Ричард подбежал к мальчику, протянул к нему руки и крикнул прерывающимся голосом: — Эдуард! Мальчик мой!.. — Господин Эдуард! — крикнул Дарий в свою очередь. Мальчик быстро обернулся. Узнав отца и слугу, он радостно улыбнулся и побежал навстречу отцу, захлебываясь криком: — Папочка, папочка, ты здесь! Я знал, что ты меня спасешь! Но эти неосторожные возгласы и необдуманные движения погубили все. В тот миг, когда отец и сын уже почти соединились в крепких объятиях, между ними бросился орангутан, громко и гневно рыча. В одну секунду Ричард был отброшен на десять шагов назад, а Эдуард схвачен одной рукой. Другой рукой орангутан уцепился за ствол дерева, еще раз зарычал, будто предупреждая своих преследователей, а потом буквально взлетел на вершину пальмы… и скрылся в листьях, вновь унося с собой Эдуарда. — Отец! Отец! Папочка!.. — слышался его голос еще несколько мгновений, но потом и он окончательно пропал. — Господин! — закричал негр, бросаясь к Пальме. Ричард не видел последних событий: в момент падения он ударился головой о торчащую из земли корягу и потерял сознание. — Что случилось? — спросил Истребитель Слонов, вылезая из кустов шиповника. За ним шел мрачный Боа со своей собакой. Орангутан еще раз зарычал, а потом буквально взлетел на вершину… и скрылся в листьях, унося с собой Эдуарда. Малайцы опоздали буквально на минуту — но эта минута оказалась решающей… Если бы Ричард чуть-чуть подождал, они бы успели подобраться поближе и убить орангутана. Но попробуйте объяснить это отчаявшемуся отцу! — Нам следует идти обратно, — сказал Истребитель Слонов, осмотрев Пальме. — Хозяин, по-видимому, сильно ударился головой. Ему нужен доктор. Он спугнул орангутана, теперь мы не найдем ни его, ни мальчика. — Да, надо идти назад, — согласился Боа, и Дарию ничего не оставалось, как подчиниться. Он очень жалел своего хозяина и представлял, в какое отчаяние тот впадет, когда очнется и поймет, что полностью погубил операцию по спасению Эдуарда… * * * Они вернулись в имение к обеду. Истребитель Слонов нес Ричарда на руках, и, увидев своего брата в таком состоянии, госпожа Сиррей сразу все поняла. — Какое несчастье! — прошептала она, приказав отнести Ричарда в его комнату, уложить в постель и позвать к нему доктора фон Штеттена. — Эдуарда, моего бедного племянника, похитил орангутан. Брат чуть не погиб, пытаясь его спасти… А Елизавета и вовсе при смерти… Но, к сожалению, это было далеко не все горе, постигшее семью Пальме в эти дни. На следующее утро Новый Дронтгейм облетела весть о смерти несчастной Елизаветы. Напрасно доктор фон Штеттен уговаривал ее, что все будет хорошо и Эдуарда непременно спасут, — приступ тропической лихорадки все усиливался, и на рассвете Елизавета умерла. Вот так Ричард Пальме потерял не только сына, но и жену. Глава V Дитя лесов Три года прошло после описанных событий. Новый Дронтгейм за это время преобразился. На равнине появились заводы и мельницы, а лес отодвинулся на много миль — на том месте, где Эдуард с его служанкой встретили тигра, теперь расстилались рисовые, перцовые и картофельные поля. Майор Грудман вышел в отставку. Новый губернатор всячески заботился о процветании колонии. К семейству Пальме он относился так же хорошо, как и его предшественник. Дом и сад Пальме сохранили свой чистый и аккуратный вид, а дела в имении шли как нельзя лучше. Но вел их не Ричард Пальме. Очнувшись после болезни, глава семейства сделался мрачным и молчаливым. Его больше не интересовало имение. Теперь он часто пропадал, долгими часами блуждая по лесу. Хозяйством и семьей занимались госпожа Сиррей и Анна, племянница удрученного горем Ричарда. Когда к Пальме, благодаря знаниям и заботе доктора фон Штеттена, вернулось здоровье, его разумом завладела одна мысль, которая постепенно стала навязчивой идеей: зная о нравах и привычках