Мы признаем изначально опасную природу людей, брошенных на произвол судьбы в мире ограниченных ресурсов, усугубляемом притязаниями на власть и авторитет. Мы оказываемся во враждебных друг другу лагерях, сражаемся между собой до полного истощения, а точнее – вымираем. Мы находимся в состоянии постоянной войны до тех пор, пока не появится кто-то, обладающий властью и полномочиями, чтобы навязать нам мир. Гоббс называет такую фигуру Левиафаном. Герберт же наиболее изящно изображает его в личности Лето II. На страницах Библии Левиафаном зовется морское чудовище. Лето II превращается в огромного монстра – наполовину человека, наполовину червя, которого нарекают живым Богом. Этот смертный Бог, будь то Левиафан или Лето II, внушает нам всем благоговейный трепет и служит связующим звеном политической власти и авторитета. Во Вселенной Дюны Лето II, именуемый Тираном и Богом-Императором, предотвращает людское самоуничтожение и обеспечивает мир, сохраняя человеческий род. Игроки во Вселенной Дюны «…Императорский Дом уравновешивается Федеративными Великими Домами Ландсраада, а между ними лавирует Гильдия с ее проклятой монополией на межзвездные перевозки. Политический треугольник – самая нестабильная из всех структур». – Преподобная Мать Гайя Елена Мохийам Леди Джессике («Дюна») Итак, кто эти неоднозначные персонажи с невысокими моральными принципами во Вселенной Дюны? Вселенная Герберта простирается на огромную территорию. Отдельные персонажи, которые появляются то тут, то там, олицетворяют наиболее значимые архетипы и направления. Очень немногие персонажи появляются более чем в одном или двух из шести оригинальных романов Герберта, и их влияние колоссально. Кроме того, с течением времени политический спектр меняется. Эта политическая изменчивость в основном способствует дестабилизации. Из-за частой смены центров власти становится трудно установить какой-то определенный авторитет. Согласно Гоббсу, в естественной среде власть мимолетна и сохраняется лишь до тех пор, пока сила и ум человека, обладающего ею, не иссякнут. Аналогичным образом во Вселенной Дюны мы можем разделить политические группировки на несколько ключевых должностей и групп с некоторыми внутренними сдвигами во власти. Император Институт Императора кардинально меняется на протяжении романов. В «Дюне» Герберт впервые представляет нам Шаддама IV из Дома Коррино, обладающего, по-видимому, высшей властью, которую ему обеспечивают cардаукары, хорошо обученные и смертоносные воины. Власть Шаддама IV переходит к Полу Атрейдесу (Полу Муад’Дибу), который становится Императором. Этот титул он будет носить до конца «Мессии Дюны». В «Детях Дюны» в качестве регента правит Алия, прокладывая путь для своего племянника, Лето II. Будущий правитель сливает свое тело с песчаной форелью (ранней стадией песчаного червя), превращаясь в существо, которое живет невероятно долго, и в «Боге-Императоре Дюны» правит в качестве Императора более трех тысяч лет. После краха и смерти Лето II значимость фигуры Императора постепенно исчезает, а политический ландшафт начинает вращаться вокруг различных группировок (Тлейлаксу, Бене Гессерит и Преподобные Матери), соперничающих за власть в «Еретиках Дюны» и «Капитуле: Дюна». Ландсраад Вторая сторона власти в ранней Вселенной Дюны – это Ландсраад, политический орган, состоящий из Великих Домов (Атрейдес, Харкон-нен и других). Ландсраад выступает здесь как потенциальная преграда для всевластия Императора, и взаимодействие и столкновения между этими Домами задают тон. Ландсраад может оказать давление на Императора, но чаще всего Великие Дома бывают вовлечены в конфликты друг с другом. «Дюна» знакомит нас с Домами, где мало выдающихся семей. Такими семьями обычно движут исключительно собственные интересы и стремление к самосохранению. Шаддам IV принадлежит к Дому Коррино. Его стремление к власти наиболее ярко проявляется в «Дюне» и «Детях Дюны». Дом Атрейдес олицетворяет для нас путеводную звезду преданности (идея, которая становится все более ироничной и болезненной по мере развития истории), Харконнены же воплощают самодовольство и порочную безнравственность. Для них основными удовольствиями, которыми можно наслаждаться постоянно, лишь иногда прерываясь на обед, являются секс и убийство. Главные Дома считают войну (канли) средством разрешения споров. Их равное обладание ядерным оружием препятствует ухудшению ситуации, которая может привести