Когда я постучала в нужную мне дверь, незамедлительно последовало вежливое «войдите» — наверняка главный врач был уже в курсе моего визита. Я решительно толкнула дверь кабинета и вошла в небольшое светлое помещение, в котором из мебели присутствовал строгий стол, два кресла и небольшой шкаф с книгами, судя по всему, с медицинской литературой. За столом восседал немного полный человек в очках с прямоугольной оправой, облаченный в строгий синий брючный костюм и простую белую рубашку. Галстук был подобран в тон костюму, разбавляла его лишь узкая черная полоска. Несмотря на отсутствие белого халата, стандартной врачебной униформы, я сразу сделала для себя вывод, что передо мной врач и никто другой. С образом этого человека попросту не вязалась никакая другая профессия. Бывает, что определенному мужчине или женщине соответствует тот или иной вид деятельности, и в данном случае Сергей Иванович не мог быть никем иным — ни профессором, ни физиком, ни микробиологом, ни преподавателем. Врач — и точка. — Татьяна Александровна Иванова, — произнес Сергей Иванович скорее утвердительно, нежели вопросительно. — Вы претендуете на работу фельдшером, как меня оповестили? — Так точно, — навытяжку отрапортовала я. — Окончила в 2017 году фельдшерское училище, живу на проспекте Октября и мечтаю работать фельдшером. В будущем планирую учиться на врача, а пока хочу набраться опыта. — Поэтому и выбрали для места службы пятую подстанцию? — уточнил главный врач. — Из-за близости к месту проживания? — Не только, — выдержав небольшую паузу, проговорила я. — Понимаете, я хочу стать хорошим профессионалом в области медицины, а теоретических знаний и даже практических занятий в фельдшерском училище, на мой взгляд, мало для работы. Я попросила бы, чтобы меня устроили в пару к опытному врачу, а я знаю, что на пятой подстанции работает Наталья Романовна Дьякова. У меня знакомая одна с ней работала и очень хорошо отзывалась об этом враче. Она даже называла Наталью Романовну «своим гуру медицины». Вот я и хочу поучиться у нее, испытать на себе — каково это, выезжать на различные вызовы… Сами понимаете, за одни сутки выездной работы можно на все насмотреться, набраться нужного опыта. Я пока не хочу идти в больницу или поликлинику, потому что там все равно работа отличается. На мой взгляд, если действительно хочешь побыстрее всему научиться, самый лучший вариант — это работа на «Скорой помощи». — Что ж, весьма достойно, — оценил главный врач. — Но вы должны представлять себе, что работа выездным врачом или фельдшером тяжелая, требует железного здоровья и крепких нервов. Вы правильно заметили, что за одно дежурство можно на многое насмотреться. В «Скорую помощь» звонят все: и старики, и лица, страдающие наркоманией и алкоголизмом, и, простите за выражение, бомжи. Если вы подвержены различным заболеваниям и обладаете слабым иммунитетом, работать на «Скорой помощи» я вам не советую. Это мой, так сказать, дружеский совет. — Я с детства отличаюсь отменным здоровьем. Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить! — заявила я. — Мне моя подруга рассказывала про дежурства, это как раз то, что мне нужно! — Еще такое замечание. Фельдшеры получают гораздо меньше врачей, хотя работа у них тяжелая. Вас это не смущает? — Ну, я же сообщила, что собираюсь повысить в будущем свою квалификацию! — напомнила я. — Если мне понравится работа, буду в дальнейшем совмещать ее с учебой, главное все-таки опыт и знания. И сами знаете, что сейчас без опыта работы никуда не возьмут. А где его получать, спрашивается? Человек только-только окончил учебное заведение, а везде говорят, что нужен опыт в пять лет, а то и больше. Вот и интересно, где я найду этот опыт работы, когда, да вы и так прекрасно знаете, приходится постоянно за книжками сидеть, пары без пропусков посещать… А мне не только ведь знания нужны, но и заработок не помешает. Я с удовольствием бы и с другими врачами ездила, если получится, конечно… — Я вас понимаю, — сказал Сергей Иванович. — Рекомендации у вас хорошие, я ознакомлен с вашими документами. К тому же о вас поступили весьма хвалебные отзывы… Что ж, если вас не пугает специфика работы и не столь высокая заработная плата, не вижу никаких причин, по которым я могу вам отказать в должности