5 На этот раз она спала крепко и без сновидений. Проснулась Вероника оттого, что Егор нежно щекотал ее нос. – Никуся, пора вставать. Где мой завтрак? Я голоден как черт. – Который час? – Вероника с трудом открыла слипающиеся глаза и села в кровати. – Девять. И минус двадцать на улице! Бедный котел надрывается, чтобы нам было тепло. Вероника пригладила волосы и с нежностью взглянула на свежее розовое лицо мужа. – Ты выспался? – Отлично выспался. Дрых как младенец. Теперь вот аппетит лютый. – Сейчас, любимый. Я все сделаю. Что ты хочешь – сырники с вареньем или яичницу с колбасой? – А если и то, и то? – Егор хитро прищурился и захохотал. – Шучу. Давай яичницу, она у тебя классно выходит. Вероника накинула халатик и спустилась. За ночь неприятный запах горелого пропал окончательно. Она раздвинула шторы. Гостиная при дневном свете казалась совершенно безопасной. Вероника хлопотала у плитки, параллельно запуская кофемашину. Она слышала, как Егор спустился и протопал в ванную. Через десять минут завтрак был готов. Вероника постелила на столик свежую салфетку, расставила отмытые до блеска тарелки, чашки с кофе. Разложила яичницу, посыпав ее сверху мелко нарезанным зеленым лучком. – Ура! Еда! – Егор вышел из ванной и уселся за стол. Втянул носом аромат, шедший от тарелок, и мечтательно закатил глаза. – Как я люблю субботнее утро, если б кто знал. Не надо никуда спешить, можно вот так сидеть, есть горячий завтрак, приготовленный любимой женушкой, пить кофе… Вероника посмотрела на него с сочувствием и пониманием. Егор всегда вставал ни свет ни заря, когда она еще сладко спала. Он никогда не будил ее, сам делал себе кофе и уезжал в сервис. Завтракал он на работе, в маленьком кафетерии напротив ангаров. Поэтому выходные для него святое, а с ними и традиционный домашний завтрак. – Кушай, Егорушка, яишенка хорошая получилась, на этой плитке даже лучше выходит, чем на газовой. – Вероника, довольная, смотрела, как он поглощает еду. Самой ей почему-то есть не хотелось. Она вяло прихлебывала кофе и, по обыкновению, любовалась мужем. – Что это? – Егор вдруг перестал есть, взгляд его скользнул по полу. – Где? Ты о чем? – Да вот. – Он нагнулся и поднял с ламината длинный седой волос. – Откуда это у нас? – Понятия не имею. – Вероника посмотрела на находку с недоумением, потом хлопнула себя по лбу. – Это же Ульянин! Она сидела здесь, чай пила. У нее волосы длинные и седые. – Слава богу. – Егор улыбнулся. – А то я уж подумал… – Он не договорил и принялся молча жевать яичницу. Вероника судорожно глотнула из чашки, горячий кофе обжег ей небо. – Ты подумал, что здесь был оборотень?? – Тихо, тихо, солнышко. – Егор погладил ее по плечу. – Ну я же просто пошутил. Что, уж и пошутить нельзя? – Глупые шутки, – сухо произнесла Вероника. Сердце ее гулко билось. – Ну хорошо, я не буду больше. – Егор виновато взглянул на нее. – Прости, пожалуйся. Я не нарочно. Виноват. – Ладно. – Она потрепала его по волосам. – Дай сюда эту гадость, я выкину. – Она отнесла волос в мусорное ведро. – Кстати, ты обещал пройтись по деревне и разузнать про бомжа. – Я и не отказываюсь. Сейчас доем, оденусь и схожу. Ты пойдешь со мной? Вероника глянула в окно – даже через стекло ощущался сильный мороз. Все белым-бело, за ночь намело еще больше снега, деревья стоят припорошенные, и птиц не видать – замерзли, бедные, не до еды им. – Пожалуй, останусь дома, – неуверенно проговорила Вероника. – Делами займусь. Да и обед на этой плитке приготовить – процесс небыстрый. – Ну, как хочешь, – согласился Егор, поднялся из-за стола и собрал тарелки. – Спасибо, завтрак супер! – На здоровье. – Вероника чмокнула его в висок. – Только ты недолго, а то замерзнешь. Вернешься – пообедаем. А потом, может, сходим на полчасика прогуляться вместе. – Договорились. – Он пошел одеваться. Вероника в задумчивости мыла посуду и вытирала со стола крошки. Сверху послышались шаги. – Смотри, как я экипировался. – Егор стоял перед ней в толстом свитере двойной вязки – Вероника связала его на прошлый Новый год. – Как сидит? – Отлично. – Она показала ему большой палец. – Шапку тоже надень. Ушанку, а не шерстяную. – Ну разумеется. – Егор поцеловал ее и пошел в прихожую. – Пока, солнышко, не скучай! Хлопнула дверь. Вероника поставила на сушку последнюю тарелку и выключила воду. Аккуратно положила губку на край раковины. Постояла минуту в нерешительности. Потом медленно подошла к помойному ведру и открыла крышку. Волос лежал, приклеенный к баночке из-под йогурта. Вероника присела на корточки и принялась разглядывать его. Толстый, вьющийся, похожий на распрямленную пружинку. У Ульяны совсем другие волосы, тоненькие и прямые. Нет, этот волос явно не со старухиной головы. Вероника снова почувствовала, как ее охватывает ужас. Тело с ног до головы покрылось мурашками. Значит, он был здесь! Оборотень проник в дом! Это он испортил