к полному уничтожению. В этом отношении Ландсраад иллюстрирует систему взаимного гарантированного уничтожения, которая была характерна для холодной войны между бывшим Советским Союзом и Соединенными Штатами. Ключевое отличие, однако, заключается в том, что в мире Дюны нет НАТО или Варшавского договора, при которых, если бы один Дом применил ядерное оружие, то все остальные объединились, чтобы уничтожить агрессора. В «Дюне» катализатором войны выступает перенос производства Пряности из Дома Харконнен в Дом Атрейдес, что дает Императору и Дому Харконнен возможность уничтожить весь род Атрейдесов. Существование Великих Домов имеет существенное значение и влияние на ход истории в первых трех книгах – в «Боге-Императоре Дюны» семейные линии существуют, но их политическая власть уже утеряна. Космическая гильдия Космическая Гильдия паразитирует на политической власти. Сама Гильдия никогда не правит. Они не готовы рисковать поставками Пряности, позволяющей навигаторам бороздить просторы Вселенной на своих космических кораблях. Однако у членов Гильдии есть политический опыт, и они четко декларируют ее в финальной битве при Дюне, отметив, что Шаддам IV служит для их удовольствия, а не по собственной воле, и что настоящая верность Космической Гильдии принадлежит Пряности. Если бы Шаддам IV предал интересы Гильдии, он был бы ликвидирован. Смерть является обычным явлением в мире Герберта. Бене Гессерит Сестричество Бене Гессерит – зловещая и притягательная организация. Ведьмы мастерски манипулируют окружающими, но, как и Космическая Гильдия, сестры никогда не правят напрямую. Первоначально Бене Гессерит надеются контролировать Империю через Квисатц Хадераха (мужское воплощение Преподобной Матери). Однако это намерение приводит к обратным результатам, и чтобы сохранить свое влияние, им приходится постоянно менять свои планы. Будучи евгенистами, они манипулируют королевскими родословными, чтобы сохранить в потомстве определенные наследственные черты. Как и Гильдия, Бене Гессерит создают королей и служат фоновыми игроками. Тлейлаксу Герберт вводит Тлейлаксу в «Мессии Дюны», однако они обретают наибольшее значение в более поздних романах. Тлейлаксу обладают аксолотль-чанами, производящими как гхол (искусственных существ, созданных из клеток умерших, которые служат средством воссоздания нескольких персонажей в новеллах), так и временный новый источник Пряности в «Еретиках Дюны». Движимые религиозным рвением, Тлейлаксу стремятся к галактическому господству столь же манипулятивному, как и Бене Гессерит. Только Тлейлаксу действуют более открыто: они убивают ключевых политических и религиозных деятелей и заменяют их своими собственными агентами. Досточтимые матроны Досточтимые Матроны происходят от Бене Гессерит, Рыбословш и Тлейлаксу. Отделившись от этих групп, они пошли своим собственным путем, когда Лето II перестал быть правителем (Старая Империя функционально распалась, и люди разбрелись по разным уголкам галактики в поисках Пряности). Досточтимые Матроны доминируют над мужчинами, пуская в ход секс и насилие и полностью подчиняя их своей воле. Это можно сравнить с наркотической зависимостью, создающей любовно-ненавистнические отношения, характерные для героиновых наркоманов. Как и Тлейлаксу, они стремятся покорить галактику. Досточтимые Матроны представлены в «Еретиках Дюны» и «Капитуле Дюны». Непостоянные игроки Многие сообщества (фримены, Рыбословши, Иксианцы, различные культы и др.) являлись пешками на политической арене галактики, но конкретно названные здесь группы часто становились инструментами стоящих у власти. Пол и Алия использовали фрименов и их религиозный пыл, чтобы завоевать галактику; Лето II использовал Рыбословш, чтобы распространить государственную религию; Иксианцы предоставили технологии, которые помогли Гильдии во Времена недостатка Пряности. Шаткость политической структуры в Дюне очевидна. Многие игроки заявляют свои права на конкретные территории и пытаются выжить в изменчивом мире. Но каким образом они заявляют свои права? Через насилие, принуждение и шантаж, которые в большинстве случаев создают условия для одинокой, бедной, ужасной, жестокой и короткой жизни. В действительности такая система власти оказывается совершенно непригодной; ей суждено развалиться. Пока люди не признают никакую силу, помимо своей собственной, их агрессию не сдержать. Тоталитарность, в свою очередь, гарантирует состояние постоянного конфликта, так как каждое сообщество хочет распространить свою волю на других, что грозит полным уничтожением всех участвующих сторон. Нужна влиятельная сила, способная править единолично и направлять свое господство на другие группы. Иными словами, нужен тиран, спаситель, Левиафан. Это похоже на драку за последнюю банку пива «Вселенная подонков» очень похожа на то могущественное государство («смертного Бога»), концепцию которого предложил Томас Гоббс в 1651 г. в «Левиафане». Гоббс представляет теоретическое состояние существования сообщества, в котором нет централизованной власти, но есть некоторое количество индивидов, ищущих собственной выгоды. Индивиды дерутся друг с другом, поодиночке или группами, создавая конфликты на личном и социальном уровнях. Эти конфликты угрожают существованию каждого вовлеченного в столкновение индивида. Философы обладают удивительной способностью отражать культуру своего времени в текстах. Гоббс писал во времена Гражданской войны в Англии (1642–1651 гг.), которая была буквально войной «всех против всех». Питер Гонт считает, что десять процентов всего населения в возрасте от шестнадцати до шестидесяти лет были напрямую задействованы в сражениях в период с 1643 до 1645 гг. и что двадцать пять процентов мужского населения в какой-то момент военного конфликта бралось за оружие. В целом, погибло около двухсот тысяч человек. В то время как историки выдвигают несколько потенциально вызывающих разногласие факторов (религиозный, экономический и культурный), весомые доказательства свидетельствуют о том, что религиозный экстремизм оказался решающим мотивом для начала конфликта. Протестантская реформация создала фракцию пуритан, которые восстали против «папистов» или католиков. Гоббс покинул Англию в 1640 г., боясь быть причисленным к первым недовольным. Он обратился к классическим идеям о человеческой природе и противопоставил им тот путь, по которому двигалось историческое развитие. Это противопоставление привело его к пониманию поведения человека по отношению к себе и к другим. Что же Гоббс может сказать о нас? Его рассуждение записано в тринадцтой главе «Левиафана», из которого вытекает следующий анализ. Мы все движимы нашим эгоизмом, который Гоббс определяет как заинтересованность в личной безопасности и в уважении (имеется в виду самоуважение и уважение со стороны). Мы хотим, чтобы другие видели нас так же положительно, как видим себя мы. Кроме того, мы осознаем, что у нас нет всего, чего нам хочется, или что нужно для жизни. У нас есть потребность в «благах», которые, как нам кажется, жизненно необходимы. Владимир Харконнен искал плотского удовольствия и яств, в то время как Пол Атрейдес искал мести за смерть своего отца и возвращения по праву принадлежащих владений. Приоритетом становится удовлетворение своих желаний. Позиция Гоббса не провозглашает наше поведение подобным животному. Он лишь считает, что цивилизация, если таковая существует, опирается на эгоистичные желания индивидов. Гоббс предполагает, что причина эгоистического поведения кроется в нашей логике рассуждения: мы осознаем, что у нас недостаточно определенных благ, поэтому деремся за то, что нам нужно. Дефицит порождает насилие. Два индивида не могут обладать одной и той же вещью одновременно, и ни у одного из них нет унаследованного или исключительного права на владение этой вещью. Таким образом, все сводится к тому, чье желание обладать этой вещью оказывается сильнее, а значит он ловчее управляется с дубиной, врезав другому по голове. Иногда подобное насилие принимает психологическую форму, иногда физическую. Ценности можно с тем же успехом заполучить путем обмана, что и убить ради них. Пол, например, использует силу в лице фрименов против Императора Шаддама IV. Однако, чтобы напугать Космическую Гильдию, использует психологический метод, угрожая уничтожить Пряность. Почему мы прибегаем к насилию? На самом деле все очень просто – это рациональное насилие. Наша рациональная природа мотивирует нас сохранять собственное здоровье и благополучие путем поиска средств выживания. Гоббс утверждает, что без какой-либо власти (будь то монархическая или иная власть) каждый индивид имеет право защищать себя и каждый индивид имеет право избирать способы своей защиты. Было бы нерационально сказать, что у меня нет права защищаться или отказывать себе в обязательном для жизни благе. Но если такие права есть