Названный Джозефом насмешливо фыркнул вслед, сунул пустое ведро под барную стойку и повернулся к оставшейся в зале коротко стриженой рыжеволосой женщине, что зло отряхивала с себя воду. После чего, вздохнув, вытащил из-под столешницы полотенце и протянул его ей. — Из-за чего на этот раз? — Эта мразь опять пиздит мои шмотки, — энергично растерев волосы, мотылек принялась вытирать мокрое тело. Кроме кислотно-розовых микрошорт и майки-сеточки на ней ничего не было, и Лара, поняв, что у нее с этой женщиной примерно один размер, вопросительно глянула на бармена. Тот, поймав ее взгляд, кивнул и снова посмотрел на мотылька. — А вот это все зачем было? Доложила бы управляющему, он проверит камеры и... Уволить не уволит, но штраф в твою пользу ей выпишет. — И что мне с ее штрафа? Ты же сам понимаешь, что после ее бидонов на мне любое платье будет, как на вешалке, а за ее штрафы новое не купишь, — мотылек села на стул и вздохнула. — Плесни мне на два пальца. А... А ты кто еще такая? Женщина, наконец, обратила внимание на сидящую рядом Лару, что все это время с интересом наблюдала за мотыльком. — Привет, я Лара. Джозеф сказал, что ты разбираешься в одежде и я хотела с тобой поговорить. — М-да? — Карен прищурилась с подозрением, потом перегнулась через барную стойку и уверенным движением вытащила из-под нее портсигар и зажигалку. Прикурила, продолжая разглядывать Лару с ног до головы. — И что ты хочешь? — Узнать, можешь ли ты продать мне что-то прилично выглядящее, чтобы меня пустили в клуб, — ответила наемница честно. Мотылек хмыкнула, затянулась сигаретой и еще раз осмотрела сидящую напротив нее молодую женщину. — А знаешь, я могу. Только не продать, а обменять, на одну услугу. Что скажешь? Кстати да, я Карен. — Лара аккуратно пожала протянутую ей ладонь, Карен бросила выразительный взгляд на Джозефа и тот, поставив перед мотыльком шот и пепельницу, понятливо удалился на другой конец барной стойки. — Как ты относишься к... Скажем так, силовым методам воздействия? Снайперша вопросительно выгнула бровь, потом – осмотрела себя и остановилась взглядом на своих ботинках. «’’Мелитон Корпорейшн4’’, ну конечно...» — Ага, а еще у тебя чертовски твердое рукопожатие и ты крайне мало двигаешься, подруга, — Карен понизила голос и чуть наклонилась к Ларе. — Сопровождала как-то одного интересного мужчину из их корпорации, он мне много чего интересного про любителей такой обуви рассказал. — И что? — наемница, взяв лежащий на стойке портсигар, прикурила и положила между собой и мотыльком. — И то, что у тебя обувь, которую я могу купить за два месячных заработка, но остальные шмотки оставляют желать лучшего. И ты, при всем вышеперечисленном, хочешь купить у меня платье с рук. Ты не подумай, я понимаю. Жизнь по-всякому прижимает. У тебя проблемы, у меня проблемы... Поможем друг другу? Платье у меня есть улетное, новое даже. И туфли к нему отдам, если размер ноги подойдет. Лара молчала, изучая сидящую напротив женщину и та, встретившись с ее взглядом, едва заметно вздрогнула и чуть сгорбилась. — Так, ладно. Слушай, ко мне ходит потрахаться один мудак. Он долбанный садист. Но с деньгами. Фетиш на милых, беззащитных рыжеволосых женщин. Приходит ко мне каждое воскресенье, вечером, уже несколько месяцев подряд.... — Погоди, — Карен тут же замолкла и Лара, несколько секунд формулируя мысль, продолжила. — Разве мотыльки помнят таких своих клиентов? — Нет, мы работаем с модулем новой личности. Но когда тебя каждое воскресенье избивают до состояния куска мяса, а потом осыпают баксами и уходят, волей-неволей, приходя в себя захочешь узнать, кто это делает. Я узнала, и мне это все совсем не