— Сэр? — Мы не можем оставаться без пленки, — речь герцога стала торопливой. Он словно боялся, что не успеет рассказать Полу все, что нужно, — помимо всего, как бы иначе мы смогли снабдить информацией периферию?! Люди должны знать, как я хорошо ими управляю. Как же они об этом узнают, если мы сами не скажем им? — Вам нужно отдохнуть, — взволнованно произнес Пол. И снова герцог посмотрел сыну в лицо: — У Арраки есть еще одно, главное, преимущество, о котором я чуть было не забыл упомянуть. Этот спайс — он здесь везде. Им дышишь, его ешь, он почти во всем. И мне кажется, что он создает некоторый иммунитет против самых распространенных ядов. Арраки — безводная планета, и вода здесь источник жизни. Необходимость контролировать расходование каждой капли бесценной влаги ставит все производство спайса на Арраки под строжайший контроль. Но спайс — не только ключ к получению огромных богатств, он одновременно необходим и как условие выживания — он спасает народы Арраки от истребления. Населением Арраки нельзя рисковать, более того, его приходится защищать от опасности, исходящей как изнутри, так и извне. Ведь большая часть населения планеты занята добычей спайса, который существует только на Арраки. Таким образом, Арраки делает нас, ее правителей, безупречными в моральном и этическом отношениях. Пол начал было говорить, но герцог прервал его: — Мне необходимо было кому-то все это высказать, сын. — Он вздохнул, снова посмотрел на сухой ландшафт, с которого теперь исчезли даже цветы затоптанные сборщиками росы, они увяли под ранним солнцем. — На Каладане мы правили, опираясь на мощь моря и воздуха, здесь мы должны использовать мощь пустыни. Это то, что ты получаешь в наследство, Пол. Что станет с вами, если что-то случится со мной? Твоему дому тогда не будет угрожать медленное и угрюмое угасание, падение его будет стремительным, вас с матерью начнут преследовать. И тогда останется единственное спасение — бегство. Пол сглотнул, подбирая слова, но ничего не приходило в голову. Он никогда не видел своего отца настолько упавшим духом. — При попытке удержать Арраки, — продолжал герцог, — неизбежно встанет вопрос о сохранении славного имени нашего рода. — Он указал в окно на знамена Атридесов, безжизненно свисающие с флагштоков, установленных по краям посадочного поля. — Ничьи дьявольские козни не должны запятнать эти гордые и честные знамена. Горло у Пола пересохло От слов отца веяло такой безысходностью, таким фатализмом, что мальчик почувствовал себя опустошенным. Герцог достал из кармана возбуждающую таблетку и проглотил ее, не запивая. — Власть и страх, — сказал он, — вот инструменты управления государством. Надо приказать, чтобы тебя усиленно обучали искусству ведения партизанской войны А фильм в случае крайней необходимости ты смог бы сыграть и на этом. Пол смотрел на отца, по мере действия таблетки его плечи расправлялись. Но полные страха и сомнения. — Что-то задерживает эколога, — пробормотал герцог. — Я велел Зуфиру поторопить его. Глава 15 Однажды мой отец, падишах-император, взял меня за руку, и я, вспомнив то, чему научила меня мать, почувствовала, что он не спокоен. Отец повел меня в портретную галерею и остановился перед полотном, на котором был изображен герцог Лето Атридес. Я заметила между ними — моим отцом и человеком на портрете — большое сходство У обоих были благородные худощавые лица с острыми чертами. Но больше всего меня поразили их глаза, одинаково холодные и величественные. «Дочь, — сказал мне отец, — я хотел бы, чтобы ты была старше, когда для этого человека наступит время выбирать себе женщину». Моему отцу тогда было семьдесят лет, хотя он выглядел не старше человека на портрете, а мне — всего четырнадцать, но я до сих пор помню, о чем подумала в то мгновение, мой отец втайне желает иметь герцога своим сыном и ненавидит политическую необходимость, вынуждавшую их быть врагами. Принцесса Ирулэн. В доме моего отца. Первая встреча с людьми, которых ему было приказано предать, потрясла доктора Кайнза. Он гордился тем, что был ученым, для которого легенды были лишь любопытными гипотезами, возможными путями к познанию