Я открыла было рот, но тут же захлопнула его. В принципе за эти месяцы, проведенные в Париже мне достаточно расширили сознание, и я набравшись смелости, выпалила: –Расскажи, как это было? Мишель протянула мне бокал вина и охотно поделилась воспоминаниями. –Мы всегда дружили, наши семьи.Все мы какие-то дальние родственники. Все бывшие аристократы – дальние родственники. С Лео, мой первый муж, мы росли вместе в этом замке. В принципе первый секс у меня и случился с ним в шестнадцать лет. Я боялась рассказать маме. Но Луизе я могла доверять. Она всегда была свободной, хиппи с голубой кровью. Она рассказала о первых правилах предохранения. И как-то раз, я поделилась, что Лео меня замучал. Постоянно хочет секса. А я думаю, что люди преувеличивают его значимость. Луиза удивилась. Она подробно меня расспрашивала, что и как мы делаем, и была очень разочарована, как мне показалось, в своем сыне. Она возмутилась: “Я поговорю с ним!” Мишель звонко рассмеялась, вспоминая тот разговор. – Однажды она пригласила меня позировать. Я немного робела. Но Луиза курила травку и предложила мне затяжку. Потом начала рассказывать смешные истории. И я даже не заметила, как она предложила мне исследовать свое тело. Я немного одурела от косяка, от томной песни Биркин и Ганзбурга, ну помнишь, где они занимаются любовью и она стонет? Короче, впервые я сделала это сама и поняла, к чему надо стремиться! Я даже не знала, что еще могла спросить и выпалила: –А замуж зачем за него вышла? Мишель махнула рукой: –Назло отцу! Он хотел, чтобы я продолжила учебу в Сорбонне, но меня уже интересовал только секс. И мы сбежали с Лео. Скитались без денег по Провансу, спали на вокзалах в Марселе и думали, что мы самые отчаянные любовники и жертвы наших родителей. Родители искали нас, уговаривали вернуться. Но мы поставили условие, чтобы нам разрешили пожениться. И таким образом, едва дождавшись моего совершеннолетия, мы сыграли свадьбу. –И? –И через полгода развелись. Замужество оказалось скукой для нас. Лео уехал в Алжир, а я поступила на Дизайнерский факультет. Хотела шить платья. Свадебные. Мне так не нравилось мое первое платье, что создать идеальное свадебное платье стало моей одержимостью. –Здорово!– только и воскликнула я. – Я видела твои платья! Они потрясающие! И я уже решила, что выйду замуж, если когда-нибудь выйду, – вздохнула я, – только в твоем платье! –Конечно, ма шери! – воскликнула Мишель. Я решила продолжить любопытничать. На самом деле, Мишель впервые рассказывала мне о себе. До моей поездки в Париж, мы виделись с Мишель пару раз. Один – на свадьбе моей мамы и Жан Поля , второй я провела пару дней с ними на яхте, когда они заплыли в Санремо из Сан–Тропе. –Мой второй муж – сплошное недоразумение! Тоже, кстати какой–то дальний родственник, но со стороны Лео. Он учился в Италии, долго жил в Штатах, работал в команде Тома Форда (я думаю на побегушках или просто красивым мальчиком), и когда вернулся в Париж, я ,как раз ,заканчивала учебу. Мы вдруг решили, что нам срочно надо создать что-то свое. Родители вложились в наш бизнес. И дела в принципе пошли неплохо. Но нам было мало. Вернее мне. У меня был незакрытый гештальт и я уговорила Жака пожениться. Тем более было выгодно с налогами. Вот так. Тогда это было выгодно. Про нас стали писать журналы, мы вдруг стали очень модной красивой парой. Дела пошли в гору. Жак скрывал ото всех, что у него есть друг. Но в один момент, нас накрыл кризис и мы чуть не потеряли бизнес. Жак расстроился, перестал скрывать свою ориентацию и за ним стали гоняться папарацци. Смешно, но это спасло наш бизнес! Мне пришлось разыгрывать сцены ревности и отчаяния в прессе и на телевидении, исполнять роль оскорбленной жены, чей муж ушел к другому. Мы смеялись с Жаком и его любовником Марком, когда читали все небылицы про нас. Но итог таков: мы сейчас одна из самых доходных фирм по свадебным и вечерним платьям. И мы лучшие друзья и партнеры с Жаком и его Марком. Я смотрела на Мишель и восхищалась своей “бэль сёр” – красивой сестрой. Я получила еще один урок “ искусства жить”– все жизненные ситуации превращать в шоу и получать выгоду. Дорогой дневник. Мне так нравятся выходные в замке! Потрясающая атмосфера! Расслабление и дисциплина