Дэйши, хмыкая, проходит сквозь образованный для нее коридор. Четвертый, несмотря на то, что то и дело обеспокоенно косится на затихшего Третьего, тут же разворачивается щитом в сторону закрытой двери. Первая, встав с колен, подходит ко мне. Ничего не говорит, но я то и дело ощущаю её взгляд. Брокер, остановившись перед дверью, деликатно стучит в нее кулаком. — Дорогой, нам нужно поговорить, — слышу я и качаю головой. Эти слова от обычной женщины-то иногда страшно слышать, а уж когда это говорит аугментированная по старой школе старуха... Это ведь действительно старая школа. Корпорация, которая изготавливала и обслуживала линейку аугментаций «Дикий Мир», уже не существует лет двадцать пять, или даже больше. Вопреки всему, пневмодверь открылась и на пороге показался Оак. Я не успел насладиться сменой его выражения лица, потому что Дэйши бросилась вперед в одно по-настоящему звериное движение перекусывая ему запястье имплантированной руки. После чего, поймав откушенную кисть и не обращая внимания на гневные вопли её предыдущего хозяина, пристально рассмотрела свою добычу и, нажав себе на живот, спрятала её внутри себя. — Девочку отпусти, — буднично потребовала эта женщина. — Эта дрянь от Беса! Это его груз! Он опять пытается нас обмануть, а ты опять... — Старый Оак захрипел, прижатый за горло к стене. — Что-что, прости? Ты теперь снова сотрудничаешь с Бесом? А потом еще имеешь наглости звать меня разбираться с последствиями твоего сотрудничества и твоих ошибок? Оак... Молись тостеру и не испытывай мое терпение. Девочка выхо... Раттана пулей вылетает из комнаты еще до того, как Дэйши закончила фразу, проносится мимо нас, вцепляется в Первую и прячется за её спиной. — М-да, — глубокомысленно изрекает делец и отпускает слегка придушенного лидера «Кристального разума». — Итак, девчонка у вас, пора поговорить о... — О возмещении ущерба. Груз, который она привезла, и который это существо уже успело опробовать. Пусть вернет половину. Фанатик трясется, но молчит, сверля меня взглядом. — Вообще-то, это вы мне должны, — с легкой претензией сообщает Дэйши. — Вы на меня напали, потом угрожали, а я за это даже никому голову не оторвала и освободила вашу девочку. — Так, мы и не с тебя спрашиваем, — отвечаю ей я. — Вы убили нанятую мною охрану! — все-таки подает голос Оак. — Говно твоя охрана, — отвечает Первая. — Девочка, кстати, совершенно права, но, — Дэйши оглядывается на склад за спиной, помахивая хвостом из стороны в сторону. — Половина — это слишком жирно. Он свою половину уже потратил судя по ящику. А оставшееся я у него конфисковала. Только что. Как оплату за применение моего таланта в переговорах. Оак молча кивает, соглашаясь с фактом конфискации. — Так что договоримся на две услуги, — Дейши показывает оттопыренные указательный и средний палец в хорошо знакомом мне жесте. Точно так же показывала Раттана, когда пародировала Беса. — Одна услуга за девчонку. Вторая за 3 единицы из груза. Услуга, сразу скажу, нужна от тебя, Первая. — Десять, — Первая скрещивает руки на груди. Ты же не можешь не знать этот жест. — Ладно, четыре единицы. — Восемь, и плата за каждую услугу. — Пять и так уж и быть, плата за каждую услугу. — По рукам. — По рукам, какой у тебя...— начинает Первая, но Дэйши её перебивает. — Я тебя сама найду, когда будет нужно. Это легко, у тебя такая интересная частота «Рапида»... — Она не договаривает и широко улыбается. Первая молчит, потом коротко кивает. Гостья на миг скрывается на складе, выносит нам пластиковый пакет от какой-то доставки, в котором лежит пять баллонов. — Проверять будете? — спрашивает она чуть сварливо. Я обхожу все также стоящих «в построении» мужиков, забираю у Дэйши пакет и, заглядывая внутрь, убеждаюсь, что на всех баллонах индикатор заполненности не тронут. — Наглец, — брокер цокает языком, но, кажется, её это забавляет. К черту. Раттана с нами. Экспериментальный стимулятор для пауков у нас. Нужно уходить, пока еще что-то не случилось. Уходить как можно скорее и доложить о людях... Там. Восьмой перетаскивает отправленного в целительный сон Третьего на платформу. Внизу нас ждет Девятый, с в кровь изгрызенными губами, паникой в глазах и кофром от снайперки, который Первая оставила тут перед тем, как лезть по подъемнику за внезапно появившейся Дэйши. — С интубацией ты молодец, — скупо хвалит его мой друг и тот чуть успокаивается, но всё еще дико