Мистер Парнас повел гостя по длинному коридору, который начинался от лестницы. – Комнаты детей, – пояснил он, кивая на двери по обеим сторонам. На каждой двери висели таблички с именами: справа – Чонси и Сэл, слева – Фи и Талия. Мистер Парнас указал на люк в потолке. На нем был нарисован контур виверны. – Теодор живет в башне. Там у него небольшой склад сокровищ, но его любимое место – под диваном в гостиной. – Мне нужно будет осмотреть комнаты, – сказал Линус, запоминая, где кто живет. – Понимаю. Давайте завтра. Сейчас уже поздно, дети скоро начнут готовиться ко сну. Мисс Чапелуайт может показать вам комнаты, пока все на уроках, или мы сделаем это рано утром, а потом вы присоединитесь к нам в классе. – А где комната мисс Чапелуайт? – Мисс Чапелуайт обитала здесь задолго до того, как появились мы, – ответил мистер Парнас. – Ей принадлежит весь остров. Она живет в чаще леса. Впереди виднелись еще четыре двери. Одна из них была обозначена как ванная комната для девочек, другая – для мальчиков. Табличка на третьей гласила, что это кабинет директора. – А Люси? Он где живет? Мистер Парнас остановился перед своим кабинетом и кивнул на последнюю дверь. – В моей комнате. Линус прищурился. – Вы живете в одной комнате с маленьким мальчиком… – Ничего неподобающего, уверяю вас. – Мистер Парнас не обиделся на этот намек. – В моей комнате была просторная гардеробная. Я ее переоборудовал, когда к нам приехал Люси. Ему нужно, чтобы я находился рядом. Раньше ему часто снились кошмары. И сейчас снятся, только реже. Хотелось бы верить, что сказывается благотворное влияние нашего приюта. Парень всегда рядом со мной. А я пытаюсь научить его независимости. Но пока… пока он все еще учится. Мистер Парнас открыл дверь кабинета. Комната оказалась меньше, чем ожидал увидеть Линус, и была до отказа набита предметами. В центре стоял письменный стол, окруженный высокими стопками книг, многие из которых опасно кренились. За единственным окном, выходящим на море, виднелись бескрайняя темная гладь и одинокий маяк вдалеке. Мистер Парнас закрыл дверь, жестом пригласил сесть. Линус достал из кармана маленький блокнот, который всегда носил с собой во время инспекций, чтобы записывать все, что видит и слышит. События сегодняшнего дня выбили его из колеи, и он отвлекся от своих обязанностей, но дальше так не пойдет. Если составлять еженедельные отчеты, как того потребовало Высокое Руководство, то пора начать все записывать. – Можно? – спросил он, указывая на короткий карандаш, лежащий на письменном столе. – Конечно, – сказал мистер Парнас. – Считайте, что все мое – ваше. Линус ощутил какой-то странный трепет в животе – вероятно, что-то не то съел. Он открыл блокнот и лизнул кончик карандаша – старая привычка, от которой ему так и не удалось избавиться. – Теперь, пожалуйста, давайте обсудим… – Сэл у нас новенький. – Не дожидаясь окончания фразы, мистер Парнас сел напротив гостя в кресло у стола и подпер рукой подбородок. – Прибыл три месяца назад. – Да, я прочитал его досье. На мой взгляд, слишком нервный, хотя, пожалуй, для подростков это не редкость. Мистер Парнас фыркнул: – Нервный – не то слово! А прочитали ли вы в его досье, что эти три месяца – самый длинный период, который он провел в одном месте с возраста семи лет? – Я… Нет, наверное, не дочитал… меня отвлекла мысль… ну, о грандиозности этого задания. Мистер Парнас сочувственно улыбнулся: – Они вас не предупредили, с кем предстоит иметь дело, верно? Вы узнали, лишь когда прибыли сюда? Линус поерзал на стуле: – Да. Сказали только то, что это четвертый уровень секретности. И что дети – проблемные. Но Линус побоялся говорить это вслух. – Теперь, вы, конечно, понимаете, почему такая секретность. – Конечно. Не каждый день встретишь Антихриста. Мистер Парнас пристально посмотрел на него: – Мы не используем здесь это слово. Я понимаю, что вы при исполнении обязанностей, мистер Бейкер, однако хозяин дома – я, и вы будете соблюдать мои правила. Договорились? Линус не ожидал подобного выговора, особенно от человека, который излучал такое спокойствие. Он явно недооценил мистера Парнаса. – Я не хотел никого обидеть. Мистер Парнас