Любовь На следующее утро Антон понял, что детства не вернуть и вряд ли погибший соперник пожалел бы его, если б ему представился шанс. Но этот первый бой наложил свой отпечаток не только на дальнейшую жизнь спортсмена, но и на его внешность. Зашитая неопытным хирургом рассеченная бровь изменила разрез глаза, и вскоре у Антона появилась кличка «китаец». Тренировки продолжились, как и продолжились бои без правил, но теперь «китаец» знал, что главное в бою – это крепкая защита, а удар он наносил противнику тогда, когда тот был почти уверен в своей победе и терял бдительность. Первые заработанные сто баксов Антон отдал матери. Ставки повышались, а, следовательно, и повышался размер его призового дохода, в долларовом эквиваленте он стал составлять несколько тысяч за схватку. Львиная доля уходила Коршункову в карман, но ученик не роптал, понимая, что без сэнсея он – никто. После окончания школы парень пошел учиться в автотранспортный техникум, подружился с однокурсницей Ирой. Девушка помогала Антону в учебе, была умна и любознательна. Вместе они закончили курсы вождения и получили права. Вдвоем посещали одного и того же преподавателя и учили английский. Но было еще одно увлечение юноши, о котором он молчал. Он стал завсегдатаем тира, изучал огнестрельное оружие и, несмотря на травму глаза, вскоре стал стрелять вполне прилично. Природа брала свое, и юноша вскоре понял, что ему не нужна девушка-друг, он даже и думать боялся об интимных отношениях с Ирой, а ему нужно становиться мужчиной, следовательно, нужно искать женщину-самку. На выручку пришел учитель, он дал номер телефона «досуга» и сказал: – Все проверено и чисто, больше никуда не обращайся. Но вскоре сексуальные утехи надоели молодому человеку, он стал вести рассеянный образ жизни. И, хотя часть денег он по-прежнему отдавал матери, большие суммы он стал тратить на свое образование, позволяя себе и развлечения, и посещение ресторана. Там он и встретил ее, женщину своей мечты, и влюбился с первого взгляда. Алла была старше его, женщина бальзаковского возраста выглядела безукоризненно, ей это было нетрудно, так как новая знакомая Антона владела салоном красоты. Алла не оттолкнула Антона, но и не сближалась с ним. Между влюбленным и предметом его обожания всегда существовало расстояние, «китаец» превратился в бессменного поклонника и телохранителя красавицы. Однажды женщину «прорвало». Праздновали в «Фениксе» ее день рождения. Именинница, будучи в изрядном подпитии, собралась домой, и каратист вызвался ее проводить. Когда она увидела поднадоевшего ей юношу, то возмутилась: – Что ты за мной ходишь, как мама? Я женщина, я трахаться хочу. А ты никого ко мне не подпускаешь. Сам, наверно, оказываешь интим – услуги своему любимому сэнсею. – Ах, учитель-сан, все, что пожелаете. Хоть бы признался в том, что гей. Да все вы спортсмены – педерасты. Антон вспыхнул. Он никогда не бил женщину. Но поднятая мужчиной рука напугала Аллу. Ее качнуло, она не удержалась на каблуках и упала. Раздался глухой звук удара головы о бордюр. Над ее пышной прической растекалась лужа крови. Каратист пощупал пульс – женщина была мертва. Оттащив пострадавшую на газон, парень сходил в открытый ночной бар, купил черный пакет для мусора. Поместив тело погибшей в пакет, спустил груз в канализационный люк и пошел домой. Утром его арестовали и поместили в СИЗО, как подозреваемого в убийстве Аллы Белецкой. Тюрьма Антон не стал отпираться. И хотя он настаивал, что не трогал женщину, статья «Непредумышленное убийство» грозила долгим сроком. Отец зашел в запой, у бабушки случился инсульт, мать – в шоке, Ира – в прострации, Коршуннков – в полной растерянности. Нужен был хороший адвокат. Но дельный адвокат стоит очень дорого. Семья решила продать квартиру и перебраться жить к пенсионерке, которой нужен был теперь постоянный уход. Состоялся суд. Ире удалось шепнуть на ухо любимому: «Буду ждать». Вердикт – семь лет, скостили до пяти. Но даже пять – большой срок. Чтобы сбить спесь со спортсмена, посадили его к уголовникам шестым арестантом в камеру. Когда Антон вошел в свое новое жилье – там шла попойка. Вор – рецидивист по кличке «Бугай» за деньги, награбленные на воле, мог себе на зоне позволить все. – Маша, – обратился Бугай к худому и вертлявому зеку, – вот тебе и подмена, а то очко твое совсем устало. Садись, выпей с нами, мужиками, пока тоже мужик. Сейчас мы закончим праздник и займемся твоим воспитанием. И сидящий рядом с вожаком зек потянул Антона за рукав. Тот