одновременно! Вечером Луиза всех предупреждает, что завтрак будет накрыт в девять. И все! Выходят вовремя! Все это: Мишель, я, Лео с подружкой – милой китаянкой, но живущей всю жизнь во Франции, Жак с Марком, дядя Мишель, известный писатель и бездельник, Луиза и ее муж Александр. Он режиссер. Много курит, молчит, и ночью ходит по замку как тень отца Гамлета, только голый. У него бессонница и такая странность: курить и шляться по дому голым, обдумывая новую постановку пьесы. Наверное, такой же странной, как и он. Я иногда забываю о его присутствии и часто шарахаюсь и вздрагиваю, когда вдруг он начинает кашлять из глубокого Вольтеровского кресла, спрятанного в дальнем углу огромного каминного зала. Завтрак проходит спокойно, мы планируем день. Сегодня ездили в маленький, милейший, старинный городок. Кукольный. Я чувствовала себя персонажем постановки пьесы. Не главным, но важным для понимания “скромное обаяние буржуазии”. Луиза шустро торговалась на рынке, мужчины покорно стояли с огромными корзинами. Я вдыхала запах сосисонов, сыров, хлеба, свежайших фруктов и овощей. Я любовалась всем вокруг, спокойными собаками, красивыми пожилыми месье, играющими в петанг под тенью платанов. Прежде чем вернуться домой, мы выпили кофе с вкуснейшими пирожными, Луиза и я взяли по бокалу розе. Мою кровь постоянно веселят легкие пузырьки шампанского или розэ. На обед мужчины приготовили огромный кусок мяса – энтренкот. Мы ели его с листовым салатом и запивали потрясающим вином. После обеда все расползлись по дому и саду. Вернее по парку, который достоин отдельного описания. Кто-то дремал, кто-то играл в карты, читал книги. Я решила исследовать сад. Компанию мне составили две собаки хозяев дома – смешной Кинг Чарльз Спаниэль по кличке Джонни, с глазами, как у морского тюленя и серьезный английский бульдог Мадам Джозефин. Очень умная и наблюдательная. Прекрасная компания! Мне потребовалось 40 минут, чтобы обойти сад спокойным шагом. Второй круг я посвятила тому, чтобы рассматривать все детали. Мишель, Лео и Жак вспоминали вчера о своих детских годах в замке и выдали потайные места в саду. Слушая их рассказы, Луиза театрально хваталась за сердце и грозилась, что за своими внуками будет смотреть внимательнее. Рассматривая огромный розарий, за которым ухаживали два садовника, темные аллеи, укромные места и беседки, теннисный корт и старую конюшню, в которой вечером ночевала милая корова, я с грустью и легкой завистью представляла себе картины счастливого детства Мишель. На втором часу моего погружения в изучение деталей “буржуазного досуга” я нашла в укромном местечке гамак и не заметила, как заснула глубоким сном. Я так сладко не спала с детства. Мне даже приснился сон. Словно я нахожусь в фильме с Жерар Депардье, который как старый бульдог охраняет меня от грозного камина, а Джонни в плаще Д'артаньяна гоняет корову по полю с розами и громко лает. Я очнулась от лая спаниеля. Он надрывно возмущался на белку, которая с недоумением смотрела на него. Мадам Жозефин зевала и любовалась маленькими цветочками, похожими на фиалки. Я улыбнулась. Мое настроение было великолепным. Я вернулась в замок , Все уже были на ногах и в доме наблюдалась какая– то движуха и громкие голоса. Мне даже показалось, что кто-то ругается. Я спросила Мишель, что случилось и она пояснила мне, что все собираются у корта. Старшее поколение – муж и брат Луизы поспорили с Лео и Жаком, что играют в теннис лучше них. Теперь все, захватив напитки (роэе конечно), закуски – сосисон, багет и патэ выдвигаются к корту. Ну, что ж, мое личное кино “Скромное обаяние буржуазии” продолжается. Ах, дорогой дневник! Как же я смеялась! Мужчины разыграли перед нами настоящий спектакль. Если бы больше понимала язык, я бы по-достоинству оценила игру слов, иронию и театральную драму, представленную перед нами на корте. Но даже с моим ограниченным запасом, я получила несказанное удовольствие и так много смеялась, что боялась поперхнуться розе или колбаской! Перед ужином все снова расползлись по своим комнатам. Я осталась в своей огромной спальне, чтобы записать свои мысли и впечатления и принять душ. Ужин в восемь тридцать. И потом обязательная партия в покер. Я уже немного играю и мне нравится. Уметь