– Она не пустила меня! Даже сейчас, пока она спит! – Вы столкнулись с ее защитой? – удивился первый тиорианец. Психиатр оглядел всех в камере, придержав своим мысли при себе, и вместо ответа сказал: – Мне пора, у меня сегодня еще несколько сеансов. – Надеюсь, они будут более удачными, – заметил не без сарказма мистер Форрест, пропуская доктора, и повернулся к спящей девочке. – Что нам с ней делать? – Она – ребенок, даже этот укол уже нарушение протокола. – Вы можете сейчас посмотреть ее встречу с ее дядей? – спросил мистер Форрест тиорианцев. – Когда она проснется, мы попросим ее показать, – прозвучало в ответ. – Нам совсем не хочется столкнуться там с тем, с чем столкнулся ваш эксперт. Мистер Форрест вызвал охранника: – Отнесите ее в камеру, дайте знать, когда она проснется. – Да, сэр, – крунн освободил руки и ноги девочки от цепей и, легко подхватив на руки, вынес из допросной. В камере он бережно уложил ее на койку и накрыл одеялом. – Мучают ребенка, – пробормотал крунн, осторожно закрыв дверь и почти бесшумно повернув ключ в замке. Когда девочка проснулась, Сигурд дал ей какое-то время прийти в себя, и только потом сообщил начальству, что девочка очнулась. На этот раз ей задавали вопросы. – Почему ты не прогоняла нас, как доктора? – спросил ее один из тиорианцев. – Вы ничего не ломали. Поначалу вы не знали, как правильно гулять, но быстро научились, и мне тоже было интересно гулять с вами, – Тэя переводила ясный взгляд с одного тиорианца на другого. – А он не хотел смотреть, он шел сломать… – Я даже понял, о чем она говорит, – легкая улыбка скользнула по лицу одного из ее собеседников. – Хорошо, – продолжил он, – ты сможешь показать нам, как дядя забрал тебя? Тэя слегка озадаченно посмотрела на обоих. – Так вам это надо? – спросила она. – Для начала, – кивнули ей в ответ. – Ладно, я попробую, но это далеко, – предупредила она, впуская в свое сознание гостей. Они безропотно шли за ней, не отклоняясь от маршрута ни на шаг. Наконец, они остановились. Замок. Ну, конечно, что еще может быть в голове у девочки, выросшей на сказках и продолжающей в них жить? Злые воины в латах охраняют вход в замок, но мощная, невероятной силы фигура смела их со своего пути, ворвалась в замок и нашла спрятавшуюся где-то в чулане несчастную малышку. Подхватив ее на руки, герой вышел с ней на слепящее солнце… Тиорианцы аккуратно покинули сознание Тэи. – Все записали? – спросил мистер Форрест. – Да, сэр. – Что ж, отведите ее в камеру, а мы посмотрим… Сигурд вернул юную пленницу в ее камеру и поставил на стол миску с едой, бережно накрытую салфеткой. – Поешь, давай, – пробормотал он, неловко двигаясь в узкой камере. Тэя благодарно кивнула. Он был невероятно добр этот крунн и очень сильно напоминал ей Гора. С тяжелым вздохом он вышел и запер замок, ему невыносимо было видеть ребенка в тюрьме. Тем более такого ребенка. Не от мира сего. И не понимает кроха, что происходит… Тэе жаль было держать его в неведении, но иначе она не смогла бы удерживать этот образ и эту иллюзию. Она понимала, что теперь ей остается только ждать. Эта последняя инсценировка была ключевой, и она решала всё. Тэя сделала ее максимально доступной и близкой к истине, вложив немного другой смысл, где воины в латах были сотрудники из Бюро по вопросам детства, ну и дальше все по сценарию… Утром дверь в ее камеру открылась, и Сигурд вошел со словами: – Собирайся девочка, летишь на Эсстинг. Там тебя твой дядя быстрее найдет. Тэя обняла крунна и, шепнув ему слова благодарности, ушла по коридору за сопровождающим, не оглядываясь. * * * Тэя никогда не думала, что будет счастлива снова оказаться на Эсстинге. Она была благодарна Калипсо, но эта планета ее измотала. Ей так полюбился сказочный мир, созданный девочкой, что она не позволила Тэе развеять уже осточертевшую ей иллюзию. Девочке пришлось пройти через сложный процесс отделения и перемещения созданного мира в другое сознание, даже не сознание, а пространство. Тэя не сомневалась, что какой-нибудь путник, оказавшись в пустыне по воле злого рока или собственной прихоти, рано или поздно окажется в сетях этого причудливого миража, и тогда храни, Создатель, его рассудок! Но, хвала Ему же, она здесь. Ее подтолкнули в спину, и она ступила на трап. Александрия! Сухой жаркий воздух опалил ей лицо и легкие, Тэя моментально установила жесткую заслонку от океана: «Без меня на этот раз!» – мелькнуло у нее. Привычно запрещая себе думать и глуша возникающие образы, она прошла в фургон для заключенных. – Сегодня ты одна поедешь, как королева! Повезло тебе! Обычно полная машина