плиту, наколдовал что-то с газовой подводкой! Выходит, Ульяна права – в Плацкинине обитает нечистая сила, живет в лесу и приходит к людям когда соизволит! Вероника дрожащими руками захлопнула крышку и затравленно оглянулась. Ей, как и вчера вечером, почудилось, что дом полон привидений. Целая симфония шумов, скрипов, тихих вздохов и стонов, безжалостно атаковала ее слух. Вероника вскочила, подлетела к тумбе, где стоял музыкальный центр, со всей силы ткнула клавишу. Послышалась веселая музыка. «Может, батюшку пригласить?» – мелькнуло у нее в голове. Она слышала, что некоторые дома и квартиры имеют плохую ауру и новые хозяева приглашают священника, чтобы тот снял с помещения порчу и окропил святой водой. «Так и надо сделать, – решила Вероника. – Завтра же пойду в нестеровскую церковь и поговорю с батюшкой». Она набрала Егора. – Да, солнышко! Я в магазине. – В трубке слышался отдаленный женский смех. – Как ты? Не соскучилась? Вероника подумала, что глупо говорить ему про волос. Особенно сейчас, когда он далеко от нее. – Я нормально. – Я гляжу, ты веселишься, музыку включила. – Да, решила немного развеяться, пока хозяйством занимаюсь. А как твои успехи? – Ну, пока что я купил бутылку местной наливки. Говорят, отличная, ее делают здесь, неподалеку, на областном заводе. Будет чем встретить субботний вечер. – Егор весело рассмеялся. – Наливка – это здорово. – Вероника невольно понизила голос. – А что… что с бомжом? Ты спрашивал? – Да, тут сегодня много народу по случаю выходных. Человек пять. – Что они говорят? – Никто не видел его. Говорят, какой-то бомж живет в соседнем селе, километра за три отсюда. Вроде бы дом его сгорел, а он спился постепенно, спятил и скитается по округе. Но мне кажется, это что-то вроде местной легенды. Как про собаку Баскервилей. Может, это он к тебе приходил? Несмотря на то что тон Егора был откровенно насмешливый, Вероника почувствовала невероятное облегчение. – Наверное, так и есть! Возможно, ему в каждом доме чудится его сгоревшее жилье. – Возможно. Во всяком случае, я уверен, что он ни капли не опасен. Просто несчастный сумасшедший. Солнышко, может, взять еще одну бутылку? – Возьми, – рассеянно согласилась Вероника. – Ты долго еще? Я скоро займусь обедом. – Не торопись. Людочка угостила меня чудесными пирожками с капустой. – Людочка? Это продавщица? – Она самая. А еще здесь Василий, отличный мужик. Мы подружились, он зовет меня в гости. Ненадолго, на полчасика. Можно, а, солнышко? Егор никогда не питал особенного пристрастия к выпивке, поэтому Вероника не волновалась, что Василий споит ее мужа. Однако ей стало неприятно: Егор, кажется, неплохо проводит время в ее отсутствие, флиртует с Людмилой, ходит по гостям. Она с трудом подавила недовольство и произнесла, стараясь говорить как можно мягче: – Можно, милый. Но постарайся не задерживаться. Я скучаю. – Я тоже скучаю по тебе, котенок, – нежно проворковал Егор. – Скоро буду. Он отключился. Вероника протерла столешницу и села на диванчик в углу. Из динамика продолжала греметь музыка. На мгновение ей показалось, что некто невидимый склонился перед ней в полушутливом-полуиздевательском поклоне, приглашая на танец. Она зажмурилась, затем протерла глаза. Решительно вскочила и пошла наверх. Следующая пара часов прошла в борьбе с самой собой и своими страхами. Вероника честно пыталась поработать, дострочила занавески, разобрала несколько коробок с вещами, привезенными из Москвы. Поставила варить обед. Все это время ее не покидало ощущение, что рядом кто-то есть. Она решила не обращать на это внимания – ведь совершенно ясно, что происходящее – обычный психоз. Ульяна права: в ее возрасте давно пора нянчить детишек, иначе гормоны атакуют голову. Отсюда и всякие бредовые страхи, и нереальные фантазии. Егор вернулся лишь к четырем, когда обед уже успел остыть. Пришел он не один, а с Василием. Оба были веселые, краснолицые и шумные. Василий долго топал в прихожей, стряхивая с ботинок налипший снег. – А вот и моя женушка. – Егор провел его в гостиную и кивнул на Веронику. – Да мы уже знакомы, – басом пророкотал Василий. – Она аккурат около моего дома удумала в сугроб свалиться. Насилу вытащил. – Он уставился на нее из-под курчавых нависших бровей. – Без одежки-то вы симпатичнее будете. Прямо как актриса. Знаменитая такая, волос короткий, как у вас, только светлый. Вечно всяких развратниц играет. – Шэрон Стоун, – машинально подсказала Вероника. Ей часто говорили, что она похожа на героиню «Основного инстинкта», только масть другая. – Вот-вот, Шаром, – обрадовался Василий, оглядывая гостиную. – А ништяк вы тут все устроили. У Кольки всякого хламу было полно, а теперь простор. Красота. – Он втянул носом запах борща и сглотнул. – А пахнет-то как! Что ж, хозяйка, кормить-то будешь? – Конечно, будет, что за вопрос. Ты присаживайся, чувствуй себя как дома. – Егор сделал пригласительный жест.