– Твои? Магнус кивнул. Франк хотел возразить, что это его деньги, но понял, что кивок предназначался не ему, а мальчику. Франк не знал, чего ждать. Или в глубине души все-таки знал? Мальчик перегнулся через перила. На песке, прямо под ним, загорали двое – женщина и мужчина. Оба были большие, грузные и лежали каждый на своем полотенце. На женщине были солнечные очки. Мужчина прикрыл лицо рубашкой. Первые капли попали на женщину. Франк видел, как она всем телом вздрогнула. Но не закричала. В конце концов, капли были не холодные. Она приподняла голову и посмотрела на мужчину – должно быть, подумала, что это он решил над ней подшутить. Однако он лежал, прикрыв лицо рубашкой, и не шевелился. И тут она заметила, что на нее попадают не отдельные капли, а целая струя. Но все еще не кричала. Она обернулась, подняла глаза, увидела мальчика, который испускал струю. Кажется, не поверила своим глазам: раньше она ведь никогда такого не видела. И лишь когда мальчик перевел струю на мужчину, она закричала – как ворона. И мужчина вздрогнул – то ли от крика, то ли от струи, то ли от того и другого сразу. Женщина принялась ругаться на иностранном языке, указывая на мальчика, – совершенно незнакомого ребенка, который мочился на них с края променада! Мужчина тоже прокричал что-то угрожающее, но он был большой и неповоротливый, запертый в собственном теле, – такому нелегко встать на ноги, а мальчик тем временем попал струей прямо в его лысое темечко, и моча разбрызгивалась во все стороны. Мужчина издал рев. Франк застыл с разинутым ртом. Магнус громко смеялся. И тут мальчик струсил. Он спрятал свои причиндалы в шорты – судя по всему, даже не успев закончить, – пустился наутек и быстро исчез между глазеющими туристами. Они даже останавливались посмотреть, откуда несется свирепая ругань. Те двое на песке подбежали к лесенке, которая вела на променад. Поднимаясь по ней, они бранились на всех вокруг: неужто никто не видел? И какого черта паршивца никто не остановил? Все, что ли, ослепли? Но никто не мог им помочь. Одна дама указала направление, в котором скрылся мальчик: стремительный, словно ящерица, он свернул в переулок, который раздваивался и терялся среди домов. Магнус отпраздновал событие, купив два мороженых. Он изо всех сил старался не ухмыляться, но, взглянув на лицо Франка, заулыбался еще шире. – Нет, ну ты видел – прямо на лысину! – Угу, – сказал Франк, принимая у него мороженое. – Тебе разве не смешно? – Нет. – Да почему? Это же просто умора! Магнус откусил от мороженого большой кусок. Франк на свое только смотрел. – А если бы они его поймали? – Поймали бы, и что? – Они бы его поколотили. – И что? – А если бы он нас выдал? – Мы бы всё отрицали. Или убежали бы. Франк помотал головой. Они отошли от киоска и принялись лавировать между гуляющими. Магнус поедал мороженое. Франк откусил небольшой кусочек и нес свое эскимо прямо перед собой, словно свечу. – Век не забуду! – сказал Магнус. – Ты ему заранее заплатил? – спросил Франк. – Ну да. – А откуда ты знал, что он не сбежит, получив деньги? – Он честный парень. По нему видно. Магнус засунул в рот палочку от эскимо и пососал ее, как будто в палочке могло остаться мороженое. Франку кусок в горло не лез. Мороженое таяло и стекало ему на пальцы. У следующего киоска с мороженым Магнус взял салфетки. Он выкинул мороженое Франка в урну и сунул ему салфетки, как маленькому ребенку. – Это же весело, – уверял Магнус. – Мы от души посмеялись. Он получил деньги. Тысяча крон за несколько секунд работы. Мне его не жалко. Теперь он сможет накормить свою семью. – А ты бы так смог? – спросил Франк, вытирая пальцы. Салфетки были гладкие, жесткие и почти ничего не впитывали. – Я – другое дело, – ответил Магнус. – Это еще почему? – Если бы они поймали меня, точно бы побили. А мелким пацанам все сходит с рук. Они молча двинулись дальше. Франка окружали довольные, расслабленные люди. Магнус скосил на него глаза. – Ты же видел: ничего с ним не сделалось! – Да, но те двое… – начал Франк. – Ой, да ладно, это просто моча – примут душ, и дело с концом. И какая разница, если все писают прямо в море! Все равно что искупались. Франк посмотрел на Магнуса. – Все писают в воду?! – А как еще? – Откуда ты знаешь? – Это же очевидно! Все эти люди лежат в шезлонгах, целый день дуют воду и никогда не ходят в туалет. Куда-то все должно деваться! Об этом Франк не задумывался. Он считал, что все заходят в воду, чтобы купаться, – но, оказывается, некоторые идут туда пописать? – И ты писаешь? – А то! – ответил Магнус. Прямо перед ними шла девочка с надувным матрасом. Когда ее позвала мама, она обернулась, и матрас шлепнул по попе официанта, так что он чуть не уронил поднос с едой. Франк невольно улыбнулся. – В общем, смотреть-то было интересно, правда? – сказал Магнус. – Это было некрасиво, – отозвался Франк. – Я не спрашивал, красиво или нет. Я спросил, было ли интересно. – Ну… – замялся Франк. Но больше ничего сказать не успел: они пришли, их мамы уже были совсем близко. Франк лег в шезлонг рядом с мамой. Та похрапывала под своей шляпой. Книжка медленно поднималась и опускалась на ее животе, как надувной матрас на волнах. Нарушать правила парковки запрещено – и Швеция не исключение. Но если уж собрались их нарушить, то лучше сразу автобусом, сказала шофер. Его не так-то просто эвакуировать. – Желтые стены и синие столики, – повторял Чудик, пока они шли от автобуса. Волосы у обоих были примяты, потому что спать пришлось прямо на сиденьях. – Не обязательно, чтобы это было то самое кафе, – сказала она. – Обязательно! – Ты ведь не стены и не столики собрался заказывать. Весь смысл в кофе. Разве я не права? – Права, – ответил он. Они обошли несколько кафе, и каждый раз Чудик хотел, чтобы они подходили к стойке и задавали вопросы. Было ясно, что их понимают, хотя и не говорят по-норвежски. Швеция – другая страна, но все-таки не слишком другая. Многие слова очень похожи, поэтому норвежцы и шведы легко понимают друг друга. – У вас есть кофе? – спросил Чудик. – Конечно, это же кофейня, – ответил мужчина за стойкой. – А вы умеете делать узоры на молочной пенке? – Ага. – Елку?