Клэр чуть не задохнулась. Её карандаш – его раздавило! Но горевать было некогда. – Не двигайтесь, – велела Эстелл и стукнула по плитке тростью. Ноги Клэр внезапно стали тяжёлыми – тяжёлыми, как камень. Клэр попыталась окликнуть Софи, но у неё уже потяжелел и язык. У Клэр было такое чувство, словно сила притяжения возросла, и каменное сердце земли хочет притянуть её к себе, как магнит. Она упала лицом вниз, её щёку расплющило о плитку, а ноги и руки будто прилипли к полу. Мгновение спустя Софи рухнула вслед за ней, растянувшись рядом. Они были абсолютно беспомощны. Отвратительное одеяние королевы зашелестело – она направилась через комнату. Звук смолк, лишь когда она приблизилась к Клэр и выхватила корону Ардена у неё из рук. – Спасибо, – произнесла Эстелл, – что подготовила её для меня. – После чего она подняла четырёхконечную корону (корону, которая усиливает могущество своего обладателя) и водрузила её на голову. Всё кончено. Ничего не исправить. Они пропали. Даже если кто-нибудь придёт к ним на помощь, уже слишком поздно. Эстелл, увешанная единорожьими артефактами, надела на себя корону Ардена. Эстелл стала королевой вновь… а Надию уже никогда не коронуют. Новоиспечённая правительница Ардена закрыла глаза и вдохнула воздух с таким упоением, словно почуяла что-то сладкое. Победу. Триумф. Абсолютную власть. Лицо королевы расплылось в жутком оскале. Из последних сил Клэр воспротивилась притяжению земли и подняла голову ровно настолько, чтобы повернуть её в сторону. Её взгляд застыл на Софи, которая уже и так смотрела на неё. Софи пошевелила пальцем. Клятва на мизинчиках. Клятва сестёр. Обещание быть с ней до самого конца. Если только… комнату медленно залил жемчужный свет. Эстелл повернулась, самоцветы на её платье заклацали. – Ты, – выдохнула она. К ним пришёл единорог. Сперва Клэр толком его не видела, но слышала звон алмазных копыт по полу. Единорог не ринулся вперёд, как в ту ночь на Равнинах печали. Напротив, его поступь была неспешна и величественна. И вот наконец он оказался в поле зрения Клэр. Королева направила ручку – баранью голову ему на грудь, но единорог не дрогнул. Шаг, ещё один, и вот он стоит – копыто к ноге королевы. Сулящая смерть трость у самой его груди. У самого его сердца. Странные тени пробежали по лицу королевы в сиянии рога чудесного создания. Последняя королева и последний единорог стояли друг напротив друга, неподвижные, как монолиты, которыми они когда-то были. Как вдруг… «Я тебя помню», – голос единорога звучал не в ушах Клэр и даже не в её голове, а там же, где она слышит чудесное гудение. Он говорил не словами, а воспоминаниями. Пухлые ручонки зарылись в его гриву – юная принцесса поднялась на ноги, чтобы сделать свой первый шаг. Мокрые от слёз круглые щёчки прижались к его шее – она плачет над содранной коленкой. Воспоминания текли одно за другим, сливаясь в историю. * * * Девочка возраста Клэр стоит в склепе из белого мрамора. Имя её матери недавно высекли на камне. Младший брат стоит рядом с ней, его глаза под копной кудряшек печальны. К ним подходит единорог, и девочка пронзает его взглядом своих серых глаз. – Уходи, – кричит она. – Ты её не спас! Единорог подчиняется просьбе. Он знает: скорбящим сердцам нужно время на исцеление и, быть может, однажды она поймёт, что не всех нужно спасать. * * * Смерть вновь пришла в Арден. Другое кладбище, другие похороны. Девочка стала взрослой, она скорбит: в этот раз вечный покой в могиле обрёл её отец, король. Той же ночью она бросается к брату. Она говорит, что откладывать дальше нельзя. Другого выхода нет. Если этого не сделать, они потеряют ещё одного члена семьи. Продолжат терять друзей. Самоцветчики несут слишком большие потери. Брат с ней не соглашается. Вместо этого он призывает единорога хрустальной флейтой. И вместе они бегут под покровом ночи. * * * Когда он видит её в следующий раз, на ней корона Ардена и она ведёт охоту. Она счастлива. Легенды оказались правдивы: убивший единорога действительно обретает вечную жизнь. Её войска стали непобедимы. Горячо преданные ей солдаты теперь бессмертны и не покинут её, как когда-то родители. Сердце единорога сжимается от боли. Люди ещё не знают, какую цену им придётся заплатить. * * * Единорог видит, как распространяются слухи о воинах-самоцветчиках, исчезающих по ночам. О целых полках, отступающих с рассветом. И одновременно с этим о новых и жутких созданиях, наводнивших Арден. О чудовищах, столь же уродливых и жутких, как совершённое ими злодейство. * * * Единорог видит, как королева вне себя от страха и ярости оттирает тёмные пятна с ладоней. Да вот только они никак не сходят, какие бы эликсиры и противоядия она ни пробовала. Зелья и бессчётное множество единорожьих артефактов, которые она на себе носит, лишь замедляют её превращение, но они не могут его остановить. Каждую неделю ей приходится надевать на палец новое кольцо. Под ними она прячет кожу, которая выглядит так, словно превратилась в расплавленную тень. * * * Единорог смотрит с Игл, как Эстелл пришла к паутчикам. Один из них говорит королеве, как ей остановить превращение в призрака: она должна поменяться сердцами. И вот Эстелл решает заменить своё сердце самым могущественным из всех – сердцем единорога. Она будет жить вечно. Править вечно. Она снова сможет гулять в лучах солнца. Единорог видит, как паутчик делится с Эстелл ещё одной истиной: – Когда умрёт последний единорог с хрустальным рогом, призраки забудут всякий страх, даже страх солнца – они выйдут на солнечный свет. – Больше никаких полумер и зелий, – радостно сообщает Эстелл своей прежней армии. – Мы отыщем последнего единорога. Я заберу у него сердце, чтобы сохранить человеческое обличье, и, когда свет его хрустального рога окончательно погаснет, вы, дорогие мои призраки, вновь выйдете на солнце. – Тени роятся возле неё, но единорог знает, что королева не чувствует исходящий от них холод. Кровь в жилах королевы уже застыла, пускай она и обещает воссоединить их с солнцем. – Последний единорог ещё скачет по Равнинам печали, и я отправлюсь за ним этой ночью. Всё её внимание приковано к призракам, она и в этот раз не видит, как единорог наблюдает за ней сквозь ветви окаменелых деревьев. Не замечает, как он скачет в ночь, чтобы найти пропавшего принца. * * * Тело Клэр по-прежнему казалось ей слишком тяжёлым, но мысли лихорадочно проносились у неё в голове. Легенда Ардена сулила любому, кто убьёт единорога, вечную жизнь. Три сотни лет назад самоцветчики истребили единорогов. Три сотни лет назад призраки наводнили Арден. Призраки не появились в Ардене после того, как вымерли единороги. Они появились в Ардене потому, что единорогов перебили. Охотники на единорогов будут жить вечно, но не в человеческом теле, а как бесплотные призраки. А это означает, что королева Эстелл, охотница на единорогов, тоже была проклята. Её превращение в тень замедляет могущественная сила единорожьих артефактов, которыми она владеет. Но… ведь Клэр видела Терру в свете дня? Нет, порывшись в воспоминаниях, она поняла, что ни разу не видела Терру утром или днём. Она видела женщину только по вечерам, после заката и всегда под защитой стен или туннелей. Эстелл д’Астора – призрак. И её брат, принц Мартин, это знал. И, зная это, он решил превратить единорога и королеву в монолиты на Равнинах печали. Но зачем? Клэр взглянула на Софи… и увидела ответ. Его внезапность и ясность вырвали Клэр из водоворота охвативших её чувств. В то же мгновение единорог вновь обратился к королеве: «Я помню, – казалось, говорил он Эстелл. – А ты?» – Я помню, как ты меня обманул, – прорычала Эстелл. – Ты и твой род одурачили нас теми сказочками о бессмертии! И ты… ты отнял у меня Мартина! – Она подняла трость. – Нет! – Это слово царапало язык Клэр. Эстелл посмотрела на неё удивлённо. – Твои способности заметно улучшились, раз ты противишься моей магии, – заметила она. На какое-то мгновение она заговорила совсем как профессор Терра, и это придало Клэр сил. Быть может, ей и не удастся переубедить Эстелл, охотницу на единорогов, но, возможно, просто возможно, ей удастся переубедить профессора Терру, её друга. Её наставницу. Возможно, Клэр удастся переубедить малышку-принцессу, которая так любила гусиный пруд, который Клэр видела на наброске карандаша. Старшую сестру, за которой вернулся Мартин. – Мартин никогда тебя не бросал, – сказала Клэр. – Он любил тебя! Каждая чёрточка в лице Эстелл наполнилась отвращением. – Мартин заточил меня, – прорычала Эстелл. – Он обратил меня в камень. Три сотни лет я беспомощно простояла на Равнинах печали. В одиночестве. – Но ты никогда не была одинока, – возразила Софи слабым голосом. Она старалась говорить вопреки заклятью, которое на них наслала Эстелл. – Единорог всё время был с тобой. Он стоял рядом, приглядывая за тобой всё это время. Три сотни лет.