дернул руку так, что мужчина упал от неожиданности. «А, ты еще и брыкаться. Вяжите его», – скомандовал Бугай. Трое преступников кинулись исполнять приказ главного. Через минуту руки спортсмена были креппко схвачены за спиной ремнем. – Садись! Давай, братва, налейте ему гранчак, чтоб веселей жопой махал. Зеки дружно заржали и влили в горло спортсмена стакан водки. Антон молча ждал конца трапезы, обдумывая план своего спасения. Ужин близился к концу, Бугай сочно рыгнул и попытался встать из-за стола. В это мгновение Антон прыгнул на стол и со всей силы ударил врага ногой в горло. Тот закашлялся, засипел, схватившись за шею, и упал. Арестанты сгрудились возле Бугая: – Готов. А каратист ногой уже нажимал тревожную кнопку, потом сделал прыжок назад, перевел руки вперед, зубами рванул ремень. Когда прибежали санитры с носилками, то «китаец», затягивая ремень на поясе, равнодушно сказал: – Подавился кашей. Покойника унесли, а его близкий друг Крыса предложил: – Давайте выпьем за помин его души. В ответ услышал: – А она у него была?. Молча разбрелись по нарам. А каратист долго ворочался, обдумывая свою дальнейшую жизнь в неволе. Амнистия Утром следующего дня Антон проснулся в пять. Спортсмен понял: наступило время тренировки. Сокамерники с удивлением наблюдали за «выкрутасами» «китайца». Вскоре у каратиста появился ученик Миша, бывший Маша, который повторял все упражнения своего кумира. Спортсмен не только не потерял свою форму, но и отточил мастерство, благодаря литературе по боевым искусствам из тюремной библиотеки. Кроме того, Антон увлекся изучением буддизма, прочитал несколько книг о гипнозе и самовнушении. На свидания приезжала Ира, редко – мать. Отца не было, тот беспробудно пил. Вскоре пришло известие о его смерти. Коршунков через адвоката посодействовал о том, чтобы Антона отпустили на три дня под его ответственность на похороны отца. Траурная процессия была немногочисленной, друзья – алкоголики были уже пьяны, и от гроба разносился сивушный запах самогона. Рядом с матерью шла Ира, верный друг и помощник. Только на второй день после похорон Антон заметил, как расцвела девушка. Из «серой мышки» она превратилась в английскую леди. Вспыхнуло чувство, но счастье влюбленных было непродолжительным. Арестант вернулся на нары. Вскоре в письме мать сообщила, что девушка беременна, а через полгода Антон стал отцом родившемуся Олежке Стрельцову. У спортсмена была надежда на амнистию, но про каратиста забыли. АТО набирала силу. По зоне ширились слухи о больших потерях украинской армии. И только после трагедии в Иловайске СБУ обратил внимание на каратиста. – Какая амнистия? Она уже прошла, – возмущался Крыса, когда услышал о досрочном освобождении Стрельцова Антона. И вправду амнистия была странной, потому что Антона не отпустили домой, а повезли прямо в кабинет Авакову. Тот сходу предложил сделку: – Генерал Литвиненко под Иловайском находится в затруднительном положении. Его брат предлагает 10 тысяч долларов тому, кто доставит его в Киев живым и здоровым. Вы согласны выполнить эту работу? – Да, я помогу. Но мне нужно какое – то время. Хотя бы пять дней, чтобы ознакомиться с расположением российских и украинских воинских частей, изучить местность и обдумать пути выхода из «котла.» – Нет у нас пяти дней, на все – три дня, у Вас есть счет в Ощадбанке? Через неделю после прибытия генерала в столицу на счет придут 10 тысяч. Сделайте все возможное и невозможное: не хватало еще, чтобы украинский генерал стал пленником чеченского отродья. Советую: дома не показываться, номер в гостинице Вам забронирован. В полном распоряжении водитель с машиной. Связь держать будем по этому мобильному, – и Арсен подал Антону телефон, – мой номер уже там зафиксирован. Стрельцов отправился отдыхать в гостиничный номер, даже не пытаясь позвонить родным, так как понял, что за его семьей ведется наблюдение. АТО Рано утром в номер Антона явился водитель «Форда». В небольшом чемоданчике он принес нужные для выполнения задания документы: карты, фото генерала Литвиненко и его соратников, удостоверение ОSCEи нашивку с логотипом этой организации. Спортсмена повезли в военторг, он выбрал себе по размеру камуфляжную форму, а с обратной стороны воротника пристегнул булавку – на удачу. В качестве оружия Стрельцов избрал пистолет ТТ. На изучение материалов отводилась ночь. Каратист вызубрил все названия сел, расположения украинских и российских блокпостов, а также запомнил номер телефона министра МВД и из памяти