Бронированные двери выпустили меня из ложи, и я, вздохнув, окинул второй этаж взглядом. Я сознательно не предлагал эвакуировать весь клуб: такие действия с одной стороны покажут степень нашей осведомленности и готовности, с другой – эвакуация никогда не проходит по плану и требует большого количества сил и внимания. Проще всего, конечно, было дернуть кран пожарной тревоги, и, полив всех недовольных водой из форсунок, выпнуть на улицу, но в этом случае предполагаемый противник затаился бы, и черт знает, как вытаскивать Сиртаки из клуба, учитывая, что даже полиции сейчас доверять нельзя. Быстрым шагом я пошел обратно, на первый этаж, по пути столкнувшись с Хизео, который целеустремленно двигался на третий. Обменявшись понимающими кивками, мы разошлись, и я, бросив взгляд вниз, увидел знакомую красную кожанку все там же у бара. А вот и первый кандидат. Сбавив шаг, я неторопливо спускаюсь, пересекаю первый этаж и опираюсь локтем на барную стойку рядом с музыкантом. Тот переводит на меня взгляд и дружелюбно, хоть и несколько печально, улыбается. — Дар’ова др’ужище. Перед здоровяком стояло несколько пустых рюмок, которых вряд ли бы хватило, чтобы он опьянел. Я перевожу задумчивый взгляд на бармена, который трется возле нас, и он тут же уходит на другой конец бара. — Здарова, рокер, — я снова смотрю на музыканта, оценивая его состояние и заодно подмечая, что дробовик все еще при нем. — Жаль, не оценили местные твое выступление. А я все никак не могу вспомнить, что это за мелодия? Си-минор, Фа-диез-минор, ля, ми... Что это? — О-о-о, д’ружище, ты тоже музыкант? — в глазах здоровяка дружелюбие вдруг плещет легким подозрением, и я отрицательно качаю головой. — Нет, навыки есть кое-какие, но так, дома струны потерзать, на большее я не способен. — Главное, чувствовать музыку! — поправив висящий на боку обрез, важно провозгласил он и протянул мне здоровенную лапищу. — Файдз. Да я уж знаю... Угон – две штуки, нарушение общественного порядка – восемь штук, антикорпоративный пикет – одна штука, маловато даже для вашего брата. — Юрис, — я пожимаю ладонь и окидываю первый этаж взглядом. Как раз вовремя: от входа идет группа одетых в деловые костюмы мордоворотов, с видом хозяев лениво водящая взглядом по залу. — Э, какие важные задницы, — комментирует тоже заметивший их Файдз, и я хмыкаю, поворачиваясь к нему. — Скажи мне, Файдз, ты любишь пострелять? Рокер тут же чуть подобрался, глядя на меня чуть более острым взглядом. — Допустим, люблю. Но тут нельзя. — А если я скажу, что можно и нужно, потому что сам хозяин сего чудного заведения нас об этом попросил? Файдз задумывается. Бросает короткий взгляд в сторону удаляющейся от нас группы «гостей», потом вопросительно смотрит на меня. — Этих, что ли? — И не только. Тут через какое-то время станет очень горячо, хозяин клуба обратился ко мне с просьбой спасти его зад. У меня есть полномочия для вербовки и возможность отпустить тебе пару грехов, в духе тех, что висят на тебе сейчас. Твоей задачей будет только пострелять по бандитам и не помереть в процессе. Что скажешь? Файдз задумчиво обвел меня взглядом, пока я развернувшись спиной к бару, изучал зал. — А что, копы и сюда отдыхать ходят? — наконец родил он вопрос, и я усмехнулся. — Нет, я тут по делу, на отдых у меня не хватит денег. Так что? — Пострелять по подонкам я всегда рад, особенно если это законно, — мой новый знакомый расплывается в кровожадной усмешке и потирает ладони. — Я так понял, вербовка, это значит, что тебе еще кто-то нужен? — Да, было бы неплохо. С нами будет охрана клуба, но расстановка сил не ясна, а Сиртаки — очень ценный свидетель. — А-атлично. У меня тут есть еще пар’а человек, пойдем, я вас познакомлю. Как удачно я подошел. Если сейчас окажется, что у него тут вся рок-группа из таких же, как он, отморозков, то можно считать команду