орангутанов, Ричард сделал вывод, что Эдуард должен быть жив. А значит, необходимо отыскать и освободить мальчика или, по крайней мере, отомстить за него. Эта мысль помогла колонисту встать на ноги — и он тут же приступил к ее осуществлению. И на этот раз он надеялся только на себя. Ричард начал с того, что решил закалить себя от усталости и лишений и приучиться к опасностям бродячей жизни в лесных чащобах. Благодаря постоянным тренировкам Пальме научился стрелять без промаха из большого карабина; слоны и носороги, часто встречающиеся в необитаемых местностях Суматры, не раз падали от его пуль. В то же время и нож стал в его руках страшным оружием — в рукопашной схватке с диким зверем он научился бить в то место, где удар наверняка оказывался смертельным. Конечно, и таких навыков уже было немало, но Ричард этим не ограничился — за три года благодаря постоянным блужданиям по лесу он сделал свое тело нечувствительным к вредному местному климату, научился спать на голой земле, обострил зрение и слух. Он даже находил удовольствие в трудностях, борьбе и опасности. Пальме сделался выносливым, тело его приобрело силу и ловкость, и хотя он сильно похудел, все же мог переносить голод, жажду и усталость довольно долго. Даже на большом расстоянии Ричард различал шум от шагов по сухим листьям и мог идти по следу, не теряя его, на протяжении многих миль. Во время этих продолжительных скитаний по лесам Суматры с Ричардом чего только не случалось. Однажды он схватился с огромным медведем, когда в его руках был только маленький топор, которым он прокладывал себе путь в густом кустарнике. Он останавливал диких буйволов метким выстрелом в середину лба, когда они пытались его атаковать. Он убивал тигров в тот момент, когда они, припав к земле в высокой траве, готовились прыгнуть на него и когда он видел только их блестящие глаза. Но та опасность, к которой он больше всего стремился, как будто специально обходила его стороной. Ричард так и не повстречался с орангутанами. За три года он заметил только пару обезьян, да и то на очень большом расстоянии. Но он верил, что Провидение пошлет ему встречу не только с орангутанами, но и с сыном. Пальме полагал, что обезьяны увели Эдуарда очень далеко, куда ему до сих пор не удалось еще проникнуть. Во всех этих походах Ричарда сопровождал его верный друг — собака по имени Робин. Это было маленькое животное, похожее на мопса. На Робина нельзя было рассчитывать в серьезном столкновении с лесными обитателями, зато он обладал исключительно тонким слухом и чутьем. Днем Робин всегда шел шагах в двадцати перед Ричардом, заглядывая за кусты, нюхая следы и изучая все, что казалось ему подозрительным. Как только он замечал опасность, то отбегал в сторону, поджав хвост и робко тявкая, — и хозяин хорошо понимал все оттенки этого тявканья. Ночью же Робин всегда устраивался возле ног Ричарда, который обычно ложился в углублении скалы, в дупле дерева или под его ветвями. Даже во сне собака поднимала голову при малейшем шуме. Ричард сейчас же вскакивал, схватив свой карабин. Именно поэтому никто не мог застать его врасплох. * * * Итак, прошло три года после похищения Эдуарда, когда Ричард в очередной раз отправился на несколько дней в лес. Он вышел из имения, как обычно, с оружием, топором и кое-какой провизией. На этот раз Пальме решил отправиться в новую часть леса — туда, где он еще никогда не бывал. Два дня двигался Ричард вглубь леса. Ориентировался он при помощи карманного компаса. Он надеялся, что Эдуард может быть именно здесь, в этом самом месте, которое он еще не исследовал. Чтобы не потеряться на новой местности, Ричард решил нарисовать план. Взяв за опорные точки три горы в центре острова, он забрался на одно из самых высоких деревьев и постарался как можно подробнее зарисовать то, что предстало его взору. Лишь после этого