мобильного. Мужчина поборол в себе искушение позвонить родным, ясно представляя последствия этого звонка. Его провал грозил ликвидацией не только ему, но и арестом матери, Иры и потерей сына. Поэтому по городскому телефону гостиницы он позвонил Коршункову и пригласил его в ресторан. Ученик не был откровенен с сэнсеем, да тот и не задавал лишних вопросов. просил Коршункова о помощи семье, не столько материальной, сколько моральной, чтобы наставник дал знать родным, Антон жив и здоров. Утром третьего дня каратиста вывезли на последний украинский блокпост: – Дальше сам. С Богом! – напутствовали его бойцы. И спортсмен исчез в кустах посадки. Двигаться приходилось очень осторожно. Сепаратисты в поисках наживы шмыгали не только по населенным пунктам, но и обыскивали трупы украинских солдат. Антон точно знал место, в каком блиндаже скрывался и ждал помощь Литвиненко. Но как бы он не был осторожен, все-таки не миновал плена. Проислонившись к сосне, разведчик решил вздремнуть. На дороге остановился российский БТР с чеченцами, солдаты поспешили «в кустики» и наткнулись на спящего незнакомца. Английский язык и удостоверение члена ОБСЕ не помогли. Среди сепаратистов оказался Владик Петров, который тоже увлекался спортивной борьбой и даже стоял в спаринге с Антоном в одном из соревнований. – Привет, Антон! Тебя не узнать – вылитый американец! Ребята, да он наш, русский. Тебя каким ветром сюда занесло? – поинтересовался Петров. Подошедший чеченец по кличке Гиви отдал приказание надеть на подозрительного бойца наручники. При обыске был найден и изъят пистолет. Стрельцова усадили вместе с бойцами на БТР. В донецкой полуразрушенной квартире уже ждали. Был накрыт стол. Антона приковали наручниками к батарее центрального отопления. После возлияний стали обсуждать судьбу каратиста. На заступничество Петрова и слова, что он – свой, «правильный пацан», никто внимания не обратил, так как спортсмен упорно молчал о цели его появления на территории, захваченной российскими войсками. Не придя к единому мнению, сепаратисты заснули, не выставив никакой охраны. Зачем? Город и так наш. Не спал только Антон, он ясно представлял себе пытки – чеченцы не остановятся ни перед чем, чтобы получить ценную информацию. Зубами снял с воротника булавку, мгновение – она в руках, еще мгновение – щелкнули открывшиеся наручники. Вот она, свобода! Еле слышный хруст позвонков на шее Гиви – залог вечного сна палача. Антон обшарил карманы – вот и документы, и мобилка, и пистолет. Стал осторожно пробираться к выходу, но в темноте зацепился за ногу Петрова: – Гиви, ты? – Спи, я, – и, шмыгнув в проем двери, мужчина растворился во мраке осенней ночи. Только под утро он нашел злополучный блиндаж. Вид у генерала был явно не боевой, каратист проспал до полуночи, а под покровом наступившей темноты, не спеша, пошагали в сторону украинского блокпоста. Когда до места назначения оставался километр, Антон решил позвонить Авакову: – Мы на месте. Еще при подходе Стрельцов увидел автомобиль с флажком ОБСЕ, генерал прыгнул на заднее сиденье: – Спасибо, вовек не забуду. Машина резко рванула с места, а спортсмен остался один. Ну, теперь он не нужен. И звонить, наверно, уже некому. Интересно, работает телефон? Он быстро набрал номер Иры: – Здравствуй, любимая! Я жив и здоров. Через неделю возьми мою карту Ощадбанка и сними деньги. Продайте квартиру, за все деньги купите дом за городом. Никто, кроме Коршункова, не должен знать новый адрес. И главное, чтобы про меня не говорили, – ничему не верь. Береги сына. Ира успела успела только прокричать: – Люблю, целую, ждем! Как грохнул где-то рядом снаряд из «града». Договорился! Зашвырнув мобильный в кусты, каратист бросился бежать в сторону разрушенного бомбежкой села. Встреча Успели, засекли! И Антон Стрельцов перебежками направился в сторону единственно уцелевшей хаты. В комнате царил беспорядок. В полумгле мужчина едва разглядел фигуру лежащего на кровати, а рядом на корточках сидел никто иной, как Маша. – Машка, как ты сюда попал? – Как, как? По амнистии, потом в ополчение по призыву, вон еще один защитник Отечества. Продирая заплывшие от похмелья глаза, с кровати поднялся Крыса. – Ба, знакомые лица! «Китаец», тебя – то каким ветром сюда занесло? – Таким же, каким тебя. Ну, Крыса, много накрысятничал? – Да не очень, но кое-что есть. А что сепарам что ли оставлять? – А Машку зачем с собой таскаешь? – Да, вишь, я-человек солидный, не во всякую щель пролезу. – Понятно. Братва, что делать-то будем?