Глава 15 Чуть только темные воды Гудзона зарозовели в лучах просыпающегося солнца, на пляже Нью-Йоркской бухты появился Джорж Гриском. Он тяжело ступал по глубокому песку. Вот он возле кустарника можжевельника и стал руками разгребать рыхлый грунт. Когда к нему подъехала машина Русуфа, из земли уже была видна пола синего женского пальто. Водитель автомобиля поспешил Джорджу на помощь, он маленькой лопаткой стал отгребать комья сырой земли. Темные волосы красавицы были сбиты и грязны. Девушка лежала лицом вниз. – Дороти! – Пекхем вывалился из автомобиля и на негнущихся ногах поспешил к могиле. – Милая, любимая девочка, – рыдал мужчина, – это я виноват, прости меня. По лицу старика катились слезы, а из засады к нему уже спешили полицейские. Звонко щелкнули наручники на запястьях юриста. Подошедший Джек Хеннон нагнулся и потянул пальто. Оно легко подалось, детектив резко дернул полу- под одеждой оказались тряпки и парик. Лицо Русуфа выразило недоумение: – А-а Дороти…Где Дороти? – А ее здесь никогда и не было, – озорно улыбнувшись, произнес Джек. Гриском громко расхохотался: – Вот и попался, любимый дядюшка, на тряпке. Теперь мне не скучно будет сидеть в Аттике. А деньги твои мне не к чему, они в крови Дороти, которую ты заставил пойти на аборт к мяснику Ривсу. Глава 16 Только на следующее утро Руфус пришел в себя от потрясения и стал давать показания. Он чистосердечно признался, что совратил свою племянницу, когда ей исполнилось только четырнадцать лет. Уже будучи подростком, Дороти привлекала внимание мужчин своими пышными формами и симпатичной мордашкой. Среди родственников девочка слыла любимицей дяди, который ее баловал подарками и всегда отзывался на ее просьбы о деньгах. Пекхем не утаил того, что шаг за шагом развращал девочку, вызывая в ней желание близости. И вот это время настало, девочка сама отдалась стареющему мужчине. Встречи были нечастыми, но умелый растлитель приручил Дороти, и та готова была бежать по первому зову на свидание хоть на край света, не последнюю роль здесь сыграли и деньги. Если в семье Арнольд детям выдавали по 25 долларов ежедневно на расходы, то у Дороти всегда водились денежки на хорошую косметику и парикмахеров. Беременность девушки не на шутку испугала юриста, и он решил обратиться к гинекологу Ривсу. Последний в упор отказывался узнавать свою пациентку. Да и сколько уже воды утекло! Посещение больницы не принесло Хеннону никаких результатов. Медперсонал уже поменялся, а старая акушерка вроде бы и опознала по фото девушку, но утверждала, что та вышла из лечебного заведения на своих ногах. Глава 17 Опрос сотрудников отеля в Филадельфии Хеннону не дал результата. Кто-то вспомнил о пропаже ковра, но по фото опознать Дороти не смогли – слишком большой поток приезжающих. Прямых улик обвинения в смерти писательницы у полиции не было, поэтому вскоре и Руфус, и Джордж были освобождены. Гриском сразу собрал свои пожитки и со всей семьей перебрался жить во Флориду, а Пекхем совсем разболелся, перенес два инфаркта и вскоре умер. На прикроватной тумбочке старика до последнего дня стояла фотография светской львицы, красавицы и талантливой писательницы Дороти Арнольд. В деле по розыску пропавшей женщины находилась единственная улика-ее письмо, где последней строкой были слова несчастной, что ее «жизнь-это долгий путь в никуда.» Тело Дороти Арнольд найти так и не удалось. Убить генерала Глава 1 В семействе генерала Льва Рохлина праздновали день рождения единственного сына Игоря. Мальчику исполнялось 14 лет, гостей было немного: две соседки-подружки жены Рохлиной Тамары с девочками, самого генерала дома, как всегда, не было. Да и подмосковном поселке Клоково жену известного генерала явно недолюбливали за ее высокомерие и острый язычок. Мальчик рос замкнутым и мрачным, он был инвалидом детства, диагноз- олигофрен проявлялся в виде приступов истерии и жестокости. Женщины выпили по рюмочке и по другой, закусили бутербродами с дефицитной черной икрой, и вскоре соседки засобирались домой. Именинник был в мрачном расположении духа и на глазах у гостей сразу расправился с подарками: порванные листы книги усыпали пол гостиной, магнитные ленты кассет для игры – приставки были размотаны и брошены под