Пальме пошел дальше. Эта часть леса сильно отличалась от той, что он знал. И Ричарду показалось, что это место пришлось бы по вкусу орангутанам: здесь было тепло (а обезьяны не любят холод), и почва была влажной, но не болотистой, поэтому на ней группами росли огромные деревья. Ричард решительно двигался вперед. Здесь было много такой высокой травы, что из нее порой не было видно ничего, кроме вершин ближайших деревьев. Робин по обыкновению шел впереди Ричарда, держа нос по ветру, а глаза и уши — начеку. Колонист не замедлил убедиться, что эта величественная и спокойная на вид местность таит в себе многочисленных обитателей. Он слышал хлопанье крыльев разных птиц. Широкие борозды, пересекающие луг, говорили о том, что здесь водятся и крупные животные. Но кроме одного буйвола, что жевал траву под деревом и равнодушно посмотрел на охотника блуждающим взором, он не встретил ничего опасного. День начинал клониться к закату. Останавливаться на ночлег в новом для Ричарда лесу могло быть опасно, к тому же рядом не было видно ни скалы, ни дупла. Поэтому он стал искать подходящее место. Особенно важно было найти проточную воду — Ричарду совершенно не хотелось пить протухшую воду из встречных луж, а они с Робином умирали от жажды. Надежды его скоро оправдались: он набрел на ручей со свежей и прозрачной водой. Да и само это место было идеальным для ночлега. Здесь росли кокосы, инжир и бананы. Кроме того, Ричард заметил в огромных корнях бананового дерева довольно глубокое дупло, где они легко могли поместиться вдвоем с Робином. Уверившись, что это место свободно от «гостей», которые не согласились бы поделиться с ним ночлегом, Ричард быстро набрал мха и сухих листьев для постели. И когда он уже собирался лечь спать, Робин вдруг глухо заворчал. Хотя охотник понял по тону этого ворчания, что опасности нет, он все же приложил к плечу свой карабин и осмотрелся. В двадцати шагах от Ричарда трава раздвинулась, и оттуда вышел небольшой олень — обычный обитатель лесов Суматры. Не замечая охотника, он спокойно двигался к ручью, горделиво выставив свои ветвистые рога. И только Ричард хотел спустить курок, подумав, что мясо оленя будет неплохим ужином для них с Робином, как собака снова заворчала — и на этот раз иначе, с жалобным воем. Пальме тут же забыл об олене и начал внимательно оглядываться по сторонам. Когда Ричард уже решил, что тревога была напрасной, он вдруг заметил, куда смотрит Робин. Колонист поглядел в ту же сторону — и различил в густой листве движение большого тела. Это был орангутан. Неужели ему наконец-то повезло?! Сначала Ричард хотел выстрелить, но раздумал. Орангутан его не замечал. Наверное, он обитает неподалеку — так не лучше ли проследить за ним, а не стрелять сразу из чувства слепой мести? Ричард опустил оружие и, спрятавшись за бамбуковым кустом, продолжал наблюдать за орангутаном. Тот тяжело перебирался с дерева на дерево, поскольку руки его были полны бананов. Колонист схватил Робина, который был ему теперь только помехой, и оттащил подальше в дупло, приказав лежать смирно. Собака была хорошо выдрессирована, поэтому свернулась в клубочек и застыла. После этого Ричард пополз по земле следом за орангутаном. Он старался двигаться как можно тише, чтобы не быть замеченным, но многочисленные стаи взлетающих птиц могли его выдать. Один раз Ричарду даже показалось, что обезьяна заметила его — она застыла и глухо заворчала. Но потом невдалеке послышалось такое же ворчанье в ответ. Услышав это, Пальме обрадовался. Неужели он наконец нашел то, что искал долгих три года, — стаю орангутанов?! Через несколько минут Ричард очутился на лужайке, защищенной от ветра густыми и массивными деревьями. Здесь протекал тот же ручей, на который они набрели вместе с Робином. Следы на берегу наводили на мысль, что сюда часто приходят, чтобы утолить жажду.