набранной. Файдз целеустремленно и неотвратимо, как ледокол через море, движется сквозь толпу, и мне остается только идти следом за ним. Он поднимается на второй этаж, поворачивает в сторону vip-комнат, заставляя людей убраться с его пути, и, поравнявшись с фигуристой шатенкой в облегающем платье, вдруг манит ее пальцем за собой. Женщина, плавным жестом поправив густую копну длинных, чуть вьющихся, с рыжеватым отливом волос, молча пожимает плечами, и, глянув на меня с удивлением, идет следом. Мы подходим к дверям первой vip-ложи, чьи стеклянные стенки сейчас переведены в зеркальный режим. Файдз заходит первым, а я, замедлившись и пропуская незнакомку перед собой — последним, изучая всех присутствующих. Латинос из Санта Муэрте, что легко читается по его одежде. Темноволосый, смуглый...Молодой, горячий, дерзкий, что видно по каждому его движению. Конкретно сейчас все его внимание было сосредоточено на полулежащей на нем розововолосой девушке, с которой он целовался. Ладно, если он из банды, то однозначно знает, как обращаться с оружием. Они не держат в своих рядах хлюпиков-модников. Санта Муэрте адекватны и договороспособны, может что и выйдет. — Отставить сосаться, молодежь! Дело есть, — басит Файдз, и я хмыкаю, глядя на то, как оба участника этого процесса вздрагивают, отлипая друг от друга, и поднимают на него глаза. Девушка... Пышные вьющиеся волосы розового цвета. Миловидное, скуластое лицо, миндалевидные серо-зеленые глаза, выдающие в ней азиатскую кровь. Она садится ровнее, чуть одергивает ярко красное искрящееся платье, скрывая черную подвязку с метательным ножом, и глазеет на меня с таким неподдельным интересом, что латинос рядом с ней тут же начинает кидать в мою сторону недовольные взгляды. Неясно, что из себя представляет. Сказал бы, что мотылек, если бы не совершенно точная уверенность в том, что в ней нет ни единого импланта. Даже нейролинк, и тот отсутствует. — Нам тут предлагают понаделать дыр в нехороших парнях по личной просьбе владельца этого клуба... Короче, Юрис, объясни им, — Файдз садится на второй диван, половину которого занимает худощавый блондин в модных нынче урбан-шмотках, с кучей ремешков, карманов и шипов. Женщина, которую я пропустил перед собой, прислоняется к стене по левую руку от меня и замирает, как статуя, не сводя с меня пристального взгляда ярко-зеленых глаз. — Мое имя Юрис Ливану, я детектив третьей категории, из пятого полицейского участка. Для начала, чтобы не поднимать больше этот вопрос – у меня нет никаких претензий к Санта Муэрте. На тебе нет открытых дел, а то, что закрыто, вне моей юрисдикции и, по честному, мелочь. Не попадался? Молодец. Остальное меня не касается, по крайней мере – сегодня. Это ясно? — я специально обращаюсь в первую очередь к молодому латиносу, и тот, вскинувшийся было, едва услышав, что я коп, сел обратно на диван с крайне задумчивым видом. — Да, ясно, — ответил он через несколько секунд и, помедлив, представился: — Майкл Шмидт. Я киваю ему в ответ и продолжаю. — Владелец этого клуба, Мэтью Сиртаки, ценный свидетель, который нужен мне живым. Обстоятельства складываются так, что нам придется защищать его жизнь от представителей организованной преступности, здесь, до прибытия моих коллег. Пользуясь директивой сто-ноль-двадцать один, от две тысячи двадцать пятого года, я предлагаю вам оказать содействие полиции в обмен на... На что-то, что будет в моих силах. Обычно выплачивается небольшое денежное вознаграждение и закрываются, или проходят по более щадящему режиму, открытые дела, но... — А помощь? Мое содействие в обмен на дальнейшую помощь, так можно? — Розововолосая девушка перебивает меня, чуть подавшись вперед на диванчике, и я киваю. — Можно, если помощь не предполагает нарушения законов штата. — Это же плохие парни? — она подтягивает к себе лежащие на столе