косится по сторонам, словно не веря, что и эта авантюра с его участием закончилась благополучно. На улице такая тишина, словно весь тауншип вымер. А может это не так уж и далеко от правды... Майкл нашел видавший всякое фургон, и мы тут же грузим туда обколотое лекарствами тело. — Я заберу «бандитос», раненого и своего помощника. Поедем через другую трассу, — Восьмой садится за руль. — Нас встретят, так что это хорошее решение, — я пресекаю возможные возражения одного конкретного «бандитос». Благо, у того хватает мозгов понять, кто нас может встречать и так как желание быть подальше от скоплений копов у этой братии в крови, здравый смысл побеждает над гормонами. — Что там случилось? — Он всё же спрашивает, но я качаю головой. Потом. Это всё потом. Машину, выданную в участке Ратане, зацепили во время перестрелки. Сдутые шины – проблема не серьезная, но далеко на такой не уедешь. Во вторую найденную Майклом машину запихиваются все номера с четвертого по седьмой. Раттана молча садится назад, в центр пассажирского сидения. Шестой опять за рулем. Правильно посчитав, вместительность найденных ими машин, инициативный Майкл прихватил и чей-то мотоцикл, в который тут же вцепилась Первая. Сунув кофр со снайперкой на колени Раттане, она берется за руль, оставляя мне скромное пассажирское место. Я не против. Мы разъезжаемся в разные стороны. Восьмой уводит фургон по окружной дороге. Первая, укоротив себе волосы, довольно уверенно ведет мотоцикл на встречу с моими коллегами. Признаться, когда я увидел перегородившие дорогу машины с проблесковым маячком, я подумал, что и тут что-то пошло не по плану, но нет. Знакомые, при ближайшем рассмотрении лица в форме, которым мы интеллигентно сдали всё оружие, мягко рассадили нас по машинам. Дам в патрульную, нас пятерых в фургон. Я перед посадкой сбросил приехавшему лично поучаствовать Джеймсу фотографию из «серверной» и коротко описал проблему, начиная от состояния людей и заканчивая закрытыми на третьем этаже дверьми, за которыми я понятия не имею что. После чего всю дорогу честно проспал. Перед тем как выгрузить нас позади полицейского участка, нам раздают жесткие однотипные балахоны черного цвета, с широкими плечами и гибким каркасом, тканевые маски, с прорезью для глаз, закрытой пластиком серого цвета. Раздающий офицер сообщает, что, по официальной версии, мы все – одна семья, проходящая по программе защиты свидетелей. Он говорит, что это перестраховка на тот случай, если рядом будет пробегать любопытная журналистская морда и мы молча киваем. Молчит даже Раттана, что совершенно непривычно и беспокоит меня. После того, как нас заводят в участок, мы проходим по коридорам до специальной комнаты, возле дверей которой нас встречает Шарп. — Всё ваше в ячейках, с двадцать пятой по тридцатую, — тихо сообщает мне он, нарочито медля с открытием двери. Но, наконец, мы там и можно стянуть с себя скрывающие телосложение и лицо тряпки. Тут, посетив по очереди душ, уничтожив весь запас питательных батончиков, растворимого кофе и растительного молока, мы разделяемся на группы по интересам. Сивуха и Дробина уползают спать на стоящие возле стен мягкие диваны. Ласка-Лара-Соня (интересно, сколько у неё еще имен?) вместе с бывшими сослуживцами разваливаются на ковре по центру комнаты, затевая на специальном столике со встроенной развлекательной системой игру в виртуальные шахматы на троих. Я, устроившись то ли в очень широком кресле, то ли на двухместном диване, вытянув ноги и чуть сползши вниз, курю какие-то гадостные (обычные, на самом деле, просто я, кажется, начал привыкать к хорошему) сигареты с перерывом минут в пятнадцать и просто смотрю в потолок. Раттана... Посидев некоторое время рядом с Ларой и понаблюдав за игрой, девушка побродила по комнате и остановилась возле меня. Оак ударил её не сильно, но левая щека и ухо всё равно опухли, и она периодически прикасается к ним кончиками пальцев, досадливо морщась. Кочевница молчит, смотря куда-то себе под ноги. Я жду. — Можно я рядом посижу? — наконец тихо просит она и стоит мне только чуть-чуть подвинуться, юркает на диван, поджимая ноги и прижимаясь спиной к моему боку. Кажется, её еще немного потряхивает от пережитого, но постепенно Раттана расслабляется, начинает клевать носом и в итоге засыпает, привалившись ко мне спиной и обхватив мою руку. Достав свой комм, я пишу во всё еще не расформированный чат 13-81: «Мы всё достали, обсудим завтра», кладу его на подлокотник и думаю, что еще поспать — не такая уж и плохая идея. Выпустят нас всё равно только за полночь. [1] Война за Независимость — общее название длительного военного конфликта на территории Северной Америки, вызванного возникшей после Коллапса раздробленностью и обособленностью штатов, отказавшихся объединяться в Соединенные Штаты Америки под власть президентской республики. Официально закончилась в 2076 году. [2] 27 кг. Щит полноростовой, из композитный материалов, 3 класс прочности, рассчитан на защиту от винтовок калибра до 7,62х51. Обладает диэлектрическими свойствами. 