В этот миг Елизавета, всхлипнув, упала на руки госпожи Сиррей. Не успевшая выздороветь после долгой тяжелой болезни, ощущая бесконечную тревогу за жизнь маленького сына, Елизавета потеряла сознание. Этот же миг выбрал и ветер, чтобы показать свой истинный характер: налетев на людей, он завыл с ужасающей силой, чуть не бросив всех на колени. — Сама природа не хочет, чтобы я пошел искать тебя сегодня, мой бедный мальчик, — прошептал Ричард. Он подбежал к Елизавете и взял ее на руки. — Пойдемте скорее в имение, — сказал он взволнованно. — Сейчас действительно начнется ураган… Доктор, прошу: не оставляйте нас теперь… Ваша помощь может понадобиться в любую минуту! — Конечно, Пальме, — вздохнув, ответил фон Штеттен. — Ваша бедная супруга вовсе не нуждалась в таком потрясении… Но что делать! Идите, я следую за вами. — В добрый час, — сказал майор Грудман. — Я рад, что вы опомнились, Ричард. Однако окажите мне честь и позвольте сегодня быть вашим гостем. Ваш дом ближе других отсюда, а с этой бурей лучше не шутить… Пальме кивнул, и все отправились в обратную дорогу. Глава IV Преследование В эту ночь никто не спал спокойно в доме Ричарда Пальме. Доктор фон Штеттен сидел возле Елизаветы. Волнение спровоцировало у нее приступ тропической лихорадки, от которой она только недавно оправилась, и несчастная женщина металась в бреду, повторяя имя сына. Ричард не ложился вовсе, как и госпожа Сиррей. Да и майор Грудман не смыкал глаз — из-за бури у него разболелись старые раны, но просить о помощи доктора губернатор не стал, справедливо полагая, что тому и так не сладко. Только Анна смогла уснуть, но во сне она видела страшный лес и испуганное лицо Эдуарда… Буря свирепствовала всю ночь. Только к рассвету ветер, гром и дождь прекратились, и майор Грудман покинул имение. Но перед этим он помог Ричарду сформировать экспедицию для похода в лес. Отряд состоял из Истребителя Слонов, малайца Боа и негра Дария. Все они были сильны, смелы и выносливы. Губернатор лично проинструктировал их перед отъездом, наказав хорошенько вооружиться и запастись провизией — на случай, если они все-таки потеряются в чаще леса. И лишь убедившись, что участники экспедиции понимают возложенную на них ответственность, майор Грудман удалился, пожелав Пальме скорейшего возвращения сына. Итак, Ричард и трое охотников отправились в лес. Было раннее утро, но слабые солнечные лучи уже белели на небе с востока. Участники экспедиции спешили, стремясь попасть в лес до восхода солнца — позже орангутан наверняка направится вглубь леса. Охотники осторожно двигались по изуродованной бурей земле. На каждом шагу попадались камни и острые сучья, повсюду текли потоки воды, кое-где приходилось обходить огромные лужи грязи. Всего за одну ночь Суматра из рая превратилась в самый настоящий ад. По совету губернатора Боа привел еще одного участника экспедиции — огромную собаку со свирепым, но разумным взглядом, которую малаец вел впереди всех на толстом кожаном поводке. У этой собаки было превосходное чутье, и она постоянно обнюхивала землю. Охотники вошли в лес до рассвета, как и хотели. За прошедшую ночь здесь все изменилось еще больше, чем в деревне и на плантациях. Многие деревья не удержались и упали на землю, гигантский папоротник был изломан, точно по нему прошло стадо слонов, ручьи были завалены ветками и песком. Досталось даже царю леса, гигантскому бавольнику: молния попала в его верхушку, расколола пополам крепкий ствол и далеко разбросала великолепные кисти пурпурных цветов. Охотники вспомнили, что именно возле этого дерева орангутана видели в последний раз, и остановились у его подножия, чтобы посовещаться. Боа достал из-за пазухи маленький сверток, и Ричард с удивлением узнал одежду своего сына. — Что ты будешь с этим делать? — спросил он взволнованно. — Сейчас увидите, — ответил Боа и поднес рубашку Эдуарда к носу собаки. — Ну конечно, — прошептал Пальме, — какая превосходная мысль! О, если