правильно блефовать еще никому не помешала. Кстати, французы, я заметила постоянно во что-то играют. Даже в маленькие перерывы, когда например в одной комнате или на веранде собирается больше двух человек, то между делом играют в интересные легкие карточные игры. Хорошая привычка. Мама с Жан Полем тоже не всегда сидят молча каждый со своим чтивом. У них множество игр, которые видимо поддерживают острый ум. А вот телевизор вообще не включают. Если только новости и при этом смешно фыркают, надувая щеки, ругаются и машут возмущенно руками. Тихая среда. Дорогой дневник. Я сижу на маленькой террасе своей крошечной и уютной квартиры под крышей Парижа. Медленно потягиваю бордо, любуюсь, как солнце величественно опускается за дома, позволяя крышам волшебного города поддерживать себя за угасающие лучи. Вот уже неделю я взяла перерыв на вечеринки. Я погружаюсь с наслаждением в учебу и язык. Я много гуляю одна по городу и вслушиваясь в обрывки разговоров. Я вдруг вспомнила, как еще живя в Италии я боялась оставаться одна. Если меня не развлекал очередной любовник – я бежала к сестре. Я злилась на себя в одиночестве, я не знала чем заняться. Теперь я впитываю в себя город, его запахи, его людей, его музеи и соборы. Я наблюдаю, я вслушиваюсь в пульс и дыхание Парижа, через него обучаясь слышать себя. Мне все больше и больше начинает нравится, что я раскрываю. Я начинаю уважать себя. Я восхищаюсь собой, ловя случайное отражение в витрине. И дело не в одежде или прическе. Я вижу счастливые глаза и ловлю себя на мысле, что мне нравится эта девушка, в чьем взгляде есть спокойное принятие всего, что с ней происходит. Суббота. Дорогой дневник. Сегодня я обедаю у мамы и Жан Поля Я же не рассказывала тебе историю их любви? Она такая же удивительная, простая и волшебная одновременно, как все в этом городе. Мои родители развелись сразу после того, как Алина вышла замуж и уехала в Италию. До этого они скрывали от нас с сестрой, что у папы была другая женщина уже пять лет. И решили не портить ей свадьбу. Но когда дом опустел, моя сестра уехала, а я уже собирала документы, чтобы продолжить образование в Англии, здесь то родители и объявили нам, что уже оформили документы на развод. Мне было так жаль маму! Она сидела одна в пустой квартире. Еще молодая, но такая уставшая и несчастная женщина! Я решила никуда не ехать, чтобы не бросать маму в одиночестве и отчаянии. Но Алина все взяла в свои руки и пока мама рефлексировала и страдала, копаясь в себе, что она сделала не так как женщина и жена, быстро перевезла нас в Санремо. Я моментально нашла работу у Лучано. А мама погрузилась полностью в новорожденного внука. Но вскоре, мы с сестрой решили, что не гоже нашей молодой и красивой маме превращаться в бабку и заставили ее получить лицензию гида. С ее великолепным знанием французского, английского и итальянского она за один сезон набрала отличные отзывы на сайте гидов и все дни носилась по всему Лазурному побережью со своими клиентами. Однажды мама обедала со своими бельгийскими клиентами в знаменитом ресторане Вентимилья. Там же волей судьбы обедал Жан Поль с итальянским партнером. Они (мамам и Жан Поль) сидели спиной друг к другу. Жан Поль с удовольствием много раз пересказывал мне историю их знакомства. Вернее знакомство произошло позднее, А в тот день Жан Поль постоянно отвлекался от беседы со своим партнером, потому что его очаровал голос женщины за соседним столом. Ее французский был так безупречен, интонация голоса полна достоинства и потрясающих вибраций. Ему было неудобно оборачиваться на соседку и он поднялся, чтобы якобы пойти в туалет. Он задержался у стойки бара и незаметно стал рассматривать мою маму. “Меня впервые ударило в самое сердце! Я клянусь! – с удовольствием рассказывал Жан Поль, держа маму за руку и целуя ее. – Я думал, что уже стар и все мои чувства покрылись мхом опыта и перенасыщенностью жизнью. Я видел королеву! Я любовался ее улыбкой, ее поворотом головы, ее голубым глазам и высокими славянским скулам. У меня было четкое ощущение, что это самый родной мне человек. Что мы были вместе в прошлой жизни, но в этой нас разлучили! Я хотел подбежать к ней, схватить в объятия и закричать: “Ты же помнишь меня! Помнишь, моя любовь!”