– Дело не в вере… – Веришь или нет? Макс положил локти на стол, посмотрел пристально: – Я верю, что ты что-то видела. Но я допускаю, что ты видела слишком мало, чтобы свидетельствовать о преступлении. Это может быть другой подвал. Это раз. Это может быть тот подвал, но его реставрировали и расположение могилы изменилось. Это может быть тот подвал, его не перестраивали, то тело уже давно нашли. Проверить архивы мы сейчас не можем. Ты понимаешь, сколько «если»? Аделия услышала только главное. Что он верит. Тепло медленно заполняло ее. – У нас есть схема старого дома, который разбирал архитектор. В его альбоме. Мы знаем, что он не разбирал погреб. Как и твои родственники его не разбирали. Он до сих пор служит хозяевам… Он стал частью веранды. Мы можем проверить сами, а потом, если подтвердится что-то, вызвать полицию? – спросила и, подумав, добавила: – Я готова спуститься вниз, в погреб, чтобы понять, как все изменилось. Макс смотрел на нее с удивлением, замешанным на ужасе и восхищении. – Ну, Мумрикова… Он встал и вышел из кухни. Вернулся через минуту с ботинками в руках и курткой. Сложив все у двери на веранду, снова исчез в коридоре. Хлопали дверцы шкафчиков, доносилось его приглушенное ворчание. Вернулся с квадратным чемоданчиком с инструментами. Пробормотал: – Капитан полиции Александров лезет проверять глюк своей подруги, кому скажешь – не поверят. А поверив, будут ржать, как лошади. Аделия устало улыбалась: – Не скажут. Сегодня твое имя войдет в историю, ты раскроешь преступление, о котором никто не знает. Макс посмотрел на нее, с сомнением поморщился, выставил вперед указательный палец: – Если ты ошиблась, то с теткой ты разбираешься. – Я не ошиблась, Макс. Молодой человек посмотрел на нее, покачал головой, и вышел на веранду. Аделия слышала, как он передвигает мебель, составляя ее в один угол, неохотно поднялась и, продолжая кутаться в плед, подошла к двери, посмотрела через стекло: Макс, присев на корточки, изучал покрытие там, где лежала недавно поленница и стояла девочка-призрак. Надев унты Карины, вышла к нему. Макс, не оборачиваясь, уточнил: – А каком месте она стояла, не помнишь? – Правее. Вон там, где черные хлопья земли. Максу стало не по себе, по спине будто ледяной рукой провели – в самом деле, чуть правее от него, ближе к углу веранды, рассыпана пригоршня черной земли. Как та, что он видел под окном и чуть раньше – у беседки. Поежился: вера в призраков давалась ему нелегко. Вздохнул, прогоняя тревогу. – Здесь должен быть люк в подпол, если я не ошибаюсь. Не понимаю, зачем его зашили… – Он сел на деревянный пол, подобрал под себя ноги: – Ада, скажи мне, что я делаю? – Ты проверяешь факты, – напомнила девушка. – Тогда скажи, как ты видела подпол из своего видения. Где была лестница наверх, – он прищурился. Девушка задумалась, погружаясь в воспоминание, как в ледяную крещенскую воду – с головой. И так же зашумело в ушах, потемнело в глазах. Женщина ссутулилась над роженицей. Тяжелое дыхание, сдавленный крик. Привкус крови, смешанный с запахом сырости. Холод. Холод поднимается по ногам, цепляясь когтистыми лапами за щиколотки, царапая колени. – Вот здесь! – Аделия до боли сжала кулаки, чтобы почувствовать, как ноги царапают кожу. Кивнула в самый угол веранды. Макс проследил за взглядом девушки, загрустил: это место было плотно зашито досками. Вход в погреб замурован, получалось так. У окна показалось лицо Дмитрия. Дернув ручку, он вышел на веранду: – Вы чего тут колготи́тесь, молодежь? – Дядь Дим, а чего вы погреб замуровали? – вместо ответа спросил