Сэр Пратап Сингх, обращаясь к своему гостю, будущему королю Эдуарду VIII, который подвергся опасности, когда охотился верхом на диких свиней в Индии В лужах вдоль берега озера Танганьика обитает странная рыбка – разновидность цихлид. Подчиненные самцы этого вида – бедные измученные создания, сексуально неразвитые, с тусклой, как и у самок, раскраской. Однако когда подчиненный самец превращается в доминантного, новый «помазанник» почти сразу же окрашивается в ярко-желтый или синий цвет. В течение следующей недели количество клеток его мозга, вырабатывающих основной для сексуального развития химический элемент, увеличивается в восемь раз. Он приобретает молоки. Кроме того, он наращивает мышцы и выставляет напоказ ярко-красный кончик своего спинного плавника, словно платок в нагрудном кармане двубортного пиджака. В самом деле, счастливый самец делает все возможное, чтобы известить соперников о собственном доминантном статусе, разве что не надевает эполеты и медали. Он привлекает самок всеми мыслимыми способами, и если бы мог, то стоял бы на хвосте и шевелил рыбьими губами под фонограмму песни Барри Уайта «I’m Qualified to Satisfy You». Казалось бы, доминирование должно проявляться так же очевидно и среди людей. Но современному консьержу отеля отравляет жизнь тот факт, что парень в футболке и потертых голубых джинсах может быть миллиардером. А метрдотель страдает от душераздирающей дилеммы. Следует ли, прежде чем вилять хвостом, украдкой поискать доминантные сигналы? (Например, слегка поклонившись, бросить взгляд на туфли – вдруг это Berluti за 2 тысячи долларов? Или поприветствовать гостя, пожав его ладонь двумя руками – вдруг на его запястье Patek Philippe?) Или заискивать перед каждым? Филипп Аншутц, чье состояние оценивается в 9,6 миллиарда долларов, не позволит вам себя разоблачить – он носит дешевые часы Timex. Также и король Иордании Абдалла II порой любит гулять инкогнито в лохмотьях и кедах New Balance. Вот что делает доминирование столь волнующей людей темой. Оно почти незаметно в нашей повседневной жизни, однако присутствует везде. (Попробуйте опоздать на встречу с Аншутцем. Попробуйте наступить на кеды Абдаллы II.) В любой ситуации люди оценивают друг друга так же быстро и безжалостно, как и ученики начальной школы, набирающие команду для игры в баскетбол. Ученые говорят, что всякий раз при встрече двух людей вопрос господства и подчинения разрешается тем, что один отводит в сторону взгляд или непроизвольно изменяет тон голоса и телодвижения, подражая другому. Значение доминирования Доминирование совсем не обязательно является прерогативой богачей. Люди – это очень гибкий вид, и вполне возможно, как показал Махатма Ганди, чтобы бедный человек посрамил могущественного, даже будучи маленьким, слабым, плохо одетым, физически непривлекательным противником насилия. Но, как правило, богатство и контроль над ресурсами позволяют легко определить, кто главный. У обычного человека, которому не нравится игра, выбор невелик: он может забрать свой мяч и пойти домой. Богатый же человек может купить игровую площадку и прогнать судью. Профессиональный игрок в поло однажды рассказал мне о том, как трудно было играть в присутствии одного азиатского монарха, который наблюдал за таймом с боковой линии вместе со своим ручным гепардом. Стоило рефери вынести пару вопиюще непредвзятых решений, как гепард загадочным образом срывался с поводка, бросался на поле, сбивал рефери с лошади и вставал ему на грудь, как бы давая совет. У богатых есть разные способы (некоторые из них утонченнее, чем голодный гепард у горла подчиненного) дать понять всем вокруг, кто главный. Существуют правила, по которым они берут верх в любой ситуации. Прежде чем открыть эту книгу правил, полезно будет узнать кое-что о социальной иерархии в природе, а также обратить внимание на многочисленные исключения, по-видимому связанные с идеей доминирования. Очередность клева Доминирование – поразительная и новая идея в биологии, впервые выдвинутая в начале XX века малоизвестным норвежским исследователем, который изучал поведение цыплят. Торлейф Шьелдеруп-Эббе изобрел термин «очередность клева» и дал определение