наболтал… – Нет, Сэл. Линус удивленно моргнул: – Повтори? – Сэл сказал, что ты держал Талию за руку, когда ей становилось страшно. И что ты всех слушал, позволяя принимать собственные решения. Линус смутился: – Да я просто… просто им подыгрывал. – Все равно спасибо. Уверен, ты понимаешь, что из его уст это высокая похвала. Линус понимал. – Потихоньку ко мне привыкает. Артур покачал головой: – Не в этом дело. Он… умеет видеть людей. Пожалуй, лучше нас всех. Умеет видеть хорошее в людях. И плохое. За свою короткую жизнь он повидал всяких. И научился видеть то, что другие не могут. – Я ничего особенного не сделал, – пожал плечами Линус, не вполне понимая, куда идет разговор. – Я такой, какой есть, и не способен притворяться. Однако стараюсь быть лучше по мере сил. Артур посмотрел на него с печалью, взял руку Линуса в свою и коротко ее пожал.