Надеюсь, что хотя бы эти окажутся в должной мере профессиональны и не будут задавать откровенно тупые вопросы. Наказав девчонке быть паинькой, я отправился на встречу коллегам и спустя пару минут мысленно облегченно выдохнул - приехавший по собственному желанию сержант, сопровождавший двух криминалистов, оказался весьма толковым и готовым к сотрудничеству. А уж получив от меня полный устный отчет, подкрепленный фото и видео материалами и вовсе расслабился и даже немного разулыбался, отправив криминалистов работать. Привезший его офицер патруля молча стоял рядом с машиной и не вмешивался в наш диалог, заполняя маршрутную карту с планшета. — Редко, когда смежная работа с другим участком оказывается такой комфортной, — признался после моего отчета сержант Хейз. — И, честно говоря, это было очень неожиданно, увидеть тут детектива с пятого участка, еще и так внезапно знаменитого. Поморщившись, я вытащил пачку трофейных сигарет, молча протянул её открытой сержанту и следом за ним прикурив, глянул через плечо, на Раттану, что уже во всю приседала на уши криминалистам. Ну кто бы сомневался. — Это известность одного дня, вам ли, сержант, не понимать этого. Сегодня полицию заметили и хвалят, чтобы подгадить оппоненту, а завтра снова смешают с дерьмом за бездействие там, где мы просто не можем что либо сделать из-за очередных корпоратских заморочек. — И то верно. Ну, неплохо, что в этот раз на волне оказался кто-то вроде вас, детектив. Но ваше присутствие тут меня тем более настораживает, после таких громких событий... — В детали посвятить не могу, но... Скажем так, просто отрабатываю один из следов. — И он привел к складу оружия? — сержант обеспокоенно смотрит на меня, и я качаю головой, окончательно определившись в своих выводах. — Нет, к двум трупам у входа. Склад ваш, сержант. Мне бы только отчет криминалистов потом получить и записи с камер. Прикрепите к архиву с данными ссылку на вот это дело и мой личный номер, конечно. — я, найдя в вирт-пространстве линк сержанка Хейза, отправил ему запрос и, как только он его принял, сбросил сгенерированный этим утром номер, за которым скрывалось дело «Экзидиса». — Нет проблем, детектив. Еще что-то? — Нет. Приятно было познакомится, сержант Хейз, — я, затушив окурок и привычно спрятав его в карман, отдаю честь и мой собеседник, чуть помедлив, повторяет мой жест, хотя окурок так и остался в его второй руке. Значит, из гражданских в полицию пошел... А какая, в сущности, разница? Я отворачиваюсь от копа и, подходя к все так же беседующей с криминалистами кочевнице, успеваю услышать только конец, по которому легко понять, что Раттана почти села на шею этим бедолагам. Как она это делает? Что? Какая еще до... А. Шутка про «папочку» выходит на новый уровень, значит? Ладно. Допустим. Я могу это потерпеть, если это позволит мне сделать тебя более управляемой и... Предсказуемой. Все равно в это может поверить только тот, кто видит меня первый и последний раз, как эти криминалисты, например. Коммуникатор в кармане издает едва слышное гудение, а в виртуальном пространстве появляется уведомление о присланном ответе на один из моих запросов по Винаю. Быстро кто-то справился, приятно знать, что кто-то еще умеет делать свою работу хорошо. Прихватив с бетонного блока все оставшееся от нашего перекуса и ссыпав скопившееся окурки из кармана в один из пакетов от тако, я сажусь в машину кочевницы и сминаю мусор в неровный комок, забрасывая его к окуркам, чтобы после убрать в пустой контейнер под задним сиденьем. — Не можешь усидеть на одном месте? — спрашиваю я недовольно, намекая на забавы Раттаны с криминалистами, но