это умное животное почует, где находится мой бедный мальчик!.. — Искать! — скомандовал Боа. Охотники вновь углубились в лес. Собака шла впереди, то и дело нюхая землю. Несколько секунд собака молча и сосредоточенно нюхала одежду Эдуарда, а затем повернулась в другую сторону всем корпусом и, натянув поводок до предела, зарычала. — Чует! — сказал Боа. Ричард чуть не закричал от радости, но Истребитель Слонов остановил его, прошипев: — Молчите! У лесного человека хороший слух, он может услышать и убежать с Эдуардом туда, где вы больше никогда его не увидите. Пальме кивнул, признавая справедливость предостережения малайца. Охотники вновь углубились в лес. Собака шла впереди, то и дело нюхая землю, а затем оглядывалась на людей, словно хотела, чтобы они шли быстрее. Вскоре охотники очутились на лужайке, где рос папоротник высотой в человеческий рост. Вокруг этой лужайки огромные лианы висели на пальмах, образуя бесчисленные зеленые арки. Несколько ярких птиц летали вокруг лиан, еще влажных после дождя, и аромат цветов наполнял воздух, как бывает в садах после бури. В этом месте собака занервничала. Она начала вилять хвостом и непременно бы залаяла, но Боа сдерживал ее, поминутно дергая поводок. Следя за ищейкой, малаец сделал знак остальным быть настороже и взял ружье наизготовку. Все говорило о том, что мальчик и его похититель должны быть недалеко. Наши охотники, двигаясь через высокую траву, были очень внимательны к малейшему движению или шуму. Листок, сорванный ветром, дятел, стучащий клювом по дереву, маленькая обезьяна, резвящаяся в лианах, — все это заставляло их живо поворачивать головы, и они не двигались с места, пока не устанавливали точно причину тревоги. Неожиданно Боа остановился и стал напряженно вглядываться в землю перед собой. Что-то заметив, он жестом подозвал остальных. У подножия огромного утеса Боа обнаружил глубокую впадину, которая могла бы служить защитой от вчерашней бури. Это «гнездо» совсем недавно было занято: большое количество сухого мха служило кому-то постелью, а несколько широких листьев, судя по всему, использовали как одеяло. Повсюду валялись остатки кокосов и других диких плодов. Пока люди рассматривали скорлупу от кокосов и мох, собака вытащила из-под листьев маленький кусочек ткани, и Ричард узнал часть одежды своего сына. — Похоже, они только что ушли, — сказал Истребитель Слонов, но Пальме перебил его. — Как думаете, Эдуард не ранен? — спросил он, с волнением рассматривая найденную собакой тряпицу. Охотники обследовали мох, но не заметили на нем ни малейшего пятнышка крови. Да и несколько плодов оказались разгрызены более маленьким ртом, чем у лесного человека. Исходя из этого, можно было сделать вывод, что Эдуард не только не ранен, но даже не потерял аппетит. — Но тогда где же он? — нетерпеливо спросил Ричард. — Недалеко, — ответил Боа. — Скоро придем… Только не шуметь! Собака вновь взяла след и повела их дальше вглубь леса. По пути охотники несколько раз замечали на земле отпечатки больших лап орангутана, а иногда и маленьких ножек Эдуарда. По-видимому, обезьяна позволяла мальчику идти самому, а не только таскала его на руках. И для них это было весьма кстати, ведь иначе собаке было бы сложнее удержать след. Наконец охотники оказались на тропинке, вдоль которой росли деревья чудовищной высоты. Сквозь их кроны едва проникал слабый косой свет. Можно было подумать, что это огромные столбы готического собора. Эхо под такой «крышей» было удивительное. Через плотную ткань ветвей и листьев невозможно было увидеть даже маленький клочок неба. Здесь не было цветущих ароматных растений, которые нуждаются в воздухе и свете. Почва была покрыта исключительно желтоватым мхом, на котором росли грибы и разные растения, любящие темноту и сырость. Но именно в этом месте охотники наконец различили нечто вроде двух теней, что двигались всего шагах в ста впереди них. Да, это были Эдуард и орангутан. Лесной