понятию иерархии подчинения. За свои труды он был разгромлен скандинавскими научными авторитетами и не смог продолжить научную работу. Однако его идеи упали на благодатную почву. В 1930-х годах другие исследователи предложили термин «альфа-самец» для описания лидера волчьей стаи. Биологи начали находить иерархии подчинения практически повсюду. К сожалению (и это первое предостережение), они так и не пришли к единому мнению в отношении того, что означает доминирование. Разные исследователи, рассматривающие одну и ту же группу животных, могут определять доминантную особь любым из четырех наиболее распространенных способов: 1) тот, кто может побить всех остальных, хотя необязательно делает это (стиль доминирования 800-фунтовой гориллы и Уоррена Баффета); 2) тот, кто проявляет наибольшую агрессию (школа конкуренции основателя Oracle Ларри Эллисона, который однажды процитировал Чингисхана: «Не важно, добьюсь ли я успеха; важно, чтобы остальные потерпели неудачу»); 3) тот, кому другие члены группы уделяют больше всего внимания (образец – Ричард Брэнсон со своей фразой: «Посмотрите на меня в свадебном платье»); 4) тот, кто первым получает ресурсы, такие как пища, секс или хорошее место для ночлега (король Саудовской Аравии Фахд может остановиться в любой из приготовленных для него спален во дворцах и на яхтах принцев саудовского дома, разбросанных по всему миру, что аналогично нескольким десяткам постоянно зарезервированных гостиничных номеров люкс стоимостью 2500 долларов в сутки, которыми, однако, никогда не воспользуются). Явный недостаток этих четырех определений заключается в том, что одно и то же животное может оказаться альфа-особью в одном исследовании и бета-особью – в другом. Так, исследователи, считающие определяющим фактором контроль за ресурсами, полагают, что доминантный член группы наименее склонен к проявлению агрессии. Все остальные слишком боятся поставить под сомнение его статус и делают это разве что через большие промежутки времени. Агрессия более типична для средних по статусу особей, добивающихся выгодного положения и надеющихся в конце концов добраться до вершины. Так что вопрос о том, кто главный, сложнее, чем его представляют непродуманные теории альфа-самцов и очередности клева. Доминирование проявляется неодинаково у разных видов, разных особей одного вида и даже у отдельно взятой особи в разные дни. Ирвин Бернштейн, психолог из Университета Джорджии, утверждает, что свидетельств наличия предсказуемых эффектов в поведении каких-либо видов приматов недостаточно. Задумавшийся (или сытый) доминантный самец макаки-резус может позволить подчиненному самцу забрать его обед. Самка, которой наскучил ее альфа-самец, может развлечься с пылким молодым бета-самцом – такое поведение Бернштейн и его коллеги называют «выездом на сафари». Биологи сходятся лишь в том, что доминирование – это не индивидуальная особенность характера. Хозяином ситуации делает не поза и не высокомерное поведение. Доминирование – это, скорее, отношение между двумя индивидами. Капрал в учебном лагере может быть лидером, когда приказывает новобранцу, но не тогда, когда отдает честь сержанту. Билл Гейтс может шествовать по коридорам Microsoft как альфа-самец, «но, насколько я знаю, – говорит Бернштейн, – собственный шофер нагоняет на него страх», В отличие от животных, люди редко проводят всю жизнь в одном стаде или стае. Мы регулярно переходим из одной иерархии в другую, превращаясь из властного председателя крупной компании в критикуемого родителя недисциплинированного ребенка в Greenwich Country Day School, из представителя старой аристократии в Кливленде в новосела (причем мало кому известного и интересного) в Палм-Бич. На самом деле, чем больше я разговаривал с исследователями и богатыми людьми, тем больше мне казалось, что все они будто сговорились, отрицая идею доминирования как таковую. Богатые заявляли, что пользуются властью лишь в той мере, в которой этого требует «ответственность», «лидерство» или (излюбленный эвфемизм) «руководство», подобно тому как отрицали подлинный интерес к деньгам. Ларри Эллисон утверждал, что цитировал фразу о том, что «все остальные должны