сущности культур. Но мальчик так удивительно соответствовал древнему поверью, особенно его вопрошающие глаза и сдерживаемая искренность, характерная для его облика. В легенде, конечно, не содержалось четких указаний на то, когда Мать-богиня приведет мессию или предоставит ему возможность действовать. И все же между предсказанием и появившимися на планете людьми существовала странная согласованность. Они встретились в самый разгар утра за административным зданием посадочного поля. Стоящий неподалеку топтер без опознавательных знаков тихонько гудел, как некое дремлющее насекомое. Возле него с обнаженным клинком, огражденный защитным полем, стоял охранник Атридесов. С усмешкой посмотрев на защитное поле, Кайнз подумал: «Арраки готовит для них сюрприз». Планетолог поднял руку, давая знак своим охранникам Свободным отступить. Сам он прошел вперед, ко входу в здание. Его внимание привлекло движение по ту сторону входа, он остановился и расправил складку стилсьюта, образовавшуюся на левом плече. Входная дверь распахнулась Из нее вышли люди, вооруженные пистолетами, ножами и защитными полями. За ними следовал смуглый высокий человек с ястребиным лицом и темными волосами. На нем был плащ с эмблемой Атридесов на груди. Ему, видимо, был непривычен этот вид одежды. С одной стороны плащ прилип к закрытой стилсьютом ноге, и это сковывало его движения. Рядом с мужчиной шел юноша с такими же темными волосами, но с более круглым лицом. Кайнз знал, что ему пятнадцать лет, но выглядел он младше. Тем не менее в его фигуре чувствовалась властность и уверенность в себе, словно ему было известно нечто, неведомое всем остальным. На нем был такой же плащ и стилсьют, как и на отце, но юноша чувствовал себя в них спокойно и непринужденно, как будто подобная одежда была ему давно знакома. Кайнз покачал головой, думая про себя: «Они всего лишь люди». Вместе с ними вошел еще один, кого Кайнз сразу узнал — Гурни Хэллек: этот человек поучал его, как вести себя с герцогом и его наследником. Кайнз глубоко вобрал в себя воздух, усмиряя поднявшееся в нем негодование: «Очень скоро они узнают, кто истинный хозяин на Арраки» Они хотели знать все о спайсе, а также о базах. И было очевидно, что о базах им сообщил Айдахо. «Я заставлю Стилгара послать голову Айдахо этому герцогу», подумал Кайнз. Свита герцога была теперь в нескольких шагах. Слышно было, как хрустел песок под их ногами. Кайнз поклонился, приветствуя подходивших Его одинокая фигура привлекла внимание Лето, и тот с интересом присмотрелся к нему: высокий, худой, в костюме для открытой пустыни и башмаках; откинутый на спину капюшон оставлял открытыми рыжеватые волосы и редкую бородку. Бездонные синие глаза устремлены на герцога из-под нависших бровей. — Вы — эколог? — спросил его Лето. — Мы здесь предпочитаем употреблять старые термины, — возразил Кайнз. — Я — планетолог. — Я буду называть вас так, как вы привыкли, — сказал Лето и повернулся к сыну. — Это — арбитр, судья по изменениям, поставленный следить, подчиняется ли местное население властям. — Он посмотрел на Кайнза. — А это мой сын. — Вы Свободный? — спросил его Пол. Кайнз улыбнулся: — Меня принимают и в сьетче, и в деревне. Но я — имперский планетолог, на службе у Его величества. Уверенный тон этого человека произвел на Пола благоприятное впечатление. До этого он видел Кайнза в бинокль из окна административного здания, и он показался мальчику излишне чопорным. — Странная манера… — шепнул Полу Хэллек. — Ни слова лишнего, никаких неточностей: говорит, как пишет. Герцог, услыхав эти слова, негромко произнес: — Тип настоящего ученого. Пол почувствовал в Кайнзе сильную личность… «Это — человек, рожденный повелевать», — подумал он. — Насколько я понимаю, это вы позаботились о стилсьютах и плащах для нас? — обратился к Кайнзу герцог. — Надеюсь, они хорошо подошли, мой господин, — ответил ему Кайнз. -Они были изготовлены Свободными в срок, который определил ваш человек -Хэллек. — Мне сказали, что вы не сможете взять нас в пустыню до тех пор, пока мы не наденем эти доспехи, — сказал герцог. — Мы не сможем взять с собой достаточное количество воды, хотя наше