человек, заметный по своему высокому росту и длинным рукам, медленно продвигался вперед, опираясь на палку, служившую ему и опорой, и защитой. Рядом с ним, без шляпы, в разорванной одежде, шел Эдуард. Он пронзительно всхлипывал, как любой ребенок, который хочет, но уже не может плакать. Эти всхлипы подхватывало эхо, и слышался долгий печальный шепот, от которого разрывалось сердце. Но лесной человек не обижал своего маленького спутника — наоборот, он проявлял по отношению к нему истинную заботу. Руки мальчика были полны плодов и ягод; часто орангутан опускал Эдуарду на спину свою огромную лапу, явно стараясь приласкать мальчика. Становилось все яснее, что обезьяна не отдаст без боя свою дорогую добычу. Охотники поняли, что необходимо выработать план: ведь орангутан намного сильнее и быстрее их всех, вместе взятых. Ему ничего не стоит подхватить Эдуарда и вновь унести его наверх, в кроны деревьев. План составили довольно быстро. Решили, что Ричард и Дарий должны продолжать преследование, ползком перебираясь от дерева к дереву и стараясь не быть замеченными орангутаном. В это же время Боа с Истребителем Слонов постараются опередить обезьяну и Эдуарда, подойдя к небольшой роще кокосовых деревьев раньше них, — таким образом орангутан будет окружен и, может быть, появится возможность освободить мальчика. План этот представлялся всем его исполнителям весьма сомнительным, но другого у них не было, поэтому охотники перешли к его осуществлению. Малайцы, отойдя немного назад, скрылись в густом кустарнике. Ричард и Дарий тоже не теряли времени: согнувшись в три погибели, они двигались вперед, стараясь производить как можно меньше шума. Мох, в изобилии растущий под ногами, способствовал этому, приглушая звук их шагов. Они должны были стрелять, как только подойдут на ружейный выстрел к орангутану, не дожидаясь своих спутников. Это не так просто, как кажется: надо правильно оценить расстояние, ведь попытка будет только одна. А в случае неудачи можно задеть Эдуарда или слегка ранить орангутана — в таком случае он сделается еще свирепее. Но, несмотря на все усилия, Ричард с Дарием так и не смогли догнать обезьяну и мальчика. Каждое мгновение им приходилось замирать, не шевелясь, чтобы избежать взглядов лесного человека, который начал беспокоиться, чуя опасность. Это очень их задерживало. Между тем орангутан с Эдуардом наконец вышли к роще кокосовых деревьев. И хотя они все еще были далеко от Ричарда и Дария, те видели их совершенно ясно — солнечный свет заливал рощу, освещая мальчика и обезьяну. Поначалу, когда Эдуард и орангутан остановились, Ричард испугался, решив, что зверь почувствовал погоню. Но вскоре колонист понял, что ошибся. Под одним из кокосовых деревьев была небольшая лужа из дождевой воды, и орангутан лег на землю, чтобы попить из нее. Эдуард несколько секунд стоял рядом в растерянности, но потом присел и начал черпать воду ладонью, поднося ее к своим губам. Ричард и Дарий воспользовались моментом и побежали вперед что есть мочи, стремясь сократить расстояние как можно больше. Но при этом они забыли об осторожности, производя слишком много шума, — и орангутан что-то заподозрил. Он поднялся на ноги, беспокойно оглядываясь по сторонам. Ричард с Дарием упали на землю и застыли. Они замерли, стараясь даже не дышать. Наверное, это и спасло неосторожных охотников — спустя минуту орангутан перестал наконец озираться и, положив на землю свою палку, полез на одну из пальм. Очевидно, он решил нарвать себе и мальчику кокосов. Это было удивительное везение! Эдуард остался один! Ричард немедленно вскочил с земли и побежал вперед. Ему недоставало дыхания, в висках стучало, сердце прыгало в груди. Между тем Эдуард, в лохмотьях, оставшихся от его одежды, с бледным, усталым лицом и красными, опухшими от рыданий глазами, с ссадинами на руках, следил за движениями своего похитителя на ближайшем дереве и рассеянно смотрел на кокосы, которые с шумом падали в лужу.