Пайпер стояла и наблюдала за ним с чудным выражением на лице. Словно она думала, что это он странный. Какое-то время он продолжал дубасить, но колотить битой по земле было утомительно, и у него заныла рука, так что он перестал. Ну вот, он весь вспотел, разгорячился, сбил себе дыхание, и это всё из-за неё. Очевидно, ей было плевать, как он себя чувствует, поскольку она принялась глазеть на что-то вдали. Он заметил, как кружит и с просто невероятной скоростью приближается позёмка пыли. Словно торнадо. И она мчалась прямо на них. Джимми Джо застыл на месте. Что делать: бежать? Пригнуться? Что за ерунда? Непонятное коловращение резко вильнуло вокруг дерева, свернуло перед приёмной доктора Белла и ринулось прямиком по их души. Так быстро, что времени раздумывать не оставалось. Затем водоворот подлетел к Пайпер и остановился прямо перед ней. Пыль дохнула в лицо Джимми Джо и тотчас попала ему в лёгкие. Прежде чем он успел откашляться, обнаружилось, что водоворот превратился в девчонку, и он понял, что никакой позёмки и не было, просто девчонка бежала так быстро, что подняла пыль. А теперь она стояла перед Пайпер Макклауд, словно не произошло ничего особенного. – Конрад хочет тебя, – сказала девчонка Пайпер. Она была высокая и тощая, как жердь, а чёрные встрёпанные волосы закрывали добрую половину лица. Она была постарше их; Джимми Джо дал бы ей пятнадцать. – Скажи Конраду, что я сейчас занята, Миртл. – Пайпер запихала коробок с кнопками в карман. – Конрад говорит, это срочно. – Девчонка, Миртл, покосилась на Джимми Джо. Она мотнула головой в его сторону. – Это кто? – Это Джимми Джо Миллер. Миртл продолжила таращиться на него, словно у неё было право смотреть, наплевав на все приличия. Словно он был животным из зоопарка, а она купила билет и могла разглядывать его, сколько ей вздумается. – Кто-кто? – У них ферма рядом с нашей, – многозначительно проговорила Пайпер. – Хочешь сказать, он местный? – Миртл закатила глаза и отвернулась; пора было двигаться дальше. Рука Джимми Джо непроизвольно сжалась вокруг биты. Да кем эта девчонка себя вообразила, что даже поздороваться с ним не снизошла? – Конрад говорит, что нам нужно немедленно отправляться. Пайпер поглядела вдоль улицы, туда, где на стене церкви висела доска с объявлениями. – Но мне нужно повесить ещё несколько объявлений… Миртл подняла брови, и они чуть исчезли в волосах. – Макс снова взялся за своё. – Макс? Опять? – Пайпер поникла. – Проваль. Джимми Джо стоял прямо здесь же, а они разговаривали так, будто он пустое место. Ему следовало бы уйти и даже не обращать на них внимания, раз они не обращают внимания на него. Но ему сделалось интересно. Что задумали эти ребята? Да все в округе Лоуленд умрут от любопытства. – Кто такой Макс? – Не твоё дело, – Миртл не сводила глаз с Пайпер. – Конрад велел мне сказать тебе… – Она прокашлялась и заговорила низким голосом: – Пайпер, на случай, если у тебя это совсем вылетело из головы, напоминаю, что один псих пытается разрушить мир, и единственное, что стоит между ним и полным хаосом, – это мы. Возвращайся, ты же понимаешь, что мы без тебя пропадём. – Миртл положила ладонь себе на горло и снова покашляла. – И вовсе не похоже на Конрада, – сказала Пайпер и раздражённо выдохнула. – Ладно. Скажи Конраду, я скоро буду. Миртл шутливо отдала ей честь и исчезла. Точнее, показалось, что она исчезла. Девчонка бегала так быстро, что вот она тут – а вот в следующий миг мимо Джимми Джо пронеслось грязевое облачко, снова пропылив его с головы до пят. Джимми Джо закашлялся и стёр грязь с языка тыльной стороной ладони. Чего бы он ни отдал за возможность вот так бегать. Умей он так быстро бегать, уж он был бы быстрее Миртл, и тогда ей самой пришлось бы стоять в пылевой хмари, вот и посмотрел бы он, как бы ей это понравилось. Пайпер сложила свои объявления и запихала в тот же карман, что и кнопки. А затем принялась парить. Зрелище того, как её ноги висят в воздухе, было для Джимми Джо как удар под дых. – Ты нам тут не нужна. Отправляйся домой, – он сплюнул. – Откуда тебе знать, нужна я тебе или нет? Ты же меня не знаешь. – Я знаю достаточно. – А знаешь что, Джимми Джо? – Она вдруг взъерепенилась, лицо её залил румянец. – Готова поспорить, из тебя вышел бы отменный летун, если б ты только попытался. Но теперь ты этого никогда не узнаешь, потому что ты так перетрусил, что и пробовать не станешь. Заячья душа. Джимми Джо мгновенно выпрямился. – Ничего у меня не заячья душа. – Да ну? Вздёрнув вверх одну руку, Пайпер взмыла вверх. Через пару секунд она была так высоко, что казалась крошечной точкой в небе. А затем она стала спускаться ниже, ниже и ниже – целя прямо на Джимми Джо. На какое бесчинство способна бесчинная девчонка вроде неё? Джимми Джо не знал и не собирался узнавать. Он упал наземь и обхватил голову руками. Она пронеслась над ним, и он кожей почуял шевеление воздуха – так близко к нему она пролетела. – Заячья душа! – выкрикнула она, улетая, и больше не вернулась. Это была последняя соломинка – Джимми Джо вскочил на ноги и помчался к доске объявлений. Он сорвал листовку Пайпер Макклауд, так что кнопки разлетелись во все стороны. Он скомкал бумажку и сунул в карман. – Посмотрим, много ли учеников у тебя будет, Пайпер Макклауд! – крикнул он и потряс кулаком в воздухе. Пайпер не обернулась, вероятно, даже не услышала его, слишком высоко она поднялась. Джимми Джо стоял посреди пустой улицы, в одной руке у него была бита, другая, сжатая в кулак, воздета в воздух. Пропади она пропадом, эта Пайпер Макклауд со своими полётами. И пропади пропадом все остальные, с кем она сейчас вытворяет всякую небывальщину. Слепень вернулся и снова зажужжал над головой у Джимми Джо, но он даже отмахиваться от него не стал. Он потерял всякую надежду найти кого-нибудь, с кем можно поиграть, не говоря уж о том, чтобы выйти победителем. Заняться ему нечем и не с кем, значит, с тем же успехом можно двинуть домой. Опустив к земле бейсбольную биту, он повернул в сторону фермы Миллеров и медленно поплёлся по жаре. 2 Пайпