Родился Дэвид Берковиц 1 июня 1953 года в Бруклине, чуть ли не самом опасном районе Нью-Йорка. Правда, тогда звали будущего маньяка по-другому — Ричард Дэвид Фалько. Дело в том, что его мать, Бетти Бродер, становиться матерью не планировала. Некоторые источники пишут, что она была любовницей женатого мужчины, которому тоже не нужен был бастард. Так что женщина решила выбрать меньшее из двух зол и отдала малютку на усыновление. Так мальчик оказался в приемной семье Берковиц — бездетных американских евреев. Они как раз и дали ребенку имя Дэвид и растили как родного сына. Несмотря на жизнь в любви и заботе, Дэвид не был счастливым ребенком. Уже в начальной школе он быстро охладел к учебе, хотя первые годы показывал неплохие результаты, так как парнем был неглупым. Скорее всего, отвращала его не сама учеба, а дети. Берковиц плохо умел общаться со сверстниками и почти ни с кем не дружил. Одноклассникам больше нравилось смеяться над пухлым, неуклюжим зубрилой. Вскоре парень понял, что быть умным гораздо хуже, чем быть сильным, и из прилежного ученика превратился в типичного школьного хулигана. Через некоторое время драки с одноклассниками и мелкое воровство дополнились чуть более зловещими развлечениями. В свободное время Дэвид гуляет по свалкам и заброшенным домам и устраивает поджоги. Благо, небольшие и несущественные. И все же около двух сотен мусорных баков и зданий парень предает огню, с вожделением наблюдает за бушующим пламенем, иногда при этом мастурбирует. При этом каждый поджог он записывает в дневник, который иногда перечитывает, чтобы снова пережить яркие впечатления. О пиромании Дэвида никто не знает. Зато соседи нередко жалуются на синяки и ссадины, которыми наградил их детей избалованный мальчишка Берковиц. И каждый раз на защиту парня встает мать. Она искренне любит его и пытается оградить от всех возможных угроз. Все же не стоит говорить, что она всегда потакала его капризам. Проблему с поведением Берковицы все же пытались решить — в документах Дэвида указан как минимум один поход к психологу. Но парень, судя по всему, так и не исправился. Когда мальчику исполняется 14 лет, происходит страшное. Любимая мать умирает от рака, и Дэвид тяжело переживал утрату. Гораздо легче с этим справился его приемный отец. Вскоре он женился на другой женщине, которая не особенно стремилась сблизиться с пасынком. Дэвид отвечал матери взаимностью и не считал ее полноценным членом семьи. Да и других проблем было более чем достаточно. На фоне продолжающихся неприятностей в школе ему постоянно не везет с девушками. Толстый мальчик из еврейской семьи пытается ухаживать за местными красавицами, но чаще его просто поднимают на смех. Так проходит остаток его школьной жизни. В 1971 году 17-летний Берковиц решает взять судьбу в руки и записывается в армию. Поступок довольно рискованный, ведь как раз тогда американские служащие активно воюют во Вьетнаме. Безумные количества погибших и раненых заставляют США бросать в бой все новые и новые силы — в ход идут даже неблагополучные призывники и нарушители дисциплины, официально не дотягивающие до благородного образа американского солдата. То есть у Берковица были все шансы попасть в самое пекло. И все же его отправляют служить не в бушующий Вьетнам, а в относительно мирную Корею, где уже почти 20 лет база США следит за соблюдением шаткого перемирия. Там солдаты, не занятые делом, вовсю предавались самым разным утехам. Алкоголь, наркотики и недвусмысленные контакты с местными жрицами любви. Все это познал и юный Дэвид. Правда, Корея принесла ему не только долгожданную потерю девственности, но и венерическое заболевание. Чуть ли не после первого же полового опыта. Неудивительно, что это еще сильнее сказалось на психике юноши, и без того расшатанной. После 3 лет службы Дэвид вернулся домой. Отношения с