набивается, вряд ли ты бы там уцелела! – с этими словами охранник захлопнул двери гравилета и сел в кабину к водителю. «Да уж, я вообще везучая», – мелькнуло у Тэи, и девочка снова освободила разум – она помнила, что на Эсстинге везде были соглядатаи. В тюрьме ее снова поместили в одиночную камеру, но здесь двери были решетчатые, и Тэя могла видеть сквозь прутья часть коридора, пост охранников и узкое окно, сквозь которое каждый вечер светило закатное солнце. Облегчение, которое поначалу наполнило ее душу по прибытии сюда, постепенно угасало в ней подобно лучам этого солнца. Надежда на скорое освобождение становилась несбыточной мечтой, размывающейся течением времени. На Калипсо ей было трудно, а здесь просто тяжело. Жаркие дни, от зноя которых не спасали даже толстые стены, чьи камни после захода ошалелого солнца на ощупь оставались теплыми, и душные ночи тянулись здесь медленно, словно расплавленная резина. На Калипсо ее ожидание скрашивала ее игра со спецотделом, и это занимало все ее время и силы. Несмотря на все ее надежды, здесь Ночной Страж так и не вернулся. Все ее оставили. Сейчас к ее камере подходили только, чтобы поставить миску с едой. Тэя даже не подходила к ней, это было еще отвратительней, чем дурацкие консервы Норта… Почему он за ней не приходит?! Что случилось? Что с ним?! Страшная мысль, что его могли тоже схватить или даже убить, не раз накрывала ее посреди ночи вместе с ледяной волной паники. Тогда она с криком вырывалась из липкого забытья, обливаясь потом и хватая ртом воздух, под злые окрики охранников и разбуженных соседей. Он должен прийти… Он должен… Он не мог ее забыть… Голод и бессонные ночи подтачивали ее силы. Однажды к ее камере подошел человек, которого она раньше не видела. – Мне доложили, что ты не ешь, – сухо сказал он. – Я не могу это есть, – Тэя отвернулась к стенке на койке. – Встать! – крикнул охранник. Тэя с трудом поднялась, опершись рукой о стену. Ее качало. – Вся ясно, кормить и поить насильно, она нужна нам живой, – бросил начальник тюрьмы и удалился. Несколько следующих дней охранники честно пытались ее кормить, но не сильно-то усердствуя в применении силы: откуда-то прошел слух, что эта девочка племянница Норта-Северянина, которого хорошо помнили на Эсстинге по беспощадным боям, и никто не хотел оказаться в списке его личных врагов. Однажды смуглый охранник поставил на стол аккуратно накрытую миску и удалился. Запах, дошедший до Тэи, вызвал у нее яркие воспоминания и новый приступ слез. Она поняла, от кого это. Она вспомнила красивого эсстингианца с грустными миндалевидными глазами, с тонким лицом, подобным тем, что она видела на картинках по истории Древнего Египта. Сэт. Только Создателю известно, как он смог переправить ей эту еду и чего ему это стоило. – Ешь, – тихо сказал охранник, – ты должна поесть… – голос его звучал беспомощно. Тэя не могла поднять даже руку. Зачем ей есть? Если он не придет? Как и зачем ей жить?! Что останется у нее в этом мире без Норта? Все появилось вместе с ним и исчезнет вместе с ним… Эсстинг подкрался к ней и начал вытягивать из нее силы. Девочка не сопротивлялась. Незачем… Какой смысл… Ее едва хватало на то, чтобы оберегать самые ценные свои воспоминания, отдав остальное в хищные щупальца этого жадного мира… …Он бежал по каким-то улицам ночного города. Город был незнаком. Он кого-то искал, не зная кого, но с уверенностью, что при встрече поймет, кто ему нужен. Темная фигура возникла впереди, и он направился туда. Вот он, это его он ищет. При его приближении человек в балахоне с капюшоном поднял голову, и ледяной взгляд черных глаз пронзил его насквозь: «Спаси ее! Я не могу ей помочь! Ее силы на исходе, ей нужна твоя помощь!» Норт рывком сел и вытер покрытое испариной лицо. Ночной Страж… Сатторианец тяжело дышал. Черт! Он слетел с койки и ворвался в отсек Дэймоса. – Вставай! Нам пора! Мы уходим! – Куда уходим?.. Что… – тиорианец с трудом разлепил глаза. В этот же миг корабль вздрогнул от форсированного запуска двигателей. – Норт, что происходит? – Дэймос вошел в рубку, на ходу застегивая ремень с оружием. – Пора, – коротко ответил Норт. Дэймос безмолвно пристегнулся, и корабль рванул в небо. Нет нужды напоминать ему, что не все еще проработано и не все люди подкуплены. Через пару недель они бы сделали все без шума и крови. Тиорианец чувствовал, что его друг на пределе и движет им нечто большее, чем его импульсивность и несдержанность. Дэймосу оставалось лишь безмолвно подчиниться. Поставив автопилот, сатторианец поднялся: – Проверим арсенал, – с этими словами он покинул рубку.