фельдшера пятой подстанции. Вам следует только заполнить документы, пройти соответствующие кабинеты… — С радостью! — заверила я его. — Вы представить себе не можете, как я счастлива, если в скором времени смогу выйти на работу! Руки просто чешутся! Похоже, я несколько перегнула палку — Сергей Иванович посмотрел на меня немного подозрительно. Может быть, решил, что от счастья у меня немного крыша поехала? Да, хотела бы я знать, что там про меня наговорил Кирьянов и как расписал меня своему бывшему однокласснику. Поди, расписал меня как суперпрофессионала в фельдшерском деле… Сергей Иванович сообщил мне, какие кабинеты я должна посетить и какие бумаги заполнить. Поэтому следующие полтора часа я путешествовала по центральной подстанции, заходя в разные документы и подписывая кучу бумаг. Вся эта волокита заняла порядком много времени, но в конце концов я получила назначение и смогла наконец-то отправиться на пятую подстанцию. Ирина сказала правду: чтобы попасть на подстанцию, где работает Наталья Дьякова, нужно проехать по улице Мира и тогда можно увидеть проспект Октября. В отличие от центральной подстанции пятая выглядела, мягко сказать, непрезентабельно. Серое, унылое одноэтажное здание, возле которого сиротливо стояла одна-единственная машина «Скорой помощи» — обычный «уазик», а не «Газель», в отличие от машин центральной. «Уазик» выглядел тоже не лучшим образом — видно было, что его давно не мыли. А может, машина запачкалась от постоянной езды по грязным улицам? Ладно, пока не мое дело следить за чистотой автомобилей, оставим это на совести водителей… Входная дверь в здание подстанции была оборудована кодовым замком, зато охранника нигде я не обнаружила. Ирина сказала мне код двери — цифры «3», «5», «7», которые нужно было нажать одно-временно. Я так и поступила, и железная дверь отворилась с тихим скрипом. Так, похоже, здесь и петли не смазывают… Да, отличное место для «Скорой медицинской помощи», иначе и не скажешь… Я закрыла за собой дверь и вошла в светлый коридор. Обоев на стенах не было — они оказались покрашены в светло-бежевый цвет. По крайней мере, не в синий или зеленый, как в поликлиниках или больницах. Однако выбор цвета мог бы оказаться и лучшим — я бы не сказала, что бежевый — такой приятный для глаз. Интересно, если б я выбирала цвет, на каком бы остановила свое внимание? Может, светло-сиреневый? А что, не розовый и не синий, довольно красивый оттенок. И почему никому в голову не пришло выбрать сиреневую окраску для стен?.. Никаких картин или декора на стенах подстанции не присутствовало. Роль пейзажей и натюрмортов выполняли стенды, в которых говорилось о профилактике ВИЧ-инфекции, вреде курения и алкоголя и правилах оказания первой помощи при инсультах и инфарктах. Сбоку находились списки телефонов тарасовских больниц и их адреса — наверное, своеобразная шпаргалка для водителей, кого с каким диагнозом и куда везти. Я бегло просмотрела информацию на стенде, а затем подошла к первой приоткрытой двери, на которой значилась табличка «диспетчерская». Я для приличия постучалась, а затем вошла в кабинет. Внутри диспетчерской стоял стол с современным компьютером, рядом со столом — обычная кушетка, около окна — тумбочка с журналами вызовов и, как я поняла, карточками для врачей. Других предметов мебели в кабинете не было. Насколько позволяла судить обстановка комнаты, главной вотчиной диспетчера являлся стол с компьютером и двумя телефонами — стационарным и сотовым. Да, стационарный телефон в квартире сейчас большая редкость, их можно увидеть только в государственных учреждениях. Хотя в нынешнее время все делается через компьютер — думаю, и на пятой подстанции вызова передают не по телефону, а по виртуальной связи… За столом сидела молодая женщина немногим старше меня — судя по внешности, лет ей было примерно тридцать, не больше. Длинные светлые волосы ее были забраны в высокий конский хвост, челки не было, зато прическа выгодно открывала красивый лоб. Молодая женщина пользовалась самым минимумом косметики — разве что глаза слегка подведены темным карандашом да губы накрашены бесцветным блеском. Собственно, нужды использовать декоративную косметику у нее и не было — внешности молодого диспетчера можно было только позавидовать. Я-то