25. Сложное утро (Черновик) Когда я проснулся, чувствуя, как ноет затекшая спина, Раттана всё еще спала и мне стоило достаточно больших трудов вытащить свою руку так, чтобы не разбудить её. Накрыв девушку пледом, я присоединился к ленивому наблюдению за очередной шахматной партией Лары и Логана «Колдуна», параллельно общаясь с Джимом «Монахом» об особенностях лицензирования «охотников за головами» — наёмников, вставших на официальный учет и занимающимися, в основном, охотой на особо опасных преступников, осужденных на смерть, так сказать, заочно. Отставной военный проявлял к этому вопросу разумный интерес и я честно рассказал ему обо всех подводных камнях в процедуре оформления, а так же о том, как потом строится взаимодействие с полицией. После Логан без какого-либо расстройства в голосе заявив, что устал проигрывать, предложил мне занять его место. «Раньше у меня получалось её обыграть, но теперь... Может, тебе удастся?» Нет. Не удалось. Я сыграл три партии в шахматы с Ларой: одну отдал практически всухую, сказалось её мастерство и то, что я постоянно отвлекался мыслями на предстоящие события. Потом, почувствовав некоторый азарт, собрался, сосредоточился на игре и проиграл следующие две партии, уже оказывая достойное сопротивление. Лара с удовольствием разобрала со мной последнюю, самую затяжную партию по шагам, воспроизведя её и указав на совершенные мною критичные ошибки, после чего, помедлив, предложила поиграть еще. Потом. «Когда всё закончится» — сказала она, легким движением пальцев заставляя полупрозрачные фигуры вернуться на свои изначальные позиции, а потом и вовсе выключая игру. Я с удовольствием согласился, чувствуя приятную легкость в голове: Лара была очень серьезным противником и игра с ней здорово переключала сознание, словно освежая уставший крутить одну и ту же пластинку мозг. А ещё в игре она словно становилась свободнее, то ли теряя контроль над собой, то ли осознанно расслабляясь. Достаточно охотно отвечала на мои осторожные вопросы о её прошлом (я спрашивал лишь о том, что касалось её службы в армии и периоде немного до него, не касаясь болезненного детства или контракта в «Такэда»), беззлобно подшучивала над Колдуном, предлагая ему заколдовать её, чтобы иметь хоть какие-то шансы на победу. Выпускали нас в «мертвый» час. Сонная кочевница отказалась отдавать одеяло, а отбирать никто особо и не собирался, потому девчонка шла закутанная, отчаянно зевая, потирая глаза кулаком и щурясь на яркие лампы в участке. Сивуха и Дробина выглядели бодрыми и готовыми к новым приключениям. Я так и не узнал, как их зовут, потому что в полицейской базе на них фигурировало ровным счетом два штрафа: за мелкое ДТП у Дробины, и за непристойное поведение у Сивухи, и в штрафных квитанциях, рядом с линк-номерами они так и значились, а глубже, в историю уплаты штрафов я лезть не хотел. Они помогли, проявили себя как люди умелые и не задающие лишних вопросов, я был им благодарен. Монах и Колдун, зевая в унисон, наказывали Ларе не пропадать и в приказном тоне сообщали, что ждут её по завершении всех её срочных дел у себя в магазинчике. Та молча кивала, снова замкнувшись в себе. Когда после посещения склада, стоя на крыльце, я спросил всех «посторонних» о том, что должен им за потерянный транспорт и участие в переделке, меня практически синхронно послали в одно и то же место, пусть и с разным вектором, а потом Монах и Дробина, переглянувшись, чуть отодвинули меня от основной группы. — Те люди, что с ними будет? — заговоривший первым Дробина нервно дернул щекой. — Не знаю, — честно ответил я. — Я передал шефу всё, что нашел там. Джеймс — человек ответственный и порядочный, он попытается сделать всё на совесть. Но пока от него никаких новостей.