отцом в ближайшее время испортились: дело в том, что в Корее Берковиц решил отказаться от иудаизма и перешел в христианскую веру. Выкреста в своем доме Берковиц старший терпеть не хотел, так что Дэвид оказался предоставлен самому себе. Вероятно, тогда же парень узнал, что был усыновлен. Еще одна травма. Чтобы справиться с ней, он решил найти биологических родителей. Недолгие поиски привели его к матери — правда, на тот момент она уже была замужем и с детьми. Со старшим сыном они какое-то время общались, но недолго — ни большой любви, ни даже общих интересов в доме родной матери юноша так и не нашел. В результате Дэвид обнаружил себя в глубоком кризисе. Покинутый всеми, истерзанный неудачами и совершенно никому не нужный. Он пытался найти себя, перебиваясь случайными заработками. Но надолго на одном месте Берковиц не задерживался. В 1975 году Дэвид переезжает в пригород Нью-Йорка, в местечко Йонкерс, и селится по соседству с неким Сэмом Карром (запоминаем это имя, оно нам чуть позже обязательно пригодится). Берковица все чаще мучают головные боли. И все отчетливее звучат навязчивые мысли. Пули 44-го калибра До сих пор не до конца понятно, почему Дэвид Берковиц развязал серию убийств. Но известно, с чего он начал. Еще до своего переезда в Йонкерс будущий маньяк работал таксистом в кооперативном квартале Бронкса — так называемом Co-op City. Там он без особых видимых причин совершил первое нападение. В канун Рождества 22-летний Дэвид вооружился охотничьим ножом и вышел на прогулку. Уже потом он сознается, что в ту ночь напал на двух женщин подряд. Первой потенциальной жертве удалось сбежать, она даже не стала обращаться в полицию — видимо, такие приключения лично для нее были в порядке вещей. Второй повезло гораздо меньше. 15-летнюю Мишель Форман маньяк успел ударить ножом 6 раз. К счастью, ее удалось спасти, и после недели в больнице девушка полностью оправилась. Как минимум физически. Жестокое нападение привлекло внимание полиции, и все же началось какое никакое расследование. Правда, ни одной серьезной зацепки на руках у копов не было: шокированная жертва даже не смогла внятно описать преступника. Берковиц был вне подозрений и вскоре спокойно покинул Бронкс. Следующие полгода маньяк ведет себя тихо. Но переезд в пригород был не просто попыткой скрыться от правосудия и залечь на дно. Это была отсрочка перед новыми нападениями, время для подготовки и работы над ошибками. Берковиц понял, что нож не самое надежное оружие и ему нужно что-то помощнее. И в первой половине 1976 года он покупает пятизарядный револьвер «Бульдог» — компактный и крайне опасный. А учитывая армейское прошлое Дэвида и отличные результаты на корейских стрельбищах, каждая пуля довольно крупного 44-го калибра представляет невероятную угрозу. Впервые выстрел «Бульдога» заберет жизнь человека в 1976 году. Ночью 29 июля две медработницы подъехали на машине к дому в спальном районе Бронкса, где жила одна из них. 18-летняя Донна Лаурия вышла из автомобиля, 19-летняя Джоди Валенти осталась за рулем. Внезапно из темноты к машине подошел Берковиц. Девушки его заметили и даже успели произнести пару слов в надежде выяснить, что от них нужно незнакомому мужчине посреди ночи. Дальнейшие события развивались стремительно: подошедший вытащил из бумажного пакета револьвер, присел и, опираясь локтем на колено и держа двумя руками оружие, выпустил все 5 пуль в девушек. Донна мгновенно погибла, пуля попала ей в шею. Ее подругу нападавший лишь ранил в бедро. По одной из версий, девушка закричала, по другой — упала на руль и зажала головой клаксон. Так или иначе, поднялся шум. И убийца быстро покинул место преступления. Раненая девушка выжила и дала подробное описание нападавшего. Незнакомый белый мужчина лет 30, крупный, коротко стриженные кудрявые волосы. Такое же описание дал и отец