Лучано встал и направился к двери. Я облегченно вздохнула. Слава Лигурийским Богам, мне удалось поставить его на место! Но я рано радовалась. Я забыла, как итальянцы хитры и коварны. Не внимательно читала “Декамерона”. Там же все о базовом характере этой нации. –Ты просила пересмотреть наши деловые отношения, – как ни в чем не бывало, бросил Лучано через плечо, уже открывая дверь моей комнаты. Пришло время мне его остановить и я воскликнула от удивления: –При чем тут это? Лучано развернулся ко мне и смотря прямо в глаза без ухмылки, насмешки, а так, словно мы на брифинге в офисе, по деловому произнес: –Я дам тебе процент от сделок, которые ты совершишь. Я оставлю тебе зарплату и сделаю Массимо личным твои помощником,если ты будешь со мной спать. Я осталась сидеть с самым глупым выражением лица, какое могло у меня быть (заметила в зеркале напротив кровати). Поспешно захлопнула рот и попробовала собраться с мыслями, но кроме слабого блеяния: –А как же Джулия? – ничего не смогла произнести. Лучано повернулся ко мне спиной. Молча вышел и ничего не ответил. Дорогой дневник. Я даже не знаю, что сказать. Суббота. Дорогой дневник. Я не писала тебе три недели! Я была так занята. Мне надо было разрулить отношения с тремя мужчинами. Не скажу, что удачно, но на данный момент итог таков. На неделе Марио бегает ко мне три –четыре раза Он, как вор, проникает в ночи. Мы молча любим друг друга. Молча и неистово. И так же он ускользает, как тень. На данный момент времени меня это очень устраивает. Я испытываю огромный стресс из-за Лучано. После выходных в Провансе и его грязного предложения, я стараюсь проводить в офисе как можно меньше времени. И как назло пошли одна сделка за другой! Каждый раз, подсчитывая в уме, сколько денег проходит мимо меня, и видя насмешливый взгляд Лучано, я понимаю, что оказалась в ловушке. С одной стороны, я могла бы саботировать сделки и поручить встречи клиентов Массимо или Лучано. Но я не хочу сидеть в душном офисе! Я не знаю, что делать, дорогой дневник! Да, я попробовала снова, как ни в чем не бывало, поднять вопрос о процентах, но Лучано, даже не поворачивая головы ко мне, не отрываясь от монитора компьютера, сказал: –Кара, ты же знаешь условие. Ничего не изменилось! Я попробовала встать на свою защиту: –Я могу рассказать Джулии о твоем шантаже. Здесь Лучано развернулся ко мне и нагло рассмеялся в лицо! –Ты думаешь она поверит? Она знает, как ты сходила с ума по мне! Я подняла бровь в немом вопросе. – И потом мы обручены и она решит, что ты хочешь расстроить наши отношения. –Вы обручены?!– я захлебнулась в возмущении и бросила в него тяжелую папку. Лучано ловко увильнул от нее и нагло рассмеялся: –Вот видишь, а говоришь – не ревнуешь! Массимо будет свидетелем, что ты психанула, когда услышала о нашей помолвке. Я выскочила из офиса но успела услышать, как в спину Лучано крикнул мне: –Тизоро! В субботу состоится грандиозная вечеринка по случаю нашей помолвки! Жду тебя с Алессандро! Вот так, дорогой дневник, я оказалась в дурацкой ситуации. Кругом ложь, обман. И я такая же. Обманываю Алессандро, неистово снимая стресс с Марио. Он врет Кьяре. Лучано еще не женат на Джулии, но уже ищет постоянную любовницу. И мы все –одна добрая компания. Я устала… Я не знаю, что делать… Понедельник. Знаешь, дневник, я кажется, сломалась. В субботу мы пошли на вечеринку, посвященную помолвке Лучано и Джулии. Я смотрела на счастливую пару, восхищалась кольцом Джулии, поздравляла Лучано и его родителей, которые очень настороженно наблюдали за мной. Но успокоились, когда поняли, что я с Але. Сплетничала с Кьяройкак ни в чем не бывало, и поддерживала в ее шутках над Марио, когда она совсем непрозрачно намекала ему об их помолвке. Я умилялась Марио и Кьяре, их нежным отношениям, ( “УУУУ, как мило”– пропеть высоким лживым голосом, при этом надо корчить обезьянью мордочку и сделать глазки “почти на мокром месте”. Так вы выражаете волнительность момента). Но в душе моей черное дерьмо обволакивало все чувства и веру в людей. Я видела бесконечную ложь