Макс, встал, отряхнул колени. – Не пользуетесь, что ли? Дмитрий оглядел ребят с ног до головы, с сомнением покачал головой: – Просто вход с другой стороны сделали. А там – камин, Света сказала – неудобно. Я перенес. – Он пальцем указал на заставленный корзинами угол. Макс воодушевился, направился туда. Переставил корзины. Дмитрий наблюдал с любопытством и опаской. Вытянув шею, следил, как Макс дернул на себя крышку люка, включил свет внизу и заглянул под пол. Присвистнул. – Что? – Аделия присела рядом с ним на колени, тоже посмотрела вниз. Первое, что бросилось в глаза – облицованные полированными панелями стены, аккуратные ряды металлических стеллажей, как в супермаркетах, с перфорированными креплениями, позволяющими регулировать высоту полок. Высокие короба под овощи, сейчас пустые, серая крышка ледника. Аделия повернулась к Максу: – Все переделано. Я все иначе видела. – Ну, конечно, переделано, – Дмитрий пожал плечами. – Света сама придумывала дизайн… А что происходит-то? Аделия посмотрела на него снизу вверх: – Я спущусь? Дмитрий махнул рукой, вернулся в дом. Макс помог девушке спуститься вниз. Спустился сам. Уперев кулаки в бока, огляделся: – Ну, командуй, колдуй-команда. Чего делать-то теперь? – поежился. Аделия хмурилась. Передвинулась левее, встала ровно под тем местом, где только что стояла. Посмотрела по сторонам. – Здесь стало просторнее, значит, погреб расширяли. Если так, то ворох соломы, на котором рожала девушка, был вот тут, где банки с вареньем… Лестница там, где ты сейчас стоишь, – она посмотрела на Макса, закусила губу. – Тогда тело младенца закопали вот здесь… Она указала на ровные ряды консервации у ног капитана. Макс посмотрел в потолок, прикинул. – То есть ровно там, где стоял призрак, – Вздохнул. – Тут пол вскрывать придется, Адель. Это новое покрытие, максимум лет десять ему. Девушка молчала, смотрела на потемневшие доски. Макс провел рукой по полу, проверил стыки. Удовлетворенно хмыкнул: – Ну, вот эту плаху я смогу поднять аккуратно, посмотреть, что там под ней… – Старый пол, – подсказал Дмитрий. Он заглянул в подпол. – Я прямо поверх застелил. Макс кивнул. – А дайте мне ящик с инструментами. Я потом все на место поставлю, в лучшем виде! – покосился на Аделию. Дмитрий заворчал. Но инструмент спустил. Сам замер на лестнице, положил руки на притолоку. Макс просунул в щель между плахами гвоздодер, надавил на противоположный край как на рычаг. Дерево вздохнуло и подалось вверх, мягко приподнялось. – Ты там осторожнее, не сломай доску-то! – советовал Дмитрий. Макс промолчал, подцепил доску с другой стороны и окончательно оторвал ее о пола, положил тут же, рядом. То же самое проделал с другими досками, очистив от них центр погреба. Под новым полом, действительно, оказались почерневшие от времени доски. Плохо струганные, серые, но еще вполне крепкие – Макс поковырял ломиком. Посмотрел на Аделию: – Точно здесь? Девушка медленно кивнула. Макс подцепил доску и дернул к себе, приподнял. Подпер ломиком и заглянул под доску. Из ящика с инструментами достал фонарик, посветил. – Не трогай! – Аделия успела крикнуть до того, как он запустил под пол руку. Капитан покосился на нее, вздохнул: – Я что, дурак по-твоему? – Шумно выдохнул, сел на пол. Посмотрел на Аделию, прищурился мрачно и попросил: – Где там у тебя телефон Громова? Девушка молча активировала экран, нашла номер в списке контактов и положила в раскрытую ладонь Макса. Капитан набрал номер. – Александров, ты время видел? – Сонный голос старого товарища. – Звездочку на погоны хочешь? – вместо приветствия спросил.