— Я беременна. Я никому еще не говорила, и не знаю, что делать. Санат поцеловал любимую в губы и почувствовал, как по ее щеке катятся слезы. Он развернул девушку спиной к себе и обнял. Так было удобнее прижать свою ладонь к ее животу. Сначала он услышал ее сердцебиение, а под ним еще одно, едва уловимое. Дирижер прошептал любимой на ухо: — У нас будет ребенок, я его слышу. — Не придумывай. — Нежность успокоила девушку, но она тут же встревожилась: — А если тебя посадят? — Не думай об этом. Для тебя сейчас главное — будущий ребенок. Я сделаю всё, чтобы быть с вами рядом. — Правда? — Мы обязательно будем выступать вместе. Он поцеловал ее в шею, а потом развернул и припал к полуоткрытым губам. Она оттаяла, они слились в нежном поцелуе. Звякнул засов, открылась дверь. Хижняк крякнул в кулак и объявил, что время вышло. Лия шепнула Санату: — Я верю тебе и буду ждать. Мы будем ждать. Когда она покинула камеру, Хижняк потребовал: — Свою часть договоренностей я выполнил. Где кастет? После свидания Дирижер воспрял духом. Его любит самая лучшая девушка в мире, она ждет его. У них будет ребенок. Он должен быть рядом с ней. Они будут вместе растить малыша, и вместе выступать на сцене. Как этого добиться? Если следователь не верит ему, то и суд не поверит. Ждать в тюрьме справедливости бесполезно. Он должен надеяться только на себя и помощь любимой. Если настоящие убийцы на свободе, он должен сам покарать их. А для этого ему надо тоже оказаться на свободе. Сформулированная цель придала Дирижеру сил и уверенности. — Не вздумай меня обмануть, Шаманов, — напомнил о себе Хижняк. — Куда ты дел кастет? — Я его выбросил, там же у реки. Могу показать на месте. — Заодно расскажешь в деталях, как было дело. Согласен? — Теперь я на многое согласен. — Завтра же едем, — воодушевился следователь и пригрозил: — Учти, Шаманов, если дашь заднюю, устрою тебе ад в камере. Глава 48 На следственный эксперимент выехали на двух автомашинах. Впереди на личном голубеньком «москвиче» ехал следователь Хижняк. Вплотную за ним держался милицейский УАЗ канареечного цвета с молодым водителем, двумя вооруженными конвоирами и арестантом Шамановым. Дирижер всю дорогу сидел с закрытыми глазами и вспоминал, как мама в детстве поила его отваром шиповника, придававшим его голосу особую силу. Он даже почувствовал вкус напитка. Хижняк остановил «москвич» на обочине дороги рядом с местом преступления. Время он подгадал такое же, как и в момент убийства — середина дня. — Выводите! — скомандовал следователь конвоирам. Усатые сержанты выдернули Шаманова из задней зарешеченной дверцы милицейского фургона. Он был в наручниках. Милиционеры заняли место спереди и сзади арестанта. Дирижер расправил плечи и несколько раз глубоко вздохнул. Горный воздух благотворно действовал на легкие и голосовые связки. Хотелось прокричать что-то радостное и безумное, чтобы испытать голос. Следователь был настроен сугубо прагматично и потребовал: — Заключенный Шаманов, расскажите, что произошло здесь семнадцатого июля? — Мы ехали оттуда, из Сочи. Дело было днем, погода хорошая, без дождя, — начал неторопливый рассказ Дирижер. — Прошу конкретно. Кто мы? На чем ехали? — На белых «жигулях» пятой модели. За рулем Антон Самородов, рядом с ним жена Александра с ребенком на руках. Я сидел позади водителя. — Теперь подробности. Как убивал? — Увидел впереди крутой поворот, накинул водителю удавку на шею и затянул со всей силы. Шаманов сжал сцепленными руками собственное горло, словно демонстрировал удушение. На самом деле он незаметно помассировал шею. Кровь прилила к голосовым связкам. Ему требовалось восстановить уникальные возможности голосового аппарата для осуществления дерзкого плана. — Так, понятно. — Следователь был доволен. — Самородов сопротивлялся? — Он затормозил от неожиданности, как раз на этом месте, передние колеса съехали вниз. Потом задергался, стал цепляться руками, но было уже поздно. Он затих. — Затих, значит умер? — уточнил Хижняк. — Наверное. — Продолжай. Как ты убил женщину? Говорить про смерть сестры было больно. Санат побледнел и с трудом выдавливал страшные слова, что лишь придавало достоверности его выдуманному рассказу. — Сначала она была в шоке, потом закричала и попыталась выйти из машины. Я, как раз закончил с Самородовым, и ударил ее кастетом. — Покажи, как? — Через сиденье в правый висок. — Шаманов продемонстрировал замах сцепленными руками. — Кастет был с шипами? — Да, чтобы наверняка. — И она тоже, как ты говоришь, затихла? — Обмякла и не дышала. — Что было дальше? — Нужно было заметать следы. Я вышел и подтолкнул «жигули» с обрыва. Туда. Все посмотрели вниз. После того, как автомобиль вытащили с помощью трактора, на крутом склоне отчетливо просматривалась примятая дорожка. — Я тебе верю, Шаманов. Но удавка и кастет в машине не обнаружены. Куда ты их дел? — продолжил следственный эксперимент Хижняк. — Бросил в реку. Веревку унесло течением, а кастет должен быть там, он свинцовый. — Запомнил место? — Я покажу. Дирижер демонстрировал раскаяние и готовность помочь следствию. Ему надо было увести группу с дороги. — Показывай, — согласился Хижняк. Двое конвоиров, арестант и следователь спустились к реке. Водитель УАЗа остался на обочине дороги около автомобилей. — Куда ты бросил кастет? — повторил вопрос следователь. Санат осмотрелся, выбрал выступающий из воды валун в двух метрах от берега и показал: — Кастет стукнулся об этот камень и отскочил вправо. Хижняк оценил обстановку. Около валуна неглубоко, не больше метра, вода прозрачная и не такая уж холодная, все-таки лето. А главное, ему очень хотелось найти убийственную улику, чтобы продемонстрировать свой профессионализм перед начальством. — Сержант, спуститесь в реку и найдите кастет, — приказал Хижняк первому конвоиру. Сержант передал кобуру с пистолетом напарнику, снял обувь, штаны и зашел в воду. Он осторожно добрался до камня, где глубина доходила до середины бедер. Милиционер стал вглядываться в реку. Вода шумела и пенилась вокруг валуна, ноги создавали дополнительную помеху течению, поверхность рябила и отражала солнечные зайчики. Несколько раз сержант опускал руку в воду, шарил по дну, но доставал лишь светлые камни. — Шаманов, ты не ошибся? Кастет точно там? — проявил нетерпение Хижняк. — Ну, может, чуть отнесло под водой, — пожал плечами Дирижер. Он чувствовал, что готов действовать.