потерпеть неудачу», желая осудить столь недостойное стремление. (Вероятно, это было во время короткого периода морального обновления, когда он не призывал своих служащих «убивать» конкурентов и не нанимал шпионов, чтобы те рылись в мусоре его корпоративных врагов.) А что биологи? Какой-то тревожащий аспект идеи доминирования вызывал у них дрожь в коленках. Один биолог говорил о «латентности в испускании терминальных откликов», подразумевая под этим «время, требующееся проигравшему для отступления». При чтении литературы у меня иногда возникало чувство, что идея доминирования не менее абстрактна, чем теория черных дыр, пока что-то вдруг не подсказало мне: она может быть так же неприятна, как и воспоминания о притеснениях, пережитых в средней школе. Так что, может, мне не следовало удивляться тому, что никто ранее не проводил систематического исследования доминирования среди взрослых людей, тем более среди богатых. Это табу. Властный гул Тем не менее господство и подчинение почти так же неотделимы от жизни приматов, как дыхание (и, возможно, имеют столь же подсознательный характер). В ходе одного любопытного исследования было сделано предположение о том, что мы невольно заявляем о своем господстве или подчинении всякий раз, когда открываем рот. Исследователи из Кентского университета записали на пленку 25 участников ток-шоу Ларри Кинга, обращая особое внимание на голосовые частоты ниже 500 герц. В прошлом большинство исследователей пренебрегали этими тонами, считая их бессмысленным шумом – низким невербальным гулом, поверх которого лежат слова. Но после обобщения результатов социологи Стэнфорд Грегори и Стивен Уэбстер заметили, что во время разговора низкочастотные тоны собеседников быстро сближаются. Эта конвергенция казалась обязательной для продуктивной беседы: говорящим буквально требовалось настроиться на одну волну. Дело, однако, было не просто в том, чтобы двое людей нашли золотую середину. В процессе речи, как во время ходьбы, один из людей задавал темп: низкочастотные составляющие голоса Кинга подстраивались под его гостя, когда он брал интервью у личностей с высоким статусом, таких как Росс Перо или Джордж Буш. С другой стороны, гости с менее высоким статусом уступали ему, «хотя и не всегда охотно», как отмечали авторы исследования. Самым почтительным гостем оказался бывший вице-президент Дэн Куэйл. Грегори и Уэбстер, повторив эксперимент с другими людьми (чтобы исключить фактор лести со стороны Ларри Кинга), выдвинули теорию о том, что унтертоны нашего голоса – это средство, с помощью которого регулярно и подсознательно проявляют себя «отношения господства – подчинения». Эта невербальная форма сообщения статуса, как считает Грегори, объясняет, почему один человек, подслушав телефонный разговор другого, способен по тональным характеристикам определить, говорит человек с начальником или с другом. Низкий гул, сопровождающий нашу речь, похоже, является, как сказал один антрополог, «сложным кодом, который нигде не записан, никому не известен, но каждому понятен». Тщательно разработанный код Как же мы читаем остальную часть неписаного кода социального доминирования? Альфа-самец волка утверждает свою власть, вцепившись в шею соперника и прижав его к земле. Богатые люди редко действуют так откровенно. Однажды на мексиканской границе я встретил красивую молодую женщину. На ней была мини-юбка и блестящие серьги, а говорила она быстро и презрительно, то и дело беззастенчиво вспоминая о силе семейных капиталов. «Я не хочу сказать, что нам принадлежит все, но у нас есть то, что нужно вам. То, что нужно всем. Мы владеем газовой компанией, промышленным парком, типографией, строительной компанией. Никто нам не указ». И добавила, разъясняя: «Если что, мы вам газ отключим». Более воспитанные богачи морщатся от столь грубых проявлений власти. Морщатся, но и тоскуют по ним. Люди ожидают, что Oracle и Microsoft будут разрешать споры «по-взрослому», в суде при посредничестве адвокатов, специализирующихся на антитрестовском законодательстве. Но как это прелестно, когда соперничество всплывает на поверхность при личном контакте. Пару лет назад акции Oracle росли как на дрожжах, и