у всех, то я не обладаю большими правами на любую конкретную вещь, чем любой другой, даже если я держу эту вещь в руках. Следовательно, не будет несправедливым, если кто-то заберет у меня мои блага, как и не будет несправедливым обратное. Справедливость в рамках защиты прав своей собственности и претензий к другим людям имеет смысл только в гражданском обществе. В первобытном единственным определением правильности будет то, что соответствует причинности. В результате для меня справедливо убить кого-то, если он не дает получить то, что необходимо мне для выживания. Гоббс отмечает, что мы все способны на убийство – разница в силе или других важных параметрах между индивидами точно может быть устранена путем объединения усилий или обмана противника. И хотя наши личные способности могут варьироваться, в целом условия равные. Пока мы деремся между собой, нам не дано насладиться благами жизни. Мы можем отвоевать себе небольшой кусок земли, но он наш, пока мы в силах удержать его. Если появится какая-то другая, большая сила, нам ничего не достанется. Подобное общество не сможет выстоять – война «всех против всех» убивает человеческий род. Мы становимся причиной нашей собственной гибели. Наш разум понимает, что мы движемся по пути саморазрушения, и осознание этого факта заставляет нас искать мира друг с другом. Рассмотрим пример, когда фримены, в соответствии с их традициями, потребовали у Пола бросить вызов Стилгару, а впоследствии стать их всеобщим лидером и повести в бой против Харконненов. Пол, Стилгар и леди Джессика сразу поняли ошибку такого подхода: если фримены всегда будут убивать сильнейшего из них, тогда они бесповоротно ослабят свои сиетчи до такой степени, что в конечном итоге не смогут победить своих врагов. Вот почему Пол в первую очередь ищет мира, чтобы обеспечить победу на Харконненами. И по той же причине он отказывается убивать Стилгара, фактически делая его своим вассалом. Понимание того, что человечество идет к взаимному уничтожению, толкает Лето II на создание Золотого Пути. Он боится, что тот путь, который был установлен с помощью баланса сил Империи, Ландсраада и Гильдии, приведет человечество к вымиранию. Ведь по своей природе баланс власти нестабилен и потому в любой момент может рухнуть в хаосе и конфликтах. Если позволить человечеству идти по пути захвата власти, оно продолжит воевать с самим собой, истощая население до тех пор, пока никого не останется в живых. В условиях естественного конфликта мы ищем мира, а потому создаем сообщества и выбираем лидера или правителя. Неважно, какой способ управления государством будет выбран, государство все равно будет служить представительным лицом для людей. И потому люди предоставляют ему полномочия делать все, что нужно для поддержания мира (Гоббс «Левиафан», глава 18). Гоббс связывает выбор системы правления с нашим ощущением той формы, которая лучше всего справится с задачей сохранения мира. А это в свою очередь влияет на размер правительства – сколько людей будет обладать властью. Когда властью наделены все, мы получаем демократию. Когда же властью обладают всего несколько – аристократию. И, наконец, когда властью владеет один, мы получаем монархию. Только монарх объединяет в себе другие виды политической власти. Это суверен и правитель в одном лице. Очевидно, то же самое нельзя сказать о системах, которые разделяют власть между разными группами. Проблема участников демократического или аристократического общества состоит в том, как сохранить мир в системе, где власть разделена. Когда бы мы ни разделяли власть, мы разделяем влияние, что увеличивает вероятность нашего возвращения в состояние войны друг против друга («Левиафан»). Равно как английское правительство разделилось на Корону и парламент, так и мы в конечном итоге разделяемся, сражаясь за обладание властью, собственностью, благами, услугами, пока кого-то в конечном счете, не уничтожают. Или, в случае «Хроник Дюны», застреливают, отравляют, закалывают, сжигают, расчленяют, съедают, раздавливают, топят, забивают до смерти, обезглавливают или бросают умирать от холода. В Дюне погибает очень много людей, так много, что это просто не укладывается в голове. В один прекрасный день Пол Атрейдес осознает, что он «убил шестьдесят один миллиард человек, уничтожил девяносто планет» и «полностью деморализовал пятьсот других» («Мессия Дюны»). Не стоит забывать, что он положительный персонаж.