каждого из присутствующих. Я видела свою ложь. Итальянцы – великие актеры одной постановки, которая называется жизнь. Но это все не правда! Я стала задыхаться. Меня душила ложь, улыбки, преувеличенный восторг, стандартные слова восхищения и визгливый тон сеньор, с которым они проявляли якобы радость за тебя. В субботу вечером, уставшие, мы с Але вернулись домой. Я сидела на террасе с бутылкой красного и наблюдала за моим морем и моим солнцем. Город погружался в темноту. Желтый свет фонарей накрывал Санремо уютным одеялом. Из Казино доносилась живая музыка. Сегодня давал бесплатный концерт Симфонический оркестр из Санкт – Петербурга. И моя любимая музыка Чайковского, Грига, Рахманинова скрашивали одиночество и тоску, которые, как оголенные провода под током, дергали за самые дальние ее уголки. Плохое предчувствие без спроса вползло в душу, и, как наглая товарка, расположилось во мне. Оно заняло все мысли и все вибрации. Обнаружив в себе явно выраженную тревогу, моментально перерождающуюся в ожидание катастрофы, я вскочила, чтобы не оставаться одной и быстро вошла в комнату, где Алессандро разговаривал с родителями, договариваясь о воскресном обеде у них на вилле. Я уловила последнюю фразу:” Чао, тизоро. Си, черто. Ти амо” Заметив меня, Алессандро, вздрогнул, поспешно выключил телефон. Поймав мой удивленный взгляд, он со странной виноватой улыбкой, сказал: – Мама ждет тебя завтра на обед. Она поручила Веронике испечь русские пирожки и еще.. Бля.. Бле.. –Блины…– автоматически поправила я Але. Что-то было не так… Тоска и предчувствие катастрофы еще больше усилилось. Я подошла к Але, обняла его уютное тело плюшевого медвежонка. И заметила, что оно изменилось. Стало более поджарым, плотным …. и чужим. Я отбросила эту мысль. Слишком много сейчас в душе настало тревоги, причину которой я не могла обнаружить. – Пойдем в постель, Але. Мне так грустно. Я хочу, чтобы ты пожалел меня. Ночью я подскочила от ощущения приближающейся катастрофы. Выглянула в окно: может наступает шторм? Почему мне так плохо? На телефон Але беззвучно упало сообщение и темная комната на миг осветилась резким зеленым светом. Я с раздражением бросила не телефон взгляд и зацепилась за странную фразу. Клянусь, дневник! Я никогда! Никогда не читаю чужих писем, не заглядываю из за плеча, стараясь подглядеть сообщения другого человека. У меня по этому поводу четкие принципы. Мы с сестрой всегда были близки. Делили одну комнату в детстве. Но у каждой из нас была личная зона. Наши дневники. Однажды, еще маленькой и глупой девочкой я выкрала у сестры ее дневник и с изумлением прочитала все ее записи. В некоторых из них были обидные слова по отношению к родителям, даже злые обзывательства, хотя ни я ни сестра никогда не позволяли себе голос повышать на отца и мать. Я побежала к маме, задыхаясь от возмущения, протянула ей дневник сестры. – Это записи Алины! Она такие гадости про тебя, папу и про меня написала! Мама даже головы не повернула в мою сторону и холодно произнесла: – Положи на место. И не смей никогда в жизни заглядывать в чужие записи, письма и дневники, если тебя туда не приглашали. Это подло и низко. Я с открытым ртом смотрела на маму. Мама тут повернулась ко мне. Взгляд ее был строгим и отчужденным. –Ты наказана на месяц. Никакого мороженого – раз. Все выходные этого месяца ты остаешься дома, когда твоя сестра пойдет в цирк или парк –два. –Ну, мама! Это несправедливо! Это Алинка писала про вас гадости! А я виновата! – Алина может писать что хочет в своем дневнике. А ты не имела права нагло залезать в ее личную зону. Так, просидев месяц дома, без мороженого, пропустив все развлечения выходного дня, я начала вести свой первый дневник, полный обид на родителей и Алину. Иногда я специально оставляла его навиду, чтобы подловить сестру за прочтением моих записей. Я так желала мести! Я хотела, чтобы родители тоже прочитали, что я о них думаю. Но никто и никогда не открывал мой дневник. Они равнодушно перекладывали его на мой стол, если он появлялся в зоне кухни или на кровати сестры.