Петелина поднялась с корточек и отбежала мелкими шажками. Щенок за ней. Но на полпути повернулся неуклюже и, смешно переваливаясь, подбежал к Лёшке: хотел ухватить за штаны. Лёшка увернулся. Все засмеялись. Гуляева спустила Пирата с поводка: — Надо ему порезвиться. Потешно переставляя толстые лапы и тявкая, щенок гонялся за ребятами. Теперь уже и Гуляева, забыв свою важность, хохотала вместе со всеми. Вечером Лёшка, захлёбываясь смехом, рассказывал деду про Пирата: как он пытается рычать, да ничего не выходит, а на пролетавшего голубя так таращился, что повалился, не удержав равновесие. — Да, деда! — вспомнил Лёшка. — Нас упрашивают котёнка взять. Нам вроде бы ни к чему, но я обещал тебя спросить. Чёртиком зовут. — Кто упрашивает? — А Петелина из нашего класса. — Петелина? Постой! Это с нашего завода конструктора Петелина дочка? Хороший мужик, знающий. Они на восьмом этаже живут. Знаю, знаю, такая светленькая девчушка. Ещё имя у неё старинное… а-а… Степанида. — Ну, дед! — с восхищением сказал Лёшка. — Всё-то ты знаешь! — Чего ж мне не знать, если эта Степанида после тебя через два месяца родилась? В одном сквере вы, бывало, гуляли, ты с бабушкой, а Стёпа с мамой. А почему они от котёнка освобождаются? — Не знаю. Там, кажется, птицы какие-то. Так всех упрашивала: «Возьмите!» — А что ж! — сказал дед. — Хороший котёнок нам не помешает. От него уют. Спросим маму. А я не против. Так вышло, что дня через два, в воскресенье, Лёшка влез в лифт и поднялся на восьмой этаж. НО ВЕДЬ ЭТО — НА ДРУГОМ ПОЛУШАРИИ! Несколько дверей выходит на лестничную площадку. Которая же Петелиных? Номера-то он не знает. Не звонить же во все двери по очереди. Лёшка постоял в раздумье. Завтра, что ли, в школе спросить у Петелиной, где она живёт? И вообще чего он попёрся? Ей надо отдать кота, пусть сама и принесёт. Он уже хотел уйти, как вдруг услышал звонкие трели. Лёшке показалось, что не на лестнице он стоит, а в чаще леса. Странно это было и очень приятно, Лёшка невольно заулыбался. Да ведь у Петелиных птицы, что-то там девчонки говорили… За какой это дверью щебет и свист? Лёшка прислушался и уверенно позвонил в одну из дверей. Щёлкнул замок. В дверном проёме стояла Петелина. За её спиной было много света: широко открыты двери в залитую солнцем комнату. Лица Петелиной — против света — было не разглядеть. А птичьи голоса так и звенели. — Мы согласны! — сказал Лёшка. — Давай котёнка! Молча Петелина встала боком: проходи, мол. Лёшка прошёл. Потом повернулся к своей однокласснице и вытаращил глаза: лицо Петелиной распухло от слёз, нос был красный, губы кривились. — Ты что? — растерянно спросил Лёшка. — Случилось чего? Так я лучше в другой раз… Ты сама принеси! Петелина подтолкнула его в спину. Поневоле он шагнул в комнату. Так же молча Петелина толкнула его на диван. Сама села рядом, глядя в пол и вздыхая. — Чего ты ревела? — спросил Лёшка. — А где… это самое… родители твои? Он огляделся. На подоконнике большая клетка. В ней стоймя ветки. По веткам прыгают и распевают две птицы. А на ковре валяется, играет своим хвостом маленький серый котёнок. «А говорила: весь чёрный, — подумал Лёшка. — И зачем соврала?» Будто возразив Лёшке, откуда-то из угла выскочил второй котёнок, побольше ростом. Этот был чернущий, как тушью облитый, зеленоглазый, гибкий. Он скакнул к маленькому, тронул его лапой. Маленький подпрыгнул. И завертелись оба в весёлой игре. «Этот, значит, Чёртик, — подумал Лёшка. — Игручий какой». И спросил: — Ты, что ли, одна дома? — Папа… с мамой, — хрипло проговорила Петелина, — в кино… ушли… — А с тобой чего случилось? — Жалко очень, — прошептала Стёпа. — Кого жалко? — Ну, этих… которые при наводнении утонули… — При на-вод-нении?! При каком наводнении? Где? — Я забыла, как называется это место… Кажется, где-то в Южной Америке… Лёшка присвистнул. — В Южной Америке? Так чего же ты ревёшь? Ведь это даже на другом полушарии! — Ну и что? — тихо сказала Стёпа. — По радио рассказывали, я слышала. Огромное очень наводнение, океан на сушу… бросился. Людей много погибло. Как им страшно было… тем детям! Когда их волны в океан уносили… — Она всхлипнула и кулаком вытерла нос. Лёшка смотрел на Петелину в полном недоумении. Всё-таки эта девчонка — чудачка. За сотни тысяч километров, на другом конце света, погибли от наводнения дети, которых она никогда в жизни не видела. А она ревёт, будто это её близкие друзья потонули. Чудачка, просто чудачка! Лёшка встал с дивана, поймал чёрного котёнка и стал его гладить. — Этот Чёртик? Я за ним пришёл. Петелина сказала строго: — Только обращайся хорошо, слышишь? Лёшка засунул Чёртика под куртку, одна чёрная голова торчит. Котёнок не вырывался — молодец. — Ну, я пошёл. Птицы у тебя здорово поют. Петелина проводила Лёшку в переднюю. Пощекотала Чёртика между ушами. — Он очень любит свежую рыбу. И чтобы с ним играли. Понял? — Да ладно тебе. Указчица. — А я приду — проверю, как ему живётся! — пообещала Петелина всё ещё сиплым голосом. Дома Лёшка спустил котёнка на пол. — Вот! Чёртик! Прошу любить и жаловать. — Ишь ты! — подивился дед. — Хоть бы одна белая отметинка! Иди, Чёртушка, попей молока на новом месте. В кухне, глядя, как исправно лакает Чёртик, Лёшка спросил задумчиво: — Дед… тебе жалко… вот которые в океане потонули? Во время наводнения. Дед глянул с удивлением, но тут же сообразил: — А, это ты про большое наводнение, о котором в газетах писали? Конечно, жалко людей, очень даже жалко. А ты что, по радио услышал? Или в школе вам об этом бедствии толковали? — Не в школе. Стёпка Петелина там… Обревелась. Унесённых в океан детей жалеет. — Вот оно как! — промолвил дед. — Чувствует, значит, девчушка чужое горе, понимает… — Уж очень это далеко… — сказал Лёшка.