девчонка и бровью не ведет, продолжая вопросительно смотреть на меня. — Едь к участку. Пришел первый ответ по твоему брату. Кочевница обрадовалась, машина, издав басовый рык, рванула с места, а цифры на приборной панели стремительно побежали к сотне. И пусть я уже успел убедиться в том, что девчонка водит, как настоящая кочевница, а её транспорт вызывал у меня смутное сожаление, что сам я вожу из рук вон хреново... — С соблюдением скоростного режима, кочевница! — Я чуть одергиваю забывшуюся Раттану, и, прикрыв глаза, с удовольствием устраиваюсь по-удобнее в кресле. Все же, при всей моей любви ходить пешком, иметь личного водителя очень неплохо. — Юрис, а у тебя, ну так, чисто случайно, нет работы для меня? — я приоткрываю глаз и смотрю на кочевницу. В ее голосе без всякого анализатора слышно какое-то напряжение, а она сама, вопреки обычному, не сводит взгляда с дороги, разворачивающейся на лобовом экране. Я обдумываю ее вопрос пару мгновений, но понимаю, что действительно не могу ей ничем помочь. Официальную работу я ей предложить не мог: мне такой документ даже шеф не подпишет, потому как его с потрохами комиссар сожрет, если прознает. — Нет. Полиция крайне редко сотрудничает с кочевниками, не столько по той причине, что не доверяет, сколько потому, что просто нет причин. Могу только познакомить тебя с местным брокером, работающим в моем районе. Так ты тоже будешь под присмотром. Я доверяю Вилли, Вилли доверяет мне. — Хм, подумаю об этом чуть позже, — отвечает мне «мисс серьезность» не отвлекаясь от дороги и я, еще пару секунд посмотрев на нее и так и не увидев что-то особенное в ее выражении лица, снова закрываю глаза, сосредотачиваясь на мерном шуме двигателя. Интересно, каково это, когда машина – часть твоей жизни? Кочевники были не многословны, я бы даже сказал – скрытны. Смотрели с опаской, когда думали, что их никто не видит. Старшие были подчернуто расслаблены, а младшие, наоборот, замыкались в себе. Возможно, на них так работал вид полицейской формы и атмосфера враждебного нейтралитета, когда очередной клан приводил молодняк на оформление документов... Раттану, почему-то, не смущало то, что я коп. Она вела себя так, словно сама была тем самым кочевником, сопровождающим вереницу желторотиков. Шутила, строила глазки, подкалывала меня. Это раздражало, и достаточно часто, но было куда лучше, чем если бы она косилась на меня зверем. Смешно. Если бы я сказал это вслух, она бы, наверное, даже не поняла, что я имею ввиду. Чуть приоткрыв глаза я смотрел, как Раттана аккуратно, соблюдая все правила, свернула на парковку перед участком. Взявшись за дверную ручку, я почти что вышел из машины, но меня остановил голос кочевницы. — Ты не против, если я приготовлю что-нибудь? Продукты можем в складчину купить... — Ты умеешь готовить? — я в удивлении смотрел на молодую девушку, которая не блистала состоянием на счету, и явно не застала то время, когда можно было поймать и зажарить... Да хоть бы ту же крысу. Я, так и не выйдя из машины, слушал Раттану, которая с внезапным волнением в голосе рассказала о том, как приобрела столь нетривиальный навык и спросила мое отношение к азиатской кухне. Ну а как я могу к ней относится в городе, где все кафе и рестораны кладут к твоему заказу палочки, а пластиковая вилка есть даже не во всяком заведении? — Хорошо отношусь, — я оценивающе глянул на чуть приободрившуюся от моего ответа кочевницу. В голове появилась непрошенная мысль о том, что, возможно, девчонка просто хочет таким образом проявить благодарность за то, что живет в моем доме и что для нее это важно, а с меня не убудет дать кому-то похозяйничать на