сегодняшнее путешествие в пустыню и не будет долгим. Стилсьюты сохранят влагу вашего тела от испарения. Что касается остальных мер вашей безопасности, то дела обстоят следующим образом: сверху вас будет прикрывать эскорт сопровождения. Он будет находиться в поле вашего зрения. Снизу защиты не будет: маловероятно, что мы подвергнемся нападению в этом направлении. — Кайнз пристально посмотрел в лицо герцога, видя перед собой плоть, насыщенную водой, и холодно проговорил: — На Арраки не принято говорить о неприятности — здесь говорят о ее возможности. Хэллек окаменел от его тона. — Герцогу нужно говорить «мой господин» или «сир»! Но Лето остановил его движением руки. — Оставь, Гурни! Им еще незнакомы наши обычаи. — Как вам будет угодно, сир, — пробормотал Хэллек. — Мы у вас в долгу, доктор Кайнз, — сказал Лето, — Вы понесли большие расходы на подготовку этой экспедиции. Они не будут забыты. Пол, повинуясь безотчетному импульсу, отчетливо произнес: — Дар — благо для того, кто дарит. Внезапно свободные из охраны Кайнза бросились к нему: — Лизан ал-Гаиб! — вскричал один из них. Кайнз повелительным жестом вернул их на место. Они отошли, возбужденно переговариваясь между собой. Кайнз сказал: — Не обращайте на них внимания — жители пустыни очень суеверны. Однако он тоже вспомнил слова легенды: «Они будут приветствовать тебя словами священного писания, а твои дары станут для тебя благоденствием». Внезапно Лето понял, почему Хават, давая ему краткое описание Арраки, отозвался о Кайнзе более чем сдержанно, подчеркивая тем самым, что он не доверяет этому человеку: Кайнз был Свободным. Его манеры отличали в нем гордого человека, привыкшего к свободе, и в речи своей, и в языке он руководствовался только собственными заключениями. Заданный напрямую вопрос Пола был наивен и бестактен: Кайнз, имперский планетолог, был аборигеном. Вот почему он взял охрану из своих людей. Но, с другой стороны, этот факт мог и не таить в себе никакой угрозы. Просто Свободные Арраки хотели удостовериться в том, до каких пределов простирается их новая свобода. Охрана производила впечатление надежной. — Не пора ли нам отправляться, сир? — спросил Хэллек. Герцог утвердительно кивнул: — Я полечу в моем собственном топтере, Кайнз может сесть рядом со мной, чтобы указывать дорогу; ты и Пол займете задние сиденья. — Одну минуту, — остановил Кайнз герцога. — С вашего разрешения, я должен проверить исправность ваших костюмов. Герцог хотел было возразить, но Кайнз настаивал: — Я забочусь не только о вас, но и о себе… мой господин. Мне хорошо известно, чего следует опасаться, пока вы оба находитесь на моем попечении. Герцог нахмурился: "До чего неприятный момент! Если я откажусь, то могу его обидеть. А он может оказаться именно тем человеком, который нам нужен. Но… пустить его внутрь моего защитною поля, разрешить касаться меня, когда я так мало его знаю?..? — Мы к вашим услугам, — сказал, наконец, герцог и распахнул свой плащ. Он видел, как Хэллек весь подобрался, готовый ринуться вперед. — И раз уж вы так добры, то я попросил бы вас рассказать мне об устройстве этого костюма. — Охотно, — сказал Кайнз и, расстегнув застежку на плече герцога, приступил к объяснениям: — В его основе лежит высокоэффективный и многослойный фильтр и теплообменная система. Внутренний пористый слой обеспечивает нормальный процесс испарения, охлаждающий тело. Два следующих слоя содержат волокна теплообмена и охлаждения солей. Не прерывая объяснений, Кайнз поправил складку на груди и проверил застежку под мышками. — Работа органов дыхания обеспечивается с помощью насоса. Регенерированная вода скапливается в специальном резервуаре, откуда подводится по трубке к зажиму у шеи. — Великолепная конструкция, — похвалил герцог. Кайнз встал на колени, чтобы осмотреть зажимы на ногах. — Моча и кал подвергаются переработке в набедренных емкостях. — Он встал и еще раз проверил шейный секционный клапан. — Когда вы находитесь в открытом пространстве пустыни, вот этот фильтр закрывает ваше лицо, а эта носовая трубка предохраняет от горячего воздуха: вдыхаете через ротовой фильтр, выдыхаете через носовую трубку.