Ларри Эллисон ненадолго обошел одного из «отцов-основателей» Microsoft Пола Аллена, став богачом № 2 в мире. Эллисон праздновал успех на борту своей 243-футовой яхты у берегов Капри. Вдруг он заметил 200-футовую яхту, отправляющуюся в ночной круиз. Это была «Медуза» Пола Аллена – за такими вещами богатые люди следят. Когда их Gulfstream V приземляется в аэропорту города Аспен, они проверяют хвостовой номер стоящего рядом Gulfstream V, чтобы убедиться в соблюдении иерархии. Итак, Эллисон приказал своему капитану врубить все три двигателя яхты на полную мощность. Он обогнал яхту Аллена на скорости сорок миль в час, подняв сильные волны, от которых Аллена и его гостей замутило. «Это была детская шалость, – сказал позже Эллисон в интервью газете The Washington Post, – очень рекомендую». Разумеется, это одновременно было выражением социального превосходства. Штормовое предупреждение: с тех пор Аллен вернулся на третье место в списке Forbes 400, в то время как Эллисон опустился на четвертое, причем оба теперь выходят в море на гораздо более крупных судах. Как и в случае других видов, доминантное положение человека может быть следствием его жестокости, но в той же мере оно может являться результатом заслуженной репутации филантропа. Сигналами социального превосходства наших альфа-самцов и самок могут служить манера держаться, пристальный взгляд, стиль одежды, фамилия, аура богатства, большой дом, влиятельные знакомства. Как это ни странно, иногда превосходство может быть следствием того, что человек знает, как услужить. В действительности свою роль могут сыграть все вышеперечисленные факторы. Богатство позволяет индивиду сосредоточить в своих руках самые разнообразные инструменты доминирования и применять их по мере надобности. Используются, как правило, две основные схемы: агрессивная и мягкая. Одна базируется на владении большим клубом, другая – на членстве в нужном клубе; одна – принудительная, другая – притягательная. Разумеется, по второй схеме жить намного проще, чем по первой. Для богачей такого сорта превосходство может стать формой искусства, цель которого – добиться своего с наименьшими усилиями. Они могут сдержанно напоминать подчиненным о своем статусе с помощью хорошей одежды или дорогих часов. Хотя могут и намеренно избегать даже таких намеков. Человек, который не носит дорогие часы или двубортный пиджак, зарабатывает очки за скромность. Кроме того, он может играть в игру «попался» с незнакомцами, которым придется самим угадывать его место в социальной иерархии. Если король Иордании Абдалла ходит в чем попало, то не для того, чтобы почувствовать себя обычным человеком, ведущим обычную жизнь, а чтобы застать врасплох ленивых бюрократов и уволить их. К сожалению, нам придется оставить эту более тонкую разновидность доминирования на потом, поскольку, несмотря на свою элегантность, она является вторичной по отношению к более грубому, агрессивному стилю доминирования. Иначе говоря, она в конечном итоге основывается на скрытой угрозе применения силы, пусть даже маловероятной. В Монако, сказал мне как-то скрипач государственного оркестра, «первоклассный симфонический оркестр, первоклассный балет, первоклассная опера. Здесь все превосходно». Затем он добавил с таким видом, как будто одно вытекает из другого (а так оно и есть): «У нас совершенно феноменальный полицейский участок. Здесь нет преступности». Он мог бы также сказать, что здесь нет и диссидентства. Всякий, кто обидит семью Гримальди – принца Ренье, принца Альберта или принцесс Каролину и Стефанию, – рискует быть выдворенным из страны вежливо и навсегда. В бархатных лапках должны быть острые когти. Поэтому далее в этой главе мы рассмотрим тот вид доминирования, который обычно порождается богатством, – грубый животный стиль доминирования лидеров в первом поколении, практикуемый в основном удачливыми пиратами делового мира. Мономаньяки В 1980 году, когда Тед Тернер взялся за создание первого круглосуточного национального телеканала новостей Cable News Network, я попросил его предсказать состав первой шестерки самых влиятельных людей грядущего десятилетия. Он назвал одного. «Разумеется, я не могу