моей кухне. — Ладно. Запаркуйся там же, на моем месте, не мозоль тут глаза патрульным и подожди меня возле машины. Прогуляемся пешком до фермерского рынка, до него недалеко. — Будет сделано, сэр! — Раттана, засияв широкой улыбкой, шутливо козырнула. — Или надо «так точно»? — Достаточно просто «да», — я понял, что тоже улыбаюсь только тогда, когда закрыл дверь машины и повернулся лицом к участку. В замешательстве глянув вслед так же аккуратно выезжающей с парковки кочевнической тачке, я снова перевел взгляд на вход, который даже не успевал закрываться, так много людей курсировало туда-сюда и, вздохнув, быстрым шагом пошел внутрь. Стэйси с проходной никуда не делась, только теперь в её взгляде на меня я видел острое, неприкрытое удивление. — Что-то случилось? — прикладывая ладонь к сканеру спрашиваю я и она, прикусив губу, отрицательно качает головой. — Точно? — Да. Все в порядке. Конечно, в порядке, просто неожиданно... — она затихает и поправляет выбившуюся из тугого пучка прядку, словно пытаясь спрятаться от меня за этим жестом. Я продолжаю смотреть на нее, хотя сканер под моей ладонью давно горит зеленым, но офицер Палмер молчит, лишь искоса поглядывая в мою сторону. Нет, я не в настроении сейчас гадать, что у нее на уме. Я иду дальше, к лифту, чтобы успеть заскочить в закрывающиеся двери и ткнуть кнопку пятого этажа, тут же разворачиваясь спиной к людям, которые оказались тут раньше меня. Судя по табло мне повезло и им всем выше, а действительно знакомых среди этой смеси из полицейских разного ранга я не увидел. Выйдя на своем этаже, я уже на подходе к кабинету услышал, что, во-первых, мои соседи вернулись, а во-вторых... Замедлив шаг, я прислушался к достаточно громкому разговору, а потом и вовсе остановился. — ... Скрывал! Охренеть! — Я тебе пятый раз повторяю, Мур – трепло. А Барнс – еще большее трепло, и кроме того кусок дерьма. Ну какая, к черту, дочь-кочевница? «Ну хоть у кого-то мозги на месте». — Он с ней в клубе тусил, любовница ж, и дураку понятно. «Джеки, не заставляй меня думать о тебе плохо!» — Стажер Шарпа проговорился, что Ливану в клубе был по делу... — Это разве мешает быть там с любовницей? Да еще и с такой, которая из кочевников и знает, с какой стороны за пушку держаться? — перебивает детектива Скотта Джеки. — Идеальное прикрытие! Да еще и с банкетом за чужой счет! Ну сам подумай, ну вот ты бы упустил шанс сводить свою... В несколько быстрых шагов преодолев расстояние до дверей, я распахнул матово-белесую пластиковую створку и разговор тут же затих. Детективы Тимоти Скотт и Джеки Перейро смотрели на меня с нескрываемым интересом. — А вот и... — Начал было Джеки, но я предупреждающе поднял ладонь. — Ни слова. Становится понятным взгляд Стэйси. Вот бы Раттана посмеялась, наверное, узнай, что ее невинная шутка так развилась. Что я там говорил про то, что в это поверят только те, кто меня не знает? Я был слишком хорошего мнения о людях. Под взглядами коллег дойдя до своего рабочего места я, подцепившись к рабочему терминалу, быстро скинул в память все пришедшие отчеты (их, внезапно, оказалось больше, чем один) и, отсоединив кабель, развернулся в кресле, лицом к все так же стоящим возле стола Джеки мужчинам. — Парни, вам заняться нечем, кроме как мою личную жизнь обсусоливать? Они переглянулись и почти синхронно пожали плечами. — Юр, тут хочешь не хочешь, а сусолить начнешь, — заговорил первым Джеки. — Барнс носился по этажу с воплями, что ты обнаглел и суешь нос не в свое дело. Мур бегал следом, подтявкивая, что напишет на твою дочь рапорт. Потом оба убежали к своему лейтенанту, а потом весь этаж слушал, как они с