погибшей Донны Лаурии. Еще вечером он видел из окна дома подозрительный желтый автомобиль, припаркованный на улице. И за рулем сидел тот самый человек. Другие соседи тоже вспоминали, как по району весь вечер колесила желтая машина — ни у кого из местных такой не было. Поначалу никто не говорил о серийном убийце. Выдвигались разные версии — от неудачной попытки грабежа до криминальных разборок, в которых наемник нью-йоркской банды просто перепутали цели. Но вероятность психопата одиночки не отрицали. Очевидного мотива у следствия все равно не было. Да и описание со слов Джоди Валенти было слишком размытым — под него подходили тысячи жителей Бронкса. Тем временем убийца выжидал. Три месяца спустя похожий случай произошел в другом районе Нью-Йорка — в Квинсе. 20-летний охранник банка Карл Динаро и его 18-летняя девушка, студентка Розмари Кинан, приехали в тихое место городского парка, чтобы уединиться вдали от чужих глаз. Внезапно боковое стекло с грохотом взорвалось, осколки посыпались в салон. Молодые люди толком не поняли, что произошло. Но когда увидели кровь друг на друге, решили отправиться за помощью. Девушка быстро завела двигатель и уехала из парка. Только в больнице выяснилось, что Розмари поцарапалась об осколки стекла, а вот у Карла Динаро в затылке обнаружили… застрявшую пулю. Последствия того выстрела долго лечили, юноше вживляли стальную пластину в череп. Пара не видела нападавшего — более того, даже не представляла, что в них кто-то стрелял. Так что описать его они не могли бы при всем желании. Отец перепугавшейся девушки долгое время служил в полицейском управлении Нью-Йорка, правда на тот момент уже вышел на пенсию. И все же он поднял все связи из прошлого, чтобы расследование шло полным ходом. Правда, зацепок по-прежнему было мало. Специалисты попытались проанализировать пули, но они слишком деформировались, так что точно определить оружие стрелка было невозможно. Всего месяц спустя произошло еще одно нападение. Жертвами стали две школьницы, Донна Демази и Джоан Ломино. Они вспомнили, как ночью к ним подошел молодой человек в военном камуфляже. Надтреснутым голосом он спросил: «Подскажите, как мне пройти…», но фразу не окончил. А вместо этого выхватил револьвер и выпустил все 5 патронов в девушек. Обе остались живы — одна получила легкое ранение, а вот другой предстояла долгая реабилитация, и в итоге она осталась парализованной до конца жизни. Жители соседних домов слышали выстрелы и из окна видели высокого мужчину с пистолетом в руке. Кто-то даже утверждал, что нападавший был блондином. Да, мы помним, что у Берковица были темные волосы — видимо, очевидцы ошиблись из-за темноты или отблесков фонарей. Тем не менее новые показания еще больше запутали следствие. Совпадений в этих трех инцидентах было немало. Преступник орудовал ночью, использовал огнестрельное оружие довольно крупного, хоть и распространенного калибра, предпочитал нападать сразу на пару девушек в автомобиле. Были и расхождения. Детективам удалось обнаружить всего одну относительно целую пулю. Остальные были настолько деформированы, что сопоставить их и связать нападения в одно дело было невозможно. В последнем случае школьницы были не на машине, а возвращались домой пешком. Возможно, поэтому Берковиц сначала заговорил с ними — не смог застать врасплох. Кроме того, совершенно точно выбивалось из общей картины нападение на Карла Динаро. Уже потом детективы предполагали, что у парня были длинные волосы, так что убийца просто перепутал его с девушкой. Понимаем, попахивает сексизмом, но к тому моменту полиции был жизненно необходим мотив преступника. И легче всего было записать его в женоненавистники, как и многих других маньяков. А пока что 3 нападения так и расследовались отдельно. И даже многочисленные параллели детективы поначалу просто не заметили — ведь все три инцидента происходили на разных концах Нью-Йорка. Пухлый бегемот Берковиц затаился на два месяца и снова вышел на охоту только 30 января 1977 года. Очередной жертвой «Бульдога» 44-го калибра стала Кристина Фройнд 26 лет. Вместе со своим женихом Джоном Дилом она сидела в машине. На этот раз убийца стрелял прицельно по девушке — от двух пулевых ранений она скончалась по пути в больницу. На сей раз совпадений было слишком много, и полиция поняла, что имеет дело с серийным преступником. Впервые правоохранители сделали официальное заявление: нападавший орудует огнестрелом 44-го калибра и, по всей вероятности, преследует девушек с длинными темными волосами. И все же на первых этапах у детективов было слишком много разномастных данных. Например, поиски велись сразу по двум не особо похожим фотороботам: кудрявого брюнета, которого описала первая выжившая жертва, и высокого блондина, которого видели в ночь третьего нападения. 8 марта Берковиц нанес новый удар. 19-летняя студентка Вирджиния Воскеричян возвращалась домой с занятий со стопкой книг в руках. Она жила всего в паре кварталов от последнего места преступления. Примерно в 19:30 она увидела незнакомого человека: он подошел к девушке вплотную и выхватил револьвер. Вирджиния испугалась и инстинктивно подняла книги к лицу, чтобы хоть как-то защититься от выстрела. Но пуля 44-го калибра насквозь прошила учебники. И девушка мгновенно умерла. Интересно, что в ту ночь Берковиц чуть было не попался. Когда он быстро удалялся от места преступления, его заметил полицейский патруль. Офицеры уже собирались остановить подозрительного мужчину, но тут по рации передали: рядом с ними произошло убийство. Прибыв на место, полицейские опросили единственного свидетеля — именно он обнаружил жертву и позвонил в полицию. И тот рассказал патрульным, как видел крупного молодого человека. На бегу подозрительный тип почему-то поздоровался с ним и скрылся за поворотом. И только сейчас свидетель понял, что мог здороваться с убийцей. Примерно через месяц полиция Нью-Йорка организует масштабную прессконференцию. Мэр города заявляет, что последние нападения — дело рук одного человека. Властям известно немного: белый мужчина 25–30 лет, высокий, крупный и все-таки темноволосый. И все же полиция уверена, что убийца охотится на привлекательных девушек и что он не собирается останавливаться. Для охоты на преступника создается специальная оперативная группа «Омега», куда войдут лучшие из лучших. Сенсационные заявления о новом нью-йоркском маньяке и о создании опергруппы «Омега» подхватили не только городские газеты, но и зарубежная пресса — об «Убийце 44-го калибра» писали даже «Известия». В каждой статье смаковали не только новую кличку маньяка, но и подробно излагали главные зацепки полиции. И активно цитировали капитана Джо Борелли — он уже давно присоединился к расследованию, а теперь был одним из главных действующих лиц операции «Омега». А 2 дня спустя, 17 апреля, детективам доложили, что произошло новое нападение — в соседнем квартале от самого первого места преступления, где была смертельно ранена юная Донна Лаурия. В своей машине погибла молодая пара — Александр Исав и Валентина Суриани. Убийца выпустил в них 3 пули, целился в голову. Но на этот раз нападение было непростым. В автомобиле детективы обнаружили послание, в котором преступник впервые обнародовал собственное прозвище. Из письма Дэвида Берковица полиции (QR-код 33): «Мне жаль, что вы зовете меня женоненавистником. Я не такой. Но я чудовище. Я Сын Сэма. Я тот еще проказник. Когда папа Сэм напивается, он становится злым. Он бьет свою семью. Иногда привязывает меня на заднем дворе. Иногда запирает в гараже. Сэм любит пить кровь. “Иди и убей”, — командует мне папа Сэм. За нашим домом лежат другие. Молодые, изнасилованные и истерзанные. Их