стол. Домработница-пенсионерка Валентина молча убрала уничтоженные вещи, смела мусор на совок и вышла. – Ну, как там? – спросил женщину охранник Дмитрий Иванцов, – все тихо? – Как всегда, – ответила Валя. Напоив сына из ложки снотворным, Тамара провела его в спальню, а сама села за стол и продолжила праздник в одиночестве, наливая себе одну стопку водки за другой. Потом затянула какую-то тоскливую песню и, не закончив куплета, уронила голову на руки и заснула. Глава 2 Генерал-лейтенант Лев Яковлевич Рохлин домой явно не спешил. Бывший депутат партии «Наш дом-Россия» создал новую политическую организацию «ДПА «– движение поддержки армии, и все свое свободное от работы время проводил решая материальные и организационные проблемы воинских подразделений. Среди бойцов генерал пользовался большим авторитетом, его ценили за простоту, уважительное отношение к простому солдату и за особое мнение, которое часто шло вразрез приказам государственного командования. Пока знаменитый хозяин и муж занимался армейскими делами, Тамара оставалась в доме одна с больным сыном. Дочь Рохлина Елена к тому времени была замужем и жила своей семьей, поэтому скуку тоскливых вечеров женщина заливала алкоголем, но однажды генерал не вытерпел и отдал свою жену на принудительное лечение, которое не принесло результатов. После успехов Льва Яковлевича в Чеченской войне генерал стал пользоваться огромной популярностью у народа. У него появились не только друзья, но и поклонницы среди его женского окружения. Тамара ужасно ревновала своего мужа, скандалы и драки стали обычным явлением в доме, охранники никогда не вмешивались в семейные дела, хотя частенько видели хозяйку в синяках и в царапинах. Женщина снова начала пить, и визиты генерала домой становились все реже. Вот и в этот знаменательный день Лев Рохлин снова опоздал на званый ужин и не поздравил сына с Днем рождения. Женщина была в ярости от такого невнимания к ребенку, но водка заглушила эмоции и к приходу мужа она мирно спала за столом, уронив голову на красивые холеные руки. Глава 3 – Есть кто дома живой? – прогрохотал с порога Лев Рохлин. Прошел в зал, щелкнул выключателем. Тамара подняла голову и мутным взглядом посмотрела на мужа. – У-у, – произнес генерал, глядя на полупьяную женщину, – ты, мать, сегодня набралась. Хозяин поспешил в ванную комнату, оттуда послышался шум воды, а Тамара встала из-за стола и нетвердыми шагами пошла в спальню. На скандалы и выяснения отношения с мужем у нее не было сил. Доковыляла на подгибающихся ногах до супружеского ложа и, не раздеваясь, мешком упала лицом в подушку. А Рохлин уже в махровом халате подошел к столу, налил в рюмку коньяка, выпил и, закусив долькой лимона, отправился в кровать. Брезгливо отодвинув одеяло в сторону спящей, он лег на край широкого ложа, накрылся пледом и мгновенно заснул. В доме воцарилась тишина, прерываемая сладким посапыванием мужчины. Сон женщины был больше похож на обморок. Где-то пискнул сверчок, через неплотно прикрытые шторы в спальню глядела луна, только она и стала единственным свидетелем разыгравшейся семейной драмы. Глава 4 Выстрелы прозвучали на рассвете. Чуть забелел восток от лучей поднимающегося солнца, высокие звезды стали меркнуть на серо-голубом небе. Часы показывали начало четвертого. Два выстрела, прозвучавшие один за другим, переполошили охрану и обслугу генеральской семьи. Когда Дмитрий Иванцов вбежал в спальню, то увидел следующую сцену. Возле кровати стоял Игорь с опущенными руками, бессмысленным взором он глядел на мать. А Тамара в бессознательном состоянии ползала по ковру у кровати и исступленно шептала: «Наконец-то я сделала это!» Генерал лежал на кровати, из пулевого отверстия на виске у него тоненькой струйкой стекала кровь и мелкими каплями капала на дорогой персидский ковер. Присутствие посторонних людей замечено не было. Орудие убийства-наградной пистолет генерала отсутствовал. Такие показания дал охранник генерала подоспевшей милиции, а домработница Валентина подтвердила рассказ Иванцова. Но в райотдел он позвонил в начале девятого, чем был занят мужчина все это время, внятного ответа при допросе от него так и не получили. Всем стало ясно, что к моменту приезда опергруппы в доме убирали улики.