Музыка доносилась из кабинета на третьем этаже и тихо плыла по пустым комнатам наверху. «Тебе шестнадцать, но почти семнадцать». Звуки того, как Уильям Гарсон ходит взад и вперед по коридору второго этажа, подчеркивая каждый шаг ударом трости. Тук-тук-тук. А в 04:54 из кабинета донесся знакомый шум, такой громкий, что эхом прокатился по всему дому вплоть до кухни. Бум. Кертис Карвер, теперь я это знал. Ударился об пол, когда жизнь покинула его тело. Действие, которое его дух был обречен повторять каждый день, пока Бейнберри Холл будет стоять. Но ни один звук не привлекал моего внимания больше, чем этот единственный звонок в два часа дня. — Кто это? — сказал я. Прозвенел тот же колокольчик. Комната Индиго. Зазвонили и другие пять колокольчиков, повторяя схему, которая изначально помогла мне все понять. ПРИВЕТ Зазвонили еще колокольчики. Три. Два раза последний, но не в одном потоке, а так, будто это были две разные буквы. А затем предпоследний в первом ряду. Я понял — это было мое имя. ЮЭН — Привет, Кертис, — я неловко хмыкнул. Да, теперь мы с призраком лучшие друзья. — Я тебя ждал. Один звонок. Я И еще четыре по всей стене ЗНАЮ — Тогда ты знаешь и то, что мне нужна твоя помощь. Зазвонил пятый колокольчик в первом ряду — начало ответа из трех звонков, который я уже выучил. ДА — Так помоги мне, Кертис, — сказал я. — Помоги остановить Уильяма Гарсона. Зазвонил колокольчик. Н Потом еще один. Е И еще. Т Я ждал продолжения, ерзая на стуле. После того как десять секунд прошли в тишине, я спросил: — Почему нет? Те же три колокольчика. НЕТ — Это не он? В ответ все та же схема. НЕТ — Тогда кто? Прозвенело шесть колокольчиков, как и в самый первый раз, но теперь порядок был другой. СМОТРИ — Куда? — спросил я, раздражаясь. — Куда я должен смотреть? Последовала пауза, во время которой я смотрел на колокольчики и ждал ответа. Когда он прозвенел — на стене прозвенело пять колокольчиков, два их них дважды — я едва ли успел. Только после того, как они затихли, я смог сопоставить колокольчики с их буквами. Они выдали слово ПОРТРЕТ. — Портрет Уильяма Гарсона? — спросил я. Прозвенел уже знакомый ответ. НЕТ Я уже хотел ответить, но тут колокольчики снова ожили. Один колокольчик коротко прозвенел дважды, а потом пять выписали слово из семи букв, которое я уже видел. Опять же, мне понадобилось некоторое время, чтобы все понять. Когда до меня дошло, я так громко и резко вдохнул, что звук эхом отлетел от стен кухни. ЕЕ ПОРТРЕТ Я бросился наверх и пробежал через большую комнату. Добравшись до главной лестницы, я поднял глаза и увидел, что люстра горит, хотя в последний раз, когда я проходил мимо, было темно. Признак того, что пришли духи. Я чувствовал себя глупо от того, что не понял этого раньше. Я продолжал идти. Мимо лестницы. В Комнату Индиго. Я не останавливался, пока не оказался у камина, глядя на портрет, о котором говорил Кертис. Индиго Гарсон. Я уставился на картину, гадая, что же должен был увидеть. Казалось, там не было ничего лишнего. Просто портрет молодой женщины, написанный мужчиной, который был в нее влюблен. Я не видел в этом ничего странного. Но потом я посмотрел на белого кролика, которого Индиго держала в руках. Я уже замечал, что у животного на левом глазу не хватает краски. Учитывая, что это было единственным недостатком портрета, его трудно было не заметить. Но это также отвлекало внимание от того факта, что кролик был изображен несколько иначе, чем все остальное. Он был не так детализирован, как остальная часть картины, как будто это была работа совершенно другого художника. Я подошел ближе, изучая кроличью шерсть, на которой не было отдельных мазков блестящих волос Индиго. Еще эта краска была гуще. Но не так, чтобы это бросалось в глаза. Она просто была дальше от стены, чем весь портрет. Когда я уставился в отсутствующий глаз кролика, я увидел в его глазнице еще один слой краски.