думала, что подобную должность занимают только пожилые женщины, а тут, пожалуйста, совсем юная особа. Одето небесное создание было в синюю рубашку — видимо, такая форма была принята сейчас у врачей. Диспетчера скрывал большой стол. Молодая женщина подняла на меня голову и поинтересовалась, к кому я пожаловала. — Здравствуйте, — вежливо поздоровалась я. — Я пришла устраиваться на работу, фельдшером. Мне сказали разыскать заведующего подстанции, не покажете, куда мне пройти? — Вам нужно в третий кабинет, — произнесла диспетчер и, улыбнувшись мне, вернулась к своим делам — она что-то сосредоточенно набирала на компьютере и поэтому больше не проявляла ко мне никакого интереса. Я поняла, что лучше ее не отвлекать, и отправилась на поиски третьего кабинета. Он находился в самом углу коридора. Я миновала несколько комнат с кроватями-кушетками — по всей видимости, они предназначались для отдыха врачей, фельдшеров и водителей, — прошла мимо кухни, в которой работал телевизор. Мимоходом я заглянула в помещение-столовую — там сидели две женщины в таких же синих куртках, как и у диспетчера, и в синих, в тон, брюках. Женщины быстро ели что-то из своих тарелок, попутно поглядывая на экран телевизора. За другим столом сидел мужчина, наверное, водитель. Я взглянула на часы — как раз два часа дня, время обеда. Видимо, эта бригада подъехала на подстанцию перекусить, и именно их машину я видела во дворе. Остальных бригад на подстанции не было. Я быстро прошла дальше, чтоб не мешать врачам и водителю есть, и увидела прямо перед собой дверь с цифрой «3». Стало быть, тот самый кабинет, который мне нужен. Я постучалась — обязывали приличия и, услышав разрешение войти, отворила дверь. Кабинет, в котором я оказалась, тоже был выдержан в строгом стиле, равно как и диспетчерская. Обстановка комнаты практически такая же — стол с компьютером, диван-кушетка, только вместо тумбочек стояли шкафы, один из них — книжный, с медицинскими справочниками. За столом сидел мужчина лет пятидесяти — пятидесяти пяти, довольно худощавого телосложения. У него было немного усталое лицо с глубокими морщинами вокруг рта, волосы у висков тронула седина. Однако глаза мужчины были проницательными, светились умом и казались глубокими. Острый взгляд не скрывали даже очки в черной стильной оправе. Одет мужчина был в темно-синюю рубашку, поверх которой виднелся темный галстук. Ничего лишнего — строгий, официальный стиль, не допускающий никаких вольностей. — Андрей Максимович? — уточнила я. Мужчина деловито кивнул и вопросительно посмотрел на меня. — А вы… напомните, как ваше имя? — попросил он. — Не знаю, сообщили ли вам обо мне, — проговорила я. — Меня зовут Татьяна Иванова, я недавно была на центральной подстанции Тарасова. Меня направили к вам, на пятую подстанцию. Я окончила фельдшерское училище, вот документы… Хотела бы устроиться фельдшером на вашу подстанцию, у меня имеются рекомендации… — А, мне о вас доложили, — сообщил Андрей Максимович. — Недавно звонили с центра… Вы хотите работать фельдшером с Натальей Дьяковой, правильно мне сообщили? — Именно так, — подтвердила я. — Мне известно, что фельдшер Натальи Романовны ушла в декретный отпуск и сейчас врач работает одна. Мне хотелось бы работать в паре с ней, потому что я в будущем планирую учиться дальше на врача. Поэтому я хочу сейчас у вас поработать, чтобы у меня были опыт и знания, которые невозможно почерпнуть из книг, даже самых хороших. А Наталья Романовна, по словам ее предыдущего фельдшера, умеет объяснять, она и ее учила… — Вы, наверное, про Анну Чуркину говорите? Она с Натальей Романовной довольно долгое время работала. — Да-да, именно про нее, — подхватила я. — Аня в декрет ушла, вот я с ней и разговаривала. Она очень хорошо отзывалась о Наталье Дьяковой. — Все фельдшера, которые работали с Натальей Романовной, очень высокого о ней мнения, — согласно кивнул заведующий. Мне показалось, что тон его голоса стал как-то мягче и теплее — может, он был солидарен с фельдшерами, которые были в восторге от Натальи? Я подумала, что Андрей Максимович, возможно, симпатизирует Наталье — если так, то все сходится. Ирина ведь рассказывала, что ее мать разговаривала поздно вечером по телефону с заведующим по поводу наркотиков и он оставил врача на работе.