На столб забора. Прыг… Снова шлёпнулась. Мгновенно и болезненно. Мысли Пайпер лихорадочно путались. «Небо, небо. Мне нужно вернуться в небо». Она огляделась в поисках чего-нибудь повыше, куда можно залезть. Чего угодно… Её ищущий взгляд выхватил как раз подходящий объект, и недолго думая она побежала к нему. * * * Крик разбудил всех – это был не такой крик, который можно заспать. Это был такой крик, какой издаёт раненый зверь, загнанный в угол и потерявшийся от ужаса и боли. Грохот ног. Смитти увидел её первым. – Она вон там! Они нашли её возле амбара, где она лежала, корчась от боли, рука у неё была неестественно вывернута. Джаспер тотчас встал на колени возле неё, потёр ладони и начал исцеление. Когда боль отпустила и Пайпер снова смогла дышать, она села. – Я упала, – сказала она в объяснение. Для всех это было полной тарабарщиной. – Откуда упала? – Как так упала? – О чём ты говоришь? Ты же летаешь, а не падаешь. – Я пыталась взлететь всё утро, – упорствовала Пайпер, поднимаясь на ноги. – Смотрите. Пайпер отступила на шаг и посмотрела вверх, стремясь ввысь, в небо. Они сотни раз видели, как она это проделывает, а то и тысячи. Но этим утром тело Пайпер не поднялось, ноги её остались стоять на земле. – Вот видите? Не получается. – Пайпер развернулась, подошла к лестнице, прислонённой к стене амбара, и решительно полезла вверх. – А теперь глядите. – С верха лестницы Пайпер нырнула в воздух. И у всех на глазах Пайпер понеслась вниз, вниз, вниз и приземлилась с мерзостным шлепком. И снова кровь и боль. И снова Джаспер бросился исцелять её. Когда раны заросли, Пайпер села и обняла колени. – Я не знаю, что делать, – проговорила она, переводя взгляд с Лили на Вайолет и наконец на Конрада. – Я и чувствую себя иначе. – Рука Пайпер легла на живот, туда, где жило её самое потаённое чувство. – Я больше не чувствую неба внутри. И каждому из детей на собственной шкуре было знакомо это ощущение, которое она описывала. Чувство Вайолет было рождено желанием уменьшиться и спрятаться; чувством Конрада была негасимая жажда познания; чувство Миртл было связано с потребностью бежать прочь. Все они без исключения родились с особым «чувством», и вдруг лишиться его… было немыслимо. – Я не могу летать, – сказала Пайпер. – Что мне делать? Я… НЕ… МОГУ… ЛЕТАТЬ. 6 – Она в состоянии шока, – сказал кто-то, когда Пайпер не нашла в себе сил подняться на ноги. Её била неконтролируемая дрожь, и Конраду пришлось взять её на руки и занести в амбар. Очень бережно он усадил её на стул у стола для совещаний. – Не волнуйся… Я всё исправлю, – пообещал Конрад. – Мы мигом приведём тебя в норму. – Вайолет похлопала Пайпер по руке. Ни слова не говоря, ребята сели на свои места за столом, собранные и готовые действовать. – Какие будут идеи? – положил начало Конрад. – Я могу телекинетически поднять её в небо. Может, если она пробудет там довольно времени, она сможет и сама там остаться. – Может, нам проанализировать тот яд, и тогда Конрад сможет создать вакцину? – Что, если Джасперу ещё раз исцелить её? – Кимбер может выбить её из этого состояния электрошоком, вроде как перезагрузить систему. – Ей нужно просто отдохнуть. Конрад вызвал изображение жука, навёлся на его брюшко и приблизил. – Я ничего подобного не видел, – сказал Смитти. – Это может быть мутация на основе двух разных биологических видов или генная модификация, – объявил Конрад. – Полутаракан, полувирус, полудинозавр. Нален подавился смешком. – Вполне в духе Макса – придумать способ создать супержука со склонностью к уничтожению мира. – Вроде жука-киборга, – поддержал его Ахмед. Конрад склонил голову набок, обдумывая всё это. – Нам необходимо больше данных, – решил он. – Смитти, Джаспер и Кимбер, мне нужно, чтобы вы извлекли образец яда из тела Пайпер. Миртл, Дэйзи и близнецы – вам нужно вычислить, как предсказать место появления жучар. Когда у нас будет эта информация, мы сможем устроить западню. Вайолет, мне нужно, чтобы ты сделалась ещё меньше, чем когда-либо. Если объявится ещё один жук, тебе придётся подобраться достаточно близко, чтобы добыть образец волосков или кожи, ну и крови, если сумеешь. Я буду работать над анализом. Приходите ко мне, как только у вас будут какие-нибудь результаты. Конрад поднялся на ноги, и всё пришло в многоголосое движение. Все разошлись, за исключением Пайпер, которая осталась сидеть за столом, болезненно осознавая, что она – единственный член команды, которому нечем заняться. – Конрад? Конрад обернулся, вспомнив о ней. – Да? – А мне что делать? – Тебе нужно отдыхать. – Но… – Пайпер осеклась. – Со мной всё будет в порядке, как думаешь? Это ведь только временно, а как только мы сообразим, что не так, я снова смогу летать… верно? Конрад помолчал. – Нужно собрать больше информации. * * * Как довелось узнать Пайпер, когда нечем заняться, день тянется бесконечно. Бетти настойчиво закармливала её, как будто беды её были от того, что ей не хватает питательных веществ и лучшим решением будет старая добрая яичница с беконом. Когда Пайпер не могла больше съесть ни кусочка, Бетти решила, что её должен осмотреть доктор Белл. – Столько времени прошло с тех пор, как ты в последний раз была на осмотре, – заметила Бетти. – Посетить доктора Белла никак не повредит. Кабинет доктора Белла размещался в небольшом обшитом досками здании чуть в стороне от Главной улицы. Вся клиника состояла из приёмной да смотровой, но он был единственным врачом округа Лоуленд и без дела не сидел. Пайпер вскоре оказалась на кушетке для обследования, где доктор Белл послушал её сердце, проверил суставы и рефлексы, прижал ей язык деревянной палочкой и велел сказать: «А-а-а». – А-а-а! – Хм, – пробормотал доктор Белл, близоруко оглядывая её. В душе Пайпер шевельнулась надежда, что доктор Белл видит какой-то простой недуг, что-то, что можно излечить обычной таблеткой, вот она проглотит её и тотчас сможет улететь домой. – Хм. – Закончив осмотр, доктор Белл повесил стетоскоп себе на шею. – На мой взгляд, всё в норме, – сказал он. – Но в этом-то и проблема, прежде-то она не была в норме, – раздражённо проговорила Бетти. – Тут вы меня уели, – согласился доктор Белл. – Я хочу сделаться такой, как была, – сказала Пайпер. – Эх, – доктор Бэлл почесал затылок. Он сильно постарел, и волосы у него совсем побелели, а когда он ерошил их, так и оставались торчать дыбом. Этот погружённый в свои мысли невысокий дядька повидал в жизни всякое и поэтому знал, что жизнь идёт своим чередом, и был достаточно умён, чтобы убраться с дороги и не ставить ей препон.