кровь стекла. Теперь только кости. Папа Сэм запирает меня на чердаке. Я не могу выйти, но я смотрю в окно и вижу, как жизнь проходит стороной. Я чувствую себя чужим. Я настроен на убийства. Но чтобы остановить меня, надо убить меня. Внимание полиции: стреляйте первыми — стреляйте на поражение. Держитесь подальше, или умрите! Папа Сэм уже стар. Ему нужна кровь, чтобы сохранить молодость. У него было много приступов. Слишком много приступов. “Ох, так болит, сынок”. <…> Я Монстр — Вельзевул — Пухлый Бегемот. Я люблю охотиться. Прочесывать улицы, искать честную игру и вкусное мясо. Женщины из Квинса — самые красивые. Я стану водой, что они будут пить. Я живу ради охоты — это моя жизнь. Кровь для папы. Мистер Борелли, сэр, я больше никого не хочу убивать. Но я должен, “ради отца”. Я хочу возлюбить весь мир. Я люблю людей. Я на Земле чужой. Верните меня к скотам. Жители Квинса — я люблю вас. И хочу пожелать всем счастливой Пасхи. Благослови вас бог. До свидания и спокойной ночи. Полиция, убоись моих слов: я вернусь! Я вернусь! Узнаете меня — бах, бах, бах, бак, бах — ах!! Ваш в убийствах, Мистер Монстр». QR-код 33 4 страницы, исписанные крупными печатными буквами. Море грамматических ошибок. Сбивчивые мысли и таинственные имена, угрозы и мольбы… С первого прочтения детектив Борелли (чье имя и было указано на конверте с посланием) понял, что имеет дело с сумасшедшим. Или с человеком достаточно умным, чтобы выдавать себя за ненормального. Эксперты изучили каждый миллиметр письма. Отпечатков не нашли — точнее, «пальцев» было слишком много, то есть конверт и бумага прошли через множество рук. Содержание письма тоже не таило в себе никаких ответов. Специалисты поначалу зацепились за странное написание фразы о больном сердце, перепутав опечатки с шотландским акцентом. Потом выдвинули версию, что автор послания отомстил медсестре — своей первой жертве — за гибель отца-сердечника. Специалисты предварительно диагностировали, что Сын Сэма страдает от параноидальной шизофрении и, вполне вероятно, считает себя одержимым демонами. Но все эти дорожки ни к чему не вели. Перед группой «Омега» стояла куда более важная задача: не допустить, чтобы письмо просочилось в СМИ. Иначе не только сам преступник получит желаемое внимание, но и среди читателей могут объявиться последователи и подражатели. И даже если они никого не убьют, то уж точно усложнят работу следствию. Тем не менее сохранить все в тайне не удалось. Совсем скоро фрагменты письма будут печатать на первых полосах нью-йоркской прессы, и имя Сын Сэма быстро заменит устаревшее прозвище Убийца 44-го калибра. Зловещая годовщина Очередное послание от Сына Сэма не заставило себя ждать. 30 мая 1977 года в редакцию Daily News пришел конверт на имя колумниста Джимми Бреслина. На оборотной стороне были отпечатаны 4 строчки: «Кровь и семья» — «Тьма и смерть» — «Абсолютная греховность» — «44-й». Из письма Дэвида Берковица в Daily News (QR-код 34): «Привет из трущоб Нью-Йорка, переполненных собачьими экскрементами, рвотой, прокисшим вином, мочой и кровью. Привет из канализаций Нью-Йорка, проглатывающих все это великолепие, после того как его смоют уборочные машины. Привет из трещин в переулках Нью-Йорка — привет от муравьев, что копошатся в тех трещинах, питаются засохшей кровью обитавших там мертвецов. Джей-Би (Джимми Бреслин. — Прим. ред.), я даю тебе зацепку, чтобы ты знал — я ценю твой интерес к недавним убийствам “44-го калибра”. Также хочу сказать тебе, что читаю твою колонку и нахожу ее крайне информативной. Скажи, Джим, что у тебя будет 29 июля? Можешь забыть обо мне, если хочешь, мне плевать на славу. Но не забывай о Донне Лаурии и не давай людям забыть о ней. Она была очень, очень хорошей девочкой. Но Сэм — кровожадный парень, и он не позволит мне перестать убивать, пока не утолит свою жажду крови.