опечатанные ножны с катаной и черную сумочку. — Хм, да. Весьма. — Вот и славненько! Тогда я в деле! Раттана, — сжимая в одной руке сумку и ножны, она протягивает мне вторую, и я, скорее машинально, пожимаю ее в ответ. Отсутствие нейролинка, малый возраст, ладонь покрыта специфическими горизонтальными мозолями, представляется без фамилии. Кочевница? — Из какой они банды? — задает вопрос Майкл, и я неопределенно качаю ладонью в воздухе. — Не из какой. Они не имеют территории в нашем городе и все, что я о них знаю, это то, что их лидер из Советов, Сергей Ростовенко. — Я в деле, — кивает Майкл и прижимает к себе за талию задорно сверкнувшую глазами Раттану. — Я в деле, но мне нужно оружие, — подает голос молчавшая до этого времени женщина. — Лара Волкер, снайпер. Ого. Вот это настоящая находка. Теперь понятны и ее плавные движения, и ее неподвижность большую часть времени. Готов поспорить, что волосами она закрывает не очень сочетающийся с ее видом имплант. — Оружие найдут, управляющий сейчас занимается этим вопросом, но если там не будет снайперки, справишься с чем-то другим? — Любая винтовка подойдет, — она едва заметно улыбается, и я перевожу взгляд на последнего потенциального участника моей группы. — Фрэнсис Салливан, паук. С оружием я немного умею, но, если это возможно, предпочел бы отсидеться здесь, — он вопросительно поднимает брови, косясь то на меня, то, почему-то, на Лару, и я киваю. — Хорошо, это добровольный выбор каждого. Что ж... — К нам идут, — коротко бросает Лара, смотря куда-то мне за спину, и я, сдвигаясь в сторону, уже тянусь за рукояткой револьвера, но потом опускаю руку. «Ариса Хасаши» – отмечается у меня в вирт-пространстве миловидная азиатка, которая практически тащит к нам за локоть уже знакомого мне мотылька. За их спинами, на противоположной стороне здания, куда уходили гости клуба со своими «партнерами», валит дым. Дверь ложи открывается, и Ариса легким толчком ладони буквально закидывает к нам рыжеволосого юношу. — Господин Ливану? Вам просили передать, что уже через пять минут вы и ваша группа можете подниматься на третий этаж. — Хорошо. А он? Ариса пожимает плечами: — У нас произошло... Кое-что. Человек, отвечающий за работу мотыльков, пытался продать его без чипа, — и выходит, не поясняя больше ничего. — Ну, бросаем тогда пацана и паука тут и двигаем, — Файдз встает, хлопнув себя по бедрам, и делает шаг в мою сторону. — Чего? — Группа моя, отвечаю перед Сиртаки тоже я. Приказы отдаю я. Это понятно? Здоровяк насупливается и сжимает кулаки, глядя мне в лицо. — Я не слышу ответ, Файдз, — произношу я с нажимом его имя и продолжаю смотреть в глаза, точно зная, что если он дернется в мою сторону, то с такого расстояния «Элен» разнесет его голову на куски, которые не сможет собрать ни один врач. — Да понял я, понял, — сдувается рокер и отступает. — Теперь ты, — я оборачиваюсь на мотылька, что все это время копошился сбоку от меня, одергивая вещи и приглаживая волосы. — Да-да? — он смотрит на меня с легкой отстраненностью, делая вид, что даже не узнает. — Ты имеешь право обратиться в полицию: работа мотыльков регламентирована, защищена законодательно и использование тебя без чипа нарушает твои права. Если нужна будет помощь, сообщи мне, когда это все закончится. А теперь о насущном. Что-то полезное умеешь делать? Может быть, стрелять? — уточняю я на всякий случай, и вдруг замечаю, как мотылек на миг отводит глаза, дернув губами. Сейчас мне будут врать. — Я бы не хотел обсуждать это сейчас, это личное — тянет он с таким видом, будто я спрашиваю про его любимую позу. — Ты, кажется, не понял. Я задал тебе вопрос и жду четкий, внятный ответ. Ну? — Я делаю резкий шаг к нему и мотылек ожидаемо вздрагивает, пытаясь отойти от меня подальше, но упирается спиной в стену. — Я... Умею лечить. Немного. У меня есть медсканер!