нравится, он... С каждым разом все злее, понимаешь? Да, платит больше, даже с учетом процента «Небесам» я не внакладе, но последний раз мне пришлось менять буквально пол лица, а блевала я дальше, чем видела. Он же псих! В голосе Карен слышалось неприкрытое отчаянье, а в глазах плескался страх. Мотылек нервной тяжкой прикончила сигарету и тут же прикурила новую. — На те деньги, которые он тут оставляет, можно трех меня купить. А типа «несчастный случай» покроет страховая, но я жить хочу, понимаешь? — Понимаю... — кивнула Лара, изучая лицо своей собеседницы. Карен была как раз одной из тех, кто решился пойти в имплантации чуть дальше. Этому свидетельствовали тонкие, красиво оформленные золотым линии, отмечающие, что у девушки дизайнерские импланты носа и скул. — Сделай что-нибудь с ним, пожалуйста. Мне самой обратиться больше не к кому, как мотылек, я подписала контракт, что не буду пытаться установить личность своего клиента и обратиться в полицию не могу без вреда для себя, а ты... Ты выглядишь как женщина, которая может взять за яйца одного психопата. И, в принципе, он на тебя может клюнуть, что должно облегчить... Так ты согласна? — Сделать что-нибудь... — задумчиво повторила Лара, потом медленно кивнула. — Скидывай все, что у тебя на него есть. И проверь, что платье чистое, оно понадобится мне уже сегодня вечером. Из клуба наемница выходила, спиной чувствуя полный надежды взгляд мотылька. Информацию Карен копала не хуже, чем какой-нибудь сыщик, оно и понятно: в переданном ей пакете был кусок видео-съемки, демонстрирующей процесс «воспитания» и «благодарности». Мотылек на этом видео уже была без сознания, что совершенно никак не сдерживало её клиента и если Лара до просмотра этого видео еще колебалась – все же это, как ни крути, убийство гражданского – то после все сомнения истаяли. Она убивала по приказу корпорации людей зачастую виновных лишь в том, что они не работали на «Такэду», а этот урод вообще не вызывал у нее никакой жалости. Тем более, как Карен смогла выяснить, он несколько лет назад отбрехаться от срока за непреднамеренное убийство своей любовницы. Очевидно, брошенная в руки какому-то продажному следователю или, скорее, его начальнику, пачка денег сделала свое дело, а псих переключился на мотыльков... «Значит, беззащитная девушка в беде, да? Ну ладно, будет тебе девушка в беде. Где он там работает?» *** Кларк Хьюз пребывал в отличнейшем расположении духа. Утром он наконец-то сумел закрыть сложную и давно тянущуюся сделку, получил хорошие проценты и стал еще на шаг ближе к должности руководителя одного из Детройтских офисов «Segatari». Это определенно стоило отметить! Региональный руководитель без проблем подписал прошение о целых двух выходных подряд, сказав, что Клар отлично потрудился и заслуживает такого поощрения, и мужчина собирался провести их с максимальной пользой и удовольствием для себя. Стоя на крыльце головного офиса, Кларк достал коммуникатор и ткнул на кнопку вызова. Жена сбросила, и менеджер решил покурить, отойдя к урне переработки и ожидая, пока она перезвонит. Звонок не заставил себя долго ждать. — Только вышла на обед, дорогой. Что-то случилось? — Голос супруги был чуть обеспокоен, ведь сейчас у Кларка должен быть разгар рабочего дня. — Да, случилось хорошее. Я наконец-то подписал договор на поставку роботов в «Диаманд», куда ты хочешь поехать сегодня вечером? — Кларк улыбнулся, слыша восторженный визг из динамика, тысячу вопросов, посыпавшиеся на его жену со стороны коллег и ее небрежные отмашки. — Солнышко, ты такой молодец! Давай закажем ужин домой? Я одену твое любимое платье... — Добавила она игривым шепотом. — К черту эти