Первой заметила женщина. Она крикнула, как птица. Мужчина вздрогнул и только тут увидел, что рядом стоит чужой ребенок и пьет его пиво. И он ударил. Своей огромной рукой. По столу. Соль, перец и салфетки подлетели в воздух. Звук удара был такой громкий, что все обернулись посмотреть. Девчушка слишком торопилась поставить кружку на стол и нечаянно опрокинула ее – коричневое пиво хлынуло на колени женщине, женщина завопила и подпрыгнула на стуле, как будто это было не пиво, а ядовитая змея. Девочка попыталась было сбежать, но бугай схватил ее за руку. Через весь зал большими шагами к ним шел официант. Потом все трое – официант, бугай и его спутница – принялись орать на девчушку. Официант даже хлестал ее полотенцем по лицу. Магнус смеялся. Девочка громко всхлипнула. Франк видел пивную пену вокруг ее трясущегося рта. Официант уговаривал мужчину выпустить ее руку. Они быстро и громко спорили – каждый на своем языке. Девочка зажимала рукой глаз, по которому попало полотенце. Женщина разглядывала большое темное пятно на платье – выглядело так, словно она описалась. – Sorry[1], – сказал официант. – Sorry? – взревел бугай. – Sorry, sorry, – повторял официант. Он что-то строго сказал девочке. Франк не понял ни слова, но судя по его тону, это было что-то вроде: «Убирайся отсюда, мелкая дрянь, и чтобы я тебя больше здесь не видел!» Наконец девочке удалось сбежать. Она быстро затерялась среди туристов. Официант пытался успокоить гостя. Гость показал официанту средний палец и ушел. Его подружка схватила сумку и презрительно плюнула на стол. Магнус издавал какой-то странный писк. Оказалось, он так смеется. Он пихнул Франка в бок. – Ты чего такой серьезный? – Она же совсем маленькая! – сказал Франк. – И что? – Ты заставил ее пить пиво. – За тысячу крон. Ты разве не согласился бы? – На что? – Попробовать пиво и получить за это тысячу крон? Франк поискал глазами девочку, но ее нигде не было. От нее остались только табуретка, щетка и крем для обуви. – А если бы он ее ударил! – Никто не бьет маленьких девочек. По крайней мере, у всех на глазах. – А если бы она нас выдала? – Тогда я забрал бы у нее мои деньги. – Твои? – уточнил Франк. – Ты сам мне их отдал. Франк повернулся к Магнусу спиной и очень быстро пошел назад, к маме. – Эй, да погоди ты! – проговорил Магнус ему в спину. – Чего надулся? Нам было весело, а она неплохо заработала. Никто не пострадал. Франк не отвечал и шел дальше. – Всего один маленький глоточек. И если завтра ей предложат, она снова это сделает. Магнусу приходилось шагать очень широко, чтобы поспевать за Франком. И когда нужно было с кем-то разойтись, на этот раз Магнус пристраивался в хвост. – Это никакой не театр, – заявил Франк. – В театре все понарошку. – Актеры в театре получают зарплату, – возразил Магнус. – И здесь то же самое. Мы заплатили девочке, чтобы она глотнула пива, из-за этого мужчина рассердился и хотел ударить ее и поколотить официанта, а его подруга расплакалась, и теперь ей придется покупать новое платье. Весело же! Франк остановился. Он шел слишком быстро и запыхался. – Это было опасно для нее, – сказал он. Он видел свое отражение в Магнусовых очках: маленький, взволнованный и задыхающийся. Магнус поднял руки – точь-в-точь как футболист, понимающий, что сейчас получит желтую карточку. – Это был даже не Колизей. Обошлось без крови. Те двое сидели там, уткнувшись в свои мобильники, надоели друг другу до смерти. Теперь им хотя бы есть о чем поговорить. Франк молча пошел дальше. Магнус остался стоять, но крикнул вслед: – Беги-беги, намажь маме спинку кремом от солнца! Это ведь так увлекательно! Франк хотел искупаться, но не вышло. Он был слишком зол, чтобы купаться. Поэтому он вернулся в шезлонг. Две девочки стояли в воде и перекидывали друг другу мяч – точно так же, как вчера. Одна немного походила на девчушку, которую они заставили выпить пива. Она бурно радовалась, когда удавалось отбить мяч больше четырех раз подряд. Она радовалась так же громко, как та девочка плакала. – А местный народ бедно живет? – спросил Франк. – Не знаю, – ответила мама. Она опустила книгу на живот. Со стороны