Шарпом таскают друг друга на х... Я закрыл ладонью лицо, слушая описания всего произошедшего и не зная, смеяться мне или злиться. Ситуация была, скорее, забавная, но тот факт, что Шарп получил из-за моей невинной выходки неприятности, пусть и мелкие, меня не радовал. Кто ж знал, что эти два говнюка настолько дурные. — Потом вышел Джеймс и разогнал весь этот театр, — закончил Тимоти и я, оторвав ладони от лица, посмотрел на него. — Что? У тебя такое выражение лица... — Еще не привык за столько лет? — Хмыкнул я. Джеки заржал, а Тимоти покачал головой, глядя на меня толи с сочувствием, то ли с неудовольствием. — Уже решил, чем займешься на пенсии? Всего месяц остался, amigo, — Джеки подкатил свой стул и сел напротив, вольготно вытянув ноги. Темноволосый португалец тридцати пяти лет задавал этот вопрос уже не первый раз за этот год, а ответ получал все тот же. — Никаких особых планов. Я предпочитаю не загадывать, чтоб не смешить судьбу. — Да ладно, наверняка все же что-то поменялось? Не покрывай себя пылью раньше времени, лучше сам покрой... — Джеки вовремя замолк, оборвав свою похабную шутку и оттолкнулся ногами от пола, откатываясь от меня подальше. — Не обращай внимания, он просто иногда больший придурок, чем обычно, — Тимоти, все так же стоящий возле стола, бросил недовольный взгляд на притихшего коллегу и снова глянул на меня. — Но в словах нашего озабоченного друга есть доля истины: у тебя откроются новые возможности, появится достаточно большая сумма на руках, стоит иметь какой-то план... — Хорошей смены, — перебил я его и, встав, вышел из кабинета. Раздражало все, начиная от того, что я стал центром какой-то идиотской волны слухов и сплетен, порожденных стечением обстоятельств и одной кочевницей, и заканчивая неудобным, неприятным вопросом, на который у меня не было ответа. Ладно, Раттана не могла знать, что одна ее случайная фраза выльется в такой бардак. Люди любят сплетни, а тут так совпало, что я стал слишком заметным. Пройдет время, все про меня забудут, все станет, как прежде... Идя до лифта, я пытался взглянуть на ситуацию со стороны и к тому моменту, как оказался на первом этаже, все же решил, что она скорее забавная и явно не стоит того, чтобы я как-то на нее реагировал. Раз людям хочется придумать, что у меня есть какая-то внезапно вскрывшаяся тайна, так пусть она будет такой фантастически-неправдоподобной. Стейси, что-то с интересом листавшая на своем коммуникаторе, заметив меня, суетливо положила его «лицом» вниз. — Детектив, — она оперлась локтем на стойку пропускного пункта и приглашающе повела ладонью в сторону разблокированного выхода. Вежливо кивнув, я прошел через турникет и, выйдя на улицу, привычно оперся плечом на колонну у края, вытаскивая сигареты из кармана. Взгляд сразу прикипел к родному небоскребу, а потом я понял, что уже пару минут стою с так и не подкуренной сигаретой в руках, смотря вверх, на темные окна своей квартиры. Вчера я легко и не задумываясь разрешил двум чужим людям жить у меня. А теперь испытывал острое желание просидеть всю ночь в баре Джесси, и если бы не понимание, что завтра мне нужно во что бы то ни стало попасть в «Экзидис» и побеседовать с Хизео Хасаши, то так бы и сделал, лишь бы не возвращаться домой. А еще это обещание сходить на рынок с девчонкой... Впрочем, в нем не было ничего плохого, даже, скорее, наоборот. Интересно, где её родители? Она ничего о них не говорила, да и в базе нет никаких упоминаний о родственниках, кроме брата. Если бы мы с Элен все же решились завести ребенка еще тогда, в первые годы нашей совместной жизни, то ему бы сейчас было столько-же, сколько Раттане...