смягчился. – Разумеется, не хотели. Вы ведь не знали. И вы не знаете Люси. Не знаете нас. Вы читали досье, но, я уверен, там есть только общие сведения. Мистер Бейкер, то, что написано в этих досье… это, как бы сказать, скелет, а мы все – нечто гораздо большее, чем наш скелет, не так ли? – Он сделал паузу. – За исключением Чонси, поскольку у него вообще нет скелета. Впрочем, вы меня поняли. – Что он такое? – спросил Линус. И спохватился: – О, простите, пожалуйста. Я просто ни разу… никогда не видел… такого, как он. – Конечно, не видели. Мистер Парнас повернул голову к стопке книг справа, пробежался взглядом по названиям и увидел нужную книгу примерно на середине. Ловко стукнув по корешку, чтобы книжка выдвинулась, он ухватился двумя пальцами за краешек и молниеносно вытянул. Книжка осталась у него в руке, а верхняя половина стопки аккуратно упала на нижнюю. Не замечая вытаращенных глаз Линуса, директор открыл книгу и начал листать страницы. – Мы не знаем, кто такой Чонси и откуда он. Загадка. Хотя, полагаю… Ага, вот здесь. Мистер Парнас развернул книгу к Линусу и ткнул пальцем в страницу. Линус подался вперед. – Медузоид? То есть… он медуза? – Верно! Я полагаю, он отчасти медуза. Но не жалит и не ядовит. Возможно, в нем есть что-то от морского огурца. Хотя это не объясняет наличия щупалец. – Это не объясняет ничего, – растерянно произнес Линус. – А откуда он взялся? Мистер Парнас закрыл книгу и отодвинул ее в сторону. – Есть загадки, которые невозможно разгадать, как ни пытайся. И если тратить слишком много времени на попытки их решить, можно прозевать то, что находится прямо перед нами. – Это не объяснение, – сказал Линус. – Для всего должна быть причина. Так гласит первая строчка в «Правилах и положениях Департамента по делам магической молодежи». Мистер Парнас приподнял бровь: – Наш мир – странное место. Почему надо пытаться все объяснить? Для собственного удовлетворения? – Потому что знание – сила. Мистер Парнас фыркнул: – Ах, сила! Говорите, как истинный представитель Департамента. Почему я не удивлен, что вы знаете книжку правил наизусть? Кстати, должен предупредить: есть шанс, что в какой-нибудь момент вы обнаружите Чонси под своей кроватью. Линус встревожился: – Что? Почему? – Потому что в течение долгого времени, прежде чем он сюда попал, его называли монстром даже те люди, которым положено бы уметь работать с магическими существами. Чонси услышал сказки о монстрах, прячущихся под кроватями, чье призвание – пугать людей. И решил про себя, что именно так он и должен делать. Эта мысль как бы застряла у него в… голове. И лишь в последнее время, попав к нам, он понял, что способен на большее. – И решил стать коридорным? – Да. Увидел это в одном фильме, который мы смотрели несколько месяцев назад. Идея почему-то его очаровала. – Но он никогда не сможет… – Линус замялся. Мистер Парнас понял, что хотел сказать гость. – Не сможет стать коридорным, потому что ни один отель не наймет такого, как он? – Это не… Несправедливо? Неверно? Как подобрать нужное слово? Наверняка не без причин существуют такие законы. Многие люди боятся того, что им кажется странным. Правда, Линус всегда чувствовал, что на самом деле это не страх, а что-то совершенно другое. Для того чтобы защитить экстраординарных детей, организовали Департамент магической регистрации. Поначалу детей просто забирали из семей и помещали в специальные школы. Но эти школы были больше похожи на тюрьмы, пусть и без решеток на окнах. Когда начались протесты против такого обращения с детьми, создали Департамент по делам магической молодежи. Вскоре стало ясно, что среди особых детей много сирот. Инспекторов разделили на две группы: тех, кто вместе с Департаментом регистрации работал с зарегистрированными семьями, и тех, кто работал с детьми в сиротских приютах. Нет, в этом не было справедливости. – Да, несправедливо, – сказал мистер Парнас, словно прочитал его мысли. – Но я позволяю ему мечтать. Ведь он ребенок, да и кто знает, что может произойти в будущем? Перемены часто начинаются с тихого шепота. Другие подхватывают, и шепот превращается в рев… Это напомнило мне о Сэле. Позвольте откровенно, мистер Бейкер?