казалось, что книга пытается ее обнять, будто они лучшие друзья. – Я думаю, летом они работают, а зимой отдыхают. Но лето здесь длинное. А почему ты спрашиваешь? Франк не ответил. Он перевел взгляд на старика с волосатой спиной. Тот стоял в воде и пытался забраться на надувной матрас. Они с матрасом родились в разных столетиях. Старик пытался поднять ногу и перекинуть ее через матрас, как через лошадь. Но ему не хватало ловкости. Тогда он попробовал лечь поперек матраса, но дважды соскользнул. Потом он предпринял попытку напрыгнуть на матрас и в этот момент чуть не потерял плавки. Франк хмыкнул. Женский голос громко крикнул что-то на незнакомом языке. Старик потуже затянул завязки на плавках и ответил одним коротким словом, даже не обернувшись. Потом он сделал пару шагов к берегу и снова стал забираться на матрас. Но не рассчитал усилий и шлепнулся в воду с другой стороны. Матрас при этом перевернулся, как будто провел прием дзюдо. Франк и еще несколько человек рассмеялись в голос. Мама тоже, но тут же прикрыла рот рукой. Один мужчина справа от Франка так хохотал, что начал икать. Наконец появилась женщина, которая кричала на иностранном языке. Она забавно подпрыгивала на горячем песке и не переставала наставлять старика. Смешно смотреть, как кто-то подпрыгивает и наставляет одновременно. Она хотела ему помочь, придержать матрас, но ничего не получилось. Она только мешала. Набегали волны. Приходили другие люди с матрасами. Некрасиво так смеяться над человеком, сказала мама, улыбаясь. Франк старался смеяться как можно тише. Этот старик наверняка умеет водить машину, класть кирпичи и рыбачить – но не может забраться на надувной матрас. Он раздраженно оттолкнул матрас от себя. Женщина поспешила спасать матрас, чтобы его не унесло ветром. Она что-то сказала старику сердитым голосом. Он ничего не ответил – просто поплыл прочь. Уж плавать-то он умел. Он делал длинные, уверенные гребки. Отплыв подальше, он перевернулся на спину, раскинул руки крестом и лежал так, покачиваясь на волнах. – Посмотри на него теперь, – сказал Франк. – Ого, – завистливо сказала мама, отыскав его глазами. Он может оседлать Средиземное море, но не смог оседлать матрас. Пока Франк с мамой ждали обеда, официант принес им небольшую миску оливок. Оливки – небольшие, овальные, светло-зеленого цвета. Это бесплатно, объяснила мама. Франк попробовал. На вкус оливки были слишком резкие и терпкие – будто нашатырь, настоянный на грязных носках. – Не надо делать такое лицо. Это деликатес, – сказала мама. Она положила в рот оливку, и тут лицо у нее сделалось такое, будто она сейчас заплачет. Но проглотить – проглотила. – Там внутри какая-то гадость, – сказал Франк. – Анчоусы, – ответила мама. – Анчоусы? Разве это не рыба? – Ну да. – А как это? Как рыба попала в оливку? – Понятия не имею. Как-то попала, – ответила мама. – Ее туда засовывают специальные машины? – Наверняка. А вдруг не машины, подумал Франк. Вдруг это люди сидят за длинным-предлинным столом и запихивают анчоусы в оливки – может быть, концом спички. Такая работа. – Еда – это культура. Мы должны быть открыты к другим культурам, – сказала мама. Но к остаткам культуры в миске не притронулась. Франк сидел, ощущая во рту мерзкий привкус деликатеса. Он даже попробовал вытереть язык салфеткой, но мама зыркнула на него очень сердито. За соседним столиком сидел мужчина с седой бородой и поглощал оливки с анчоусами, будто арахис, – не моргнув глазом. Франк подумал, что надо купить таких оливок домой и использовать их вместо штрафных очков в каком-нибудь соревновании. В мини-гольфе, например. Занявший последнее место должен будет съесть три оливки с анчоусами. Не запивая! И проглатывать сразу тоже будет нельзя – сначала как следует разжевать. Когда принесли еду, у Франка в кармане пиликнул телефон. Сообщение было от Оскара. – Ешь! – сказала мама. – А то остынет. – Это про школьный автобус, – сказал Франк. – А что с ним? Франк зачитал вслух. Мама медленно пережевывала еду, а ее брови ползли вверх. Вскоре она перестала жевать и просто сидела с набитым ртом. – Да ну, это неправда, – сказала она.