рестораны, такие вещи надо праздновать наедине. — Хорошо, я все организую. Люблю тебя, — он улыбнулся тепло, думая, что давно не замечал, как красиво лучи солнца пробиваются через серо-стальные тучи, что медленно собирались над городом. — И я тебя люблю, дорогой. До вечера! Убрав коммуникатор в карман, Кларк принялся неторопливо осматриваться, докуривая и вдруг заметил, что на противоположном конце широченного крыльца, ведущего в небоскреб «Сегатари», стоит Вуд, старший кредитный менеджер из другого отдела. Кларк с ним пересекался всего пару раз, когда клиенты собирались взять у корпорации кредит для подписания сделки. Тем, кто был на хорошем счету, «Сегатари» предоставляла и такие услуги, по гораздо более выгодным расценкам, чем мог бы дать какой-то из банков. Вуд сложил о себе впечатление въедливого, скрупулёзного человека, что в случае его должности было сплошным плюсом. О его личной жизни Кларк ничего не знал, в офисе, конечно, какое-то время назад прошел слушок о том, что Вуд находился под следствием, но судя по тому, что менеджер продолжал спокойно посещать работу и во время этих слухов и после, это была всего лишь сплетня, коих вокруг перспективных и ценных сотрудников всегда было много. Вуд стоял к нему лицом, но все его внимание было приковано к фигуристой, хоть и простенько одетой женщине с совершенно роскошной гривой рыжих волос. Впрочем, Кларк не мог не признать, что может быть в этой простоте одежды и был свой особый шарм: темные прямые штаны подчеркивали красивые бедра и длинные ноги, обтягивающая бордовая кофта оставляла тонкую полоску слегка загорелой кожи открытой, отчего талия казалась еще уже. В руке женщина сжимала черную курточку, лямку рюкзака и то и дело переминалась с ноги на ногу, периодически нервным жестом поправляя волосы. «Кто она? Раньше ее тут не видел. Может, какая-то подруга Вуда? Он вроде не женат, но девицами из корпорации не увлекается. Если это его подружка, то и понятно почему...» Кларк докурил сигарету и, отвернувшись от беседующих, выкинул окурок в урну. Когда он снова развернулся, собираясь подняться по ступеням офиса, то увидел, что Вуд и незнакомка неторопливо идут прочь. Женщина, закинув рюкзак на спину, держится ладонью за его локоть, и куда-то указывает рукой, а коллега, неся ее куртку, буквально взгляда не сводит со своей спутницы. «Ну точно, подружка. Такими глазами на нее смотрит, счастливчик!» Кларк взбежал по ступеням офиса с улыбкой на лице. Хоть они и не были знакомы, но Вуд производил приятное впечатление вежливого, харизматичного человека, и он был за него по-человечески рад. *** «Ах, я такая неловкая, мой чемодан сломался, попав колесиком в сливную решетку. Ах, я приехала в этот город утром, у меня промежуточный рейс в Орлеан и я тут совсем никого не знаю. Ах, как же мне дотащить свой чемодан до гостиницы, эти таксисты такие грубые и вульгарные... Тупая мразота» — Лара, криво ухмыльнувшись, вытерла нож о рубаху мужика, который пошел за ней, как привязанный, в «укромный уголок, куда она смогла дотащить тяжеленный чемодан, прежде чем отправилась искать помощь». Всю дорогу он ее лапал, а она делала вид, что не замечает его намеков, не замечает, что уже не она держит его под локоть, а он фиксирует ее руку за запястье. Щебетала, как дурочка, о том, как Детройт красив и какой «мужественный поступок» совершает этот «джентльмен», тяжелым взглядом сверлящий то её обтянутую трикотажем грудь, то шею. В переулок-тупичок она вошла первой, чтобы мужчина ничего не заподозрил. Он был вынужден отпустить ее руку, ибо тут было достаточно узко из-за здоровых мусорных контейнеров, стоящих у стены. Но, отпуская руку, Вуд