— Я всегда знал, что вы настоящий джентльмен, мистер Вайт! — бурно обрадовался шериф. — А эту сучку Хардинг, я лично накажу, будьте уверены! О-о-о! Я всю шкуру с задницы у мерзавки сниму. На всю жизнь запомнит. Точно говорю, сниму, не будь я Адам Фарлоу. Так взгрею, что навсегда забудет, как с бандитами связываться… «Всё правильно, — подумал я. — Жестокая правда жизни. Закон-законом, но не вешать же хозяйку единственного в городе борделя. Так можно и вообще без шлюх остаться…» Кивнул шерифу, взял свёрток с деньгами и пожал ему руку. Следующим меня отвлёк местный пастор Уоллес — сухенький старичок в пыльной рясе, которому я успел вырезать без наркоза здоровенный фурункул на заднице. — Сын мой… — Падре… — Сын мой… — старик взял мои руки в ладони и заглянул мне в глаза. — Ты хороший человек, потому что вылечил меня и многих добрых людей, но… — Но, что? — Но вместе с тем, ты редкостный мерзавец… — пастор скорбно кивнул, но после недолгой паузы вдруг радостно ощерился и добавил: — Ибо только редкостный мерзавец мог так зверски распороть жопу священнику. Святые угодники, я до сих пор сру стоя. Но всё ещё пока живой и благодаря вам, уже не молю Господа о смерти. Храни тебя Господь!!! — Падре… — я чуть не заржал и приобнял священника одной рукой. — Благодарю, падре… Оглянулся, вскочил в седло и провёл взглядом по каравану. Или, как местные выражаются — поезду из фургонов. Опять дорога, опять будет скрипеть седло, а над головой свистеть индейские стрелы. Тьфу-ты, свят-свят-свят, совсем сдурел коновал хренов. Но ничего, с божьей помощью доберёмся. С нами поедет опытный проводник из местных — так что точно не заплутаем. К тому же, по его словам, дорога терпимая, да и погода уже установилась. А индейцы с прочими разбойниками? Да и хрен на них. Среди переселенцев пять вполне боеспособных мужиков с оружием, плюс я и тевтонский инженер — так что с возможными проблемами в дороге должны справиться. Разом загалдели жители — Доброй дороги, мистер Вайт!.. — Храни вас Господь, мистер Вайт!.. — Видать и убийца может быть хорошим человеком! — Приезжайте поскорей!.. — Какой хороший человек, этот мистер Вайт. — Убийца он, как есть убийца, просто грехи замаливает… — И доктор отличный, палец мне отхватил, я даже перднуть не успел… — А то, что рожа как у убийцы, так кто без греха… — Приезжайте, мы будем ждать… — А помните, как он вырубил Спунера?.. — Помнишь, Спунер? — Тяжёлый кулак, чего уж тут… Я уже совсем собрался дать команду к отправлению, как вдруг в общий гул вплёлся пронзительный детский голосок. — Подожди-и-ите, мистер Ва-а-айт! Подождите-е-е, не уезжайте-е-е!!! Через мгновение, ко мне из толпы выскочила девчушка лет десяти-одиннадцати возрастом. Босая, как все дети в городе, с простеньком вылинявшем платьице, чумазая и растрёпанная, она схватилась за стремя и задыхаясь запищала: — Доктор Вайт, по… подождите, не уезжайте, там моя мама… мамочка, никак ребёночка родить не может… из неё кровь сильно идёт. Вылечите её, пожалуйста… «Господи… — я чуть не взвыл. — Только родов мне ещё не хватало. За что? Теоретически я знаю, как и что там у человеческих женщин, но до сегодняшнего дня принимал роды только у кобыл, кошек, собак и у одной ослицы Гузель…» Девочка протянула ко мне ладошку, на которой лежала пара монеток. — У нас есть деньги, мистер Вайт, не подумайте, целых двадцать центов… — она вдруг всхлипнула и прошептала: — А тут ещё папа маму побил. И тётю Магду, которая маме помогала рожать, застрелил. Она рядом с мамочкой лежит. А я через окно выскочила… — Сукин сын… — громко выругался Фарлоу, прижав девочку к себе. — Это Хоуп Смит, Марта Смит — её мать, она была на сносях. Отец Хоуп, Джошуа Смит — давно не в себе. Месяц пьет, да и с умишком у него неладно. А старуха Магда Хансен — наша повитуха. То есть, была… нашей повитухой. Док, Джошуа я арестую, но без вас Марте не обойтись… «Блядь, да что, на мне крест сошёлся?!! — выругался я про себя. — Док, док, док… я когда-нибудь из этой помойки выберусь? Пошли все в жопу!..» Но вслух озвучил совсем другое. — Ведите… Возле сложенного из брёвен невзрачного домика на окраине Вирджиния-Сити вытянулся словно на часах здоровенный бородатый мужик в одном исподнем с двустволкой в руках. Весь лонг-джонс у него был залит кровью, а на лице очень хорошо просматривалось безумие. Завидев нас, он прицелился и громко проревел: — Не подходите! Клянусь Господом, я выстрелю! Прочь, нечестивцы! — Успокойся Джошуа, — Фарлоу спрыгнул с коня. — Все нормально, я привёз доктора. Он поможет Марте… Стеганул оглушительный выстрел. Джошуа пальнул у нас над головами и истерично закричал: — У меня нет денег на доктора!!! Пошли вон! Господь поможет! Изыдите нечестивцы… — Джошуа… — рыкнул шериф. — Подумай о дочке. В последний раз говорю… — Подождите шериф… — я придержал руку шерифа на револьвере. — Я сам… И пошёл к обезумевшему мужику. О чём думал при этом? А хрен его знает. Ни о чём. Мне просто хотелось как можно быстрее уехать из этого грёбаного города. — Не подходи, нечестивец!!! — взвизгнул Джошуа Смит и навёл на меня свой дробовик. Я стиснул зубы и через силу весело ухмыльнувшись, закричал. — Ты что, не узнаешь меня, Джош? Это я, Майкл Джексон. Вот, долг тебе решил отдать… — Долг? — Смит озадаченно нахмурился. — Майкл Джексон? Что-то не припомню… — Ну как же, Джош… — я вытащил мешочек с металлическими долларами из заплечной сумки и, не останавливаясь, тряхнул им. — Вот, сорок долларов, как уговаривались, возвращаю… Мужик опустил двустволку и поскрёб бороду. — Сорок долларов, говоришь… — Ага, сорок… — я в два шага подскочил к Смиту и сходу всадил ему в челюсть апперкот. А потом, не оглядываясь, рванул в домик. В нос шибанул застоявшийся густой запах крови. На тюфяке в углу лежала бледная как мел молодая женщина с большим, но уже опавшим животом. Тряпки под ней полностью пропитались кровью. Чуть поодаль от неё, на полу раскинула руки словно на пляже, полная старуха в капоре. Вся грудь у неё представляла собой одно сплошное месиво. — Чёрт… — я упал на колени возле беременной женщины и попытался прощупать у неё пульс, а после того как не нашёл его, схватился за свою примитивную слуховую трубку. Но плод тоже ничем о себе не давал знать. — Я помогу вам с родами, Бенджамин… — следом за мной в хибару забежала мисс Морган, но тут же закрыла ладонью рот и грязно выругалась. — Господи, что натворил этот сын шлюхи и осла!!! Они мёртвые. А ребёнок? — Пока не знаю… — я отбросил трубку и приложил к животу женщины ухо. — Ну, давай, малыш, давай… В какой-то момент мне показалось, что ребёнок пошевелился, и я тут же полез в саквояж за ланцетом. — Что вы собрались делать? — Бель удивлённо на меня посмотрела. — Есть маленький шанс, что ребёнок живой. Но проверить это можно, только достав его из живота. — Никогда не слышала, чтобы так делали… — мисс Морган покачала головой. — Бен… вы рискуете. Если ребёночек живой — это одно. А если мёртвый… — люди посчитают, что вы просто надругались над трупом. Несмотря на всё то добро, что вы для них сделали, вас до сих пор считают убийцей… Я помедлил пару секунд, а потом одним рывком задрал на женщине пропитанную кровью и мочой рубаху и решительно провёл первый разрез… А уже через несколько минут держал в руках окровавленное тельце.