назвать себя, – неуверенно начал он, – но если я добьюсь своего…» Это «если» также было немного условным, хотя, конечно, незнакомец с диктофоном задал ему вопрос в то время, когда большинство американцев еще даже не слышали о кабельном телевидении. Затем Тед Тернер набрался храбрости: «Я никогда не встречал – впрочем, буду скромнее, о’кей? – я еще не встречал человека, который бы изучал будущее так тщательно и так глубоко, как это сделал я. Я знаю о нем больше, чем кто бы то ни было». Настоящие «уста юга». И конечно, он прямо заявил: «Я думаю, мое влияние окажется наиболее сильным». Я закатил глаза и не стал ему возражать – примерно то же самое делали все остальные. Сейчас CNN – власть мира сего, равно как и Тернер, чей капитал колеблется в промежутке от 3 до 9 миллиардов долларов. Преуспел ли он благодаря своей проницательности и являются ли замечательные умственные способности или умение предвидеть ситуацию обязательными качествами доминантной личности? Я так не думаю. От мечтаний мало толку, даже от таких хороших, какие были у Тернера. В самом деле, один помощник Тернера в CNN утверждал, что идею сети круглосуточных кабельных новостей предложил руководитель Time Джеральд Левин, упустивший свой шанс. С другой стороны, почти все альфа-личности решительно стремятся навязать всем свое мировоззрение, слепо верят в достижимость непомерно высоких целей, что временами граничит с помешательством. Так, когда скромный бизнесмен из Кливленда по имени Джон Д. Рокфеллер решил в 1870 году создать картель Standard Oil, нефтяная отрасль развивалась совершенно хаотично и отличалась дикими финансовыми спекуляциями. Рокфеллер, напротив, был довольно блеклой личностью с «гипертрофированной тягой к порядку», как сказал его биограф Рон Черноу. Но Рокфеллер также имел «сильную склонность к мегаломании». Он с самого начала верил, что «The Standard Oil Company однажды переработает всю нефть, и каждый баррель будет добыт ею». Обычно такого рода непреклонную решимость среди бизнесменов-лидеров рассматривают как дефект личности – следствие неправильного воспитания в детстве. Недавно один биолог даже предположил, что в современном человеческом обществе альфа-личность – это «отклонение от нормы». Отнесение лидеров к ненормальным или девиантным фактически является стратегией, к которой прибегают подчиненные, чтобы справиться с требованиями людей, руководящих их жизнью. Мы беспомощно пожимаем плечами: «Он сумасшедший, что я могу поделать?» Люди, придерживающиеся такой точки зрения, часто действуют так, будто для них напористость Рокфеллера объясняется тем, что его отец был негодяем, а Тед Тернер стал медиамагнатом только потому, что его отец пил и иногда бил сына плечиками для пальто. Однако дети негодяев и пьяниц могут сами легко стать негодяями и пьяницами, а дети из благополучных семей могут стать магнатами. У Билла Гейтса были теплые отношения с родителями, и сейчас он поручает отцу руководство своими благотворительными организациями. Ричард Брэнсон пишет: «Я не могу вспомнить ни единого момента в своей жизни, когда бы я не ощущал любовь семьи». Иногда эти семьи бывают странными и очень сильно ориентированными на успех. Так, отец Дональда Трампа напевал по любому случаю «Ты убийца… Ты король». Но подобные факты биографии почти ничего не предсказывают. Одного это превращает в Дональда, а другого – в пьяницу. Мы не знаем, какая смесь природных качеств и воспитания порождает доминантных индивидуумов. Однако мы знаем (благодаря исследованиям других групп приматов), что доминантное поведение совершенно естественно, в нем нет ничего ненормального или девиантного. К сожалению, возникновение доминирования в мире животных представляет такую же загадку. Джейн Гудол, когда писала об известных ей альфа-шимпанзе, отмечала, что все, кроме одного, «проявляли очень сильную мотивацию к подчинению своих соседей». (Исключение составлял самец, который был слишком большим, чтобы кто-либо мог его запугать.) Они становились доминантными, потому что очень сильно хотели доминировать. Настолько сильно, что не оставляли попыток даже после многократных неудач. Гудол описывает, как один альфа-самец повторил одни и те