Тёрнер, идя сразу следом, запустил пальцы ей в волосы, наматывая на кулак специально отращенную ради такого случая длинную шевелюру. Лара притворно вскрикнула, доставая из левого кармана штанов выкидной нож и, резко крутанувшись на одном месте, шагнула к не ожидавшему такой скорости мужчине. Для него она стала неразличимым смазанным пятном, а потом пришла боль. Два точных удара в бок, четко под поднятую руку: между шестым и пятым ребром, и между седьмым и шестым. Крепко схватив Вуда за запястье руки, что все еще сжимала волосы, следующий удар ножом Лара нанесла в локтевой сгиб, отчего его пальцы разжались и, пройдя под рукой одновременно с этим, пнула свою жертву под левое колено, ловко забирая куртку из второй руки мужчины и бросая ее на крышку мусорного контейнера, чтоб не мешалась. Последний удар рухнувшему на колени Вуду был нанесен в шею сбоку, между пятым и четвертым позвонками. Вуд умер тихо и быстро, чего совершенно не заслуживал после всего, что сделал. Лара глубоко вдохнула, возвращаясь в нормальную для человека скорость, скрупулёзно проверила, не осталось ли на ней случайных капель крови, взяла с контейнера свою куртку, повесила ее на лямку рюкзака за спиной и, опустившись на корточки возле лица Вуда, сделала фото на коммуникатор. Подождав около десяти минут, наемница, аккуратно перешагнув натекшую лужу крови, неторопливо покинула переулок, отправляясь за заслуженной наградой. Карэн ждала ее у бара. Мотылек уже успела переодеться в «рабочее», сверкая ультракоротким платьем из серебристой ткани с полихромными вставками, настроенными на пульсацию в такт играющей музыке. Увидев входящую в зал Лару, женщина отставила недопитый коктейль, что-то шепнула на ушко сидящему рядом мужчине, похлопав его по руке, и эффектной походкой подиумной модели подошла к ней. Затравленный взгляд, который мотылек бросила на Лару, никак не вязался с образом экстравагантной сердцеедки, и наемница просто молча показала Карен фото на экране, удалив его сразу, как только женщина его рассмотрела. — Подруга... Ты... Ты просто улет! — Карен широко улыбнулась, глядя на Лару с обожанием. — Я честно не верила, что ты справишься, но, черт побери, куда ты там собиралась? Пойдем, я перетрясу весь гардероб, но ты будешь самой роскошной женщиной сегодня вечером. — А твой... — чуть опешившая от такого напора Лара, которую уже тащили в сторону двери у бара, попыталась напомнить мотыльку про сидящего возле барной стойки мужчину, но Карен лишь махнула рукой, не сбавляя скорости. — Он постоянный, подождет, никуда не денется. Личные номера мотыльков располагались по обе стороны от достаточно широкого коридора. Темно-сиреневый ковролин поглощал звуки шагов, а двери, судя по всему, были весьма неплохо звукоизолированны. «Небеса» явно целили в очень притязательную клиентуру, стараясь во всем походить на самые элитные заведения подобного типа, какие только Ларе доводилось видеть. Номер Карен был четвертым по правую сторону и условно делился на две части: огромная кровать-подиум, потолок над которой был украшен крупными кусками зеркал, подсвеченных сине-розовым неоном и обрамленных полупрозрачными лиловыми занавесками до самого пола, и отгороженная ширмой «гардеробная», где, помимо высокотехнологичного трюмо, позволяющего ухаживать за дорогими лицевыми имплантами своей хозяйки, стоял огромный, во всю стену, шкаф с зеркальными дверцами. Карен усадила Лару в кресло, стоявшее возле ширмы, и принялась агрессивно копаться в шкафу, сопровождая это невнятным бурчанием, постепенно перешедшим в тихие всхлипывания. Наемница напряглась, прислушиваясь и не понимая, что происходит. — В чем дело? Когда Карен обернулась, Лара увидела на ее лице улыбку. — Прости, это... Это просто так хорошо, знать, что он больше не придет. Может быть, мы и занимаемся сексом в тот момент, когда нами управляет модуль, но потом, когда все проходит, разум и тело все равно сохраняют некоторые воспоминания. И если это раз за разом... Понимаешь, невозможно стереть это полностью, кто бы там что ни говорил. И теперь я просто счастлива, подруга. Ой, это же ничего, что я тебя так называю? — мотылек с каким-то опозданием вдруг решила узнать мнение наемницы и та, снова расслабившись в кресле, равнодушно пожала плечами. — Ничего. — А ты немногословна, — Карен улыбнулась, вытирая слезы и снова зарылась в шкаф. — Какой у тебя размер ноги? — Восьмой, или восьмой с половиной. — Отлично, прям как у меня. Так, смотри... Невзирая на то, что Лара несколько раз напоминала Карен ждущего ее у бара мужчину, они все равно провозились с подбором одежды не меньше часа. Благодарная мотылек буквально раздела наемницу до белья и заставила перемерять не меньше дюжины платьев, то недовольно хмурясь, то - восхищенно цокая языком. — Если бы ты действительно искала в клубе работу, мы б с девочками объявили перемирие только ради того, чтобы избавиться от тебя, — наконец сообщила она, смотря на облаченную в очередное платье наемницу. — Лучшее. Это однозначно лучше всего. Глядя на себя в зеркало, Лара готова была согласиться. Во-первых, потому, что это платье было изготовлено из настоящего шелка, к которому наемница прикасалась последний раз тогда, когда надевала одно из своих платьев для официальных мероприятий в корпорации. Во-вторых, оно, сверху состоящее из плотного лифа, с мягкими косточками и без бретелек, которые Ларе постоянно натирали плечи, от бедер расходилось в свободно струящуюся длинную юбку с разрезом чуть выше колена. В-третьих, оно было потрясающего, глубокого пурпурного цвета, который оживал неоновыми волнами благодаря свойствам самой ткани. Карен поставила перед девушкой черные туфли на невысокой шпильке и Лара, перешагнув в них, покрутилась перед зеркалом. — Думаю это то, что нужно, — сняв туфли, женщина аккуратно расстегнула потайную молнию сбоку и выскользнула из прохладных объятий ткани, положив платье на кровать. — Этого достаточно? За... За услугу, — губы мотылька чуть дрогнули, то ли в улыбке, то ли в нервозной гримасе и наемница кивнула. — Более чем. Убрав платье и туфли в рюкзак, Лара коротко попрощалась с Карен и покинула клуб, сразу построив маршрут к ближайшей лапшичной, где с огромным удовольствием потратила пятьдесят баксов на две порции яичной лапши с синтезированным мясом, литр овсяного молока, стакан кофе и три злаковых батончика, которые продавались в автомате со скидкой. Сидя за выносным столиком, женщина медленно, смакуя, хрустела батончиком, запивая его мелкими глотками молока и лениво пролистывала новостную сводку. «Что-то сегодня в ленте очень много про Санта Муэрте. Вооруженные конфликты с другими бандами на окраинах города, перестрелка в клубе неподалеку от западных районов делового центра. Кто интересно наступил на мозоль горячим латиносам? Хм, о, вот это интересно...» — Лара скопировала в память устройства объявление о найме в частную охранную кампанию, но уже спустя минут тридцать-сорок поисков с тоской вздохнула и стерла его. — «Везде торчат уши или ‘‘Такэды’’ или ‘‘АрмаЭксп’’, может, вакансии ‘‘Бионик Лимитед’’ посмотреть? Вроде бы у них есть представительство в Детройте. Хоть работать с корпорацией из Советов мне еще не доводилось, но не думаю, что это будет хуже, чем обычно... Ладно. Сначала нужно разобраться с этим анонимным ‘‘знатоком’’, а потом уже решу, что делать дальше.»