же доминантные действия девять раз за пятнадцать минут, прежде чем прогнал соперника с дерева. Интереснее то, что люди, равно как и шимпанзе, стремятся взять верх с отчаянной, бескомпромиссной страстью, которая противоречит основному инстинкту самосохранения. Гудол описывает, как недавно пришедшего к власти самца по кличке Майк преследовали пять рассерженных самцов. Майк взбирается на дерево, а потом вдруг поворачивается лицом к этой компании и не отступает. Шокированная ватага с криками убегает прочь. Согласно Гудол, это есть проявление «важных психологических факторов в отношениях господства – подчинения среди шимпанзе». «Это также означает, что одинокий самец, осмелившийся противостоять такой оппозиции, либо глуп (не способен вообразить возможных последствий), либо нагл (черта, возможно, сходная с храбростью)». Гудол считает это скорее бесстрашием, нежели глупостью, однако здесь мы не обязательно имеем дело только с одним из двух качеств. Неспособность предвидеть последствия свойственна многим доминантным личностям. Они не замечают препятствий. Порой они не желают или даже не могут учесть чужое мнение. Они склонны думать, как однажды сказал Аристотель Онассис, что существует «одно правило – никаких правил». Слепота делает их в равной мере изгоями и героями. По правде говоря, «маниакальное» или «мегаломаниакальное» рвение, с которым Тед Тернер, Джон Д. Рокфеллер или Майк-шимпанзе добиваются своего, – это именно то, что действительно впечатляет и заставляет нас посторониться (или даже пойти следом). Майкл Льюис в своей книге «The New New Thing» об интернет-магнате Джиме Кларке удачно написал: «Этот парень всегда побеждал в „игре в цыпленка“, потому что его соперники подозревали, что он и вправду готов пойти на таран». Во весь рост Хотя доминирование может осуществляться тихо (посредством вздергивания брови, произнесения одного звука, грубой демонстрации среднего пальца), оно также может быть и весьма громким, что подтверждает Генри Т. Николас – совладелец Broadcom Corporation. Николас широкоплеч и высок (шесть футов шесть дюймов), носит бородку-эспаньолку и обжигает вас яростным и нетерпеливым взглядом из-под густых бровей. Хотя и этого достаточно, чтобы заставить соперников съежиться от страха, он любит, чтобы ого фотографировали снизу, когда он стоит, скрестив руки на груди, перед своим черным родстером Lamborgini Diablo с поднятой дверью-крылом (читай: большой, злой и спешит). Это проявление одного из самых общих фактов социального доминирования: «большие люди» склонны добиваться своего. Они делают деньги, что хорошо знает Николас, первоначально разместивший офис компании в свободной спальне своего дома и продавший ее акции за 500 миллионов долларов в разгар интернет-бума. Они непропорционально представлены среди тех, кто правит миром. На Таити вожди (арики) были настолько крупнее и мощнее своих подчиненных, что приехавшие туда европейцы предположили, что они являются представителями другой расы (если не другого подвида). Другой пример. В результате проведенного в 1980 году исследования было установлено, что среднестатистический американец имеет рост пять футов девять дюймов, в то время как половина старших менеджеров из списка Fortune 500 не ниже шести футов. Существуют, впрочем, исключения из этой зависимости между ростом и социальным доминированием. Сильвио Берлускони стал одним из богатейших людей мира и дважды избирался премьер-министром Италии, притом его рост пять футов шесть дюймов. Но даже Берлускони понимает, как важно хотя бы казаться больше, чем ты есть на самом деле. Прежде чем он садится за стол переговоров, помощник кладет подушку на его кресло, чтобы он стал одного роста со своими коллегами. На групповых фото Берлускони незаметно встает на цыпочки, когда щелкает затвор. Лидеры среди людей обычно держатся прямее и двигаются решительнее, примерно как вожак волчьей стаи идет, подняв голову и хвост. Меньшие особи могут также чаще ворчать. Голливудский агент Майкл Овиц однажды так приветствовал друга своей сотрудницы ростом шесть футов три дюйма: «Вы слишком рослы для этого бизнеса. Займитесь другим делом или укоротите себе ноги, потому что иначе вы представляете для меня угрозу». Размер имеет значение. Даже Генри Николас старается усилить эффект. Он принадлежит к недооцененной категории больших людей с комплексом Наполеона. Такому парню всегда необходимо доказать, что он умнее и сильнее, чем все остальные. Например, когда Николас пожертвовал 1,28 миллиона долларов команде гребцов Калифорнийского университета в Ирвине, он пришел на церемонию в костюме с галстуком – обычный бизнесмен средних лет в однотонной рубашке. Он болтал с молодыми гребцами – стройными, крепкими, плечистыми ребятами, – а затем, просто потому, что Николасу нравятся такие дурацкие импровизации, он вызвал их на состязание в подтягивании на перекладине. Перед работающими телекамерами он предложил тысячу долларов за каждое подтягивание, «на которое вы меня обыграете», а на тот случай, если они не поняли, как просто это будет сделать, он добавил: «Помните, я уже старик». (В действительности ему еще не было сорока.) Капитан команды принял вызов, и только тогда Николас разделся, обнажив по-суперменски мускулистый торс. Парень подтянулся 13 раз, Николас – 27, сменив захват, чтобы набрать несколько последних бессмысленных очков. Это была, как признал позднее один служащий школы, «встреча с заранее известным победителем». Как и доминантные животные в природе, Николас умеет выбирать те состязания, в которых точно выйдет победителем. Эффект победы Победы в маленьких состязаниях – это почти необходимое условие для крупных побед, и, возможно, именно поэтому самостоятельно разбогатевшие люди порой так яростно борются даже за самые мелкие награды. Отчасти в этом виноват тестостерон, который у мужчин вырабатывается мизерными порциями в стотысячные доли грамма на литр крови (у женщин в семь раз меньше). Тестостерон стал широко известен как предполагаемая причина агрессии, своего рода гормон «бешеного быка», однако исследования неоднократно демонстрировали, что уровень тестостерона в группах мужчин фактически не позволяет предсказать, кто проявит агрессию. Одно исследование школьников показало, что физически агрессивные мальчики имели более низкий уровень тестостерона в тринадцать лет; кроме того, они не успевали в школе и были непопулярны у сверстников. Повышенный уровень тестостерона был связан вовсе не с агрессией, а с социальным успехом, то есть с доминированием. У мужчин уровень тестостерона поднимается в предчувствии практически всего, что может быть истолковано как состязание за статус, будь это регби или шахматная партия. Для проигравших в таких состязаниях, как считает Алан Мазур из Университета Сиракуз, потеря статуса, как правило, сопровождается снижением уровня тестостерона. Например, после чемпионата мира по футболу 1994 года фанаты итальянской сборной испытали снижение уровня тестостерона, а болельщики победивших бразильцев – наоборот, тестостеронный пик. Мазур полагает, что избыток тестостерона стимулирует индивидуума использовать знаки превосходства, такие как прямая осанка, неторопливая походка, прямой взгляд. Это может обеспечить еще больший успех в последующей борьбе за статус: «Успех порождает мощный выброс (тестостерона), который влечет за собой более доминантное поведение, которое опять-таки способствует успеху». Биологи называют это «эффект победы». Это объясняет важность для Генри Николаса неуместного, казалось бы, состязания в подтягивании. «Эффект победы», достигаемый в таких маленьких состязаниях, может помочь ему добиться успеха в гораздо более серьезной борьбе. А помощь ему необходима, поскольку его цели чрезвычайно высоки. Недавно он поведал деловому журналу Worth, что собирается пробежать шесть миль менее чем за 36 минут, выжать лежа 350 фунтов и довести годовой доход Broadcom до 10 миллиардов долларов. Эти три цели, как отмечал Worth, составляют «жестокий парадокс», поскольку «каждая… противоречит двум другим. Нельзя бежать на длинные дистанции, не сбросив мышечную массу, которая необходима для поднятия штанги; нельзя работать по 90 часов в неделю и спать достаточное для восстановления мышц время». Говоря прямо, цели, которые ставит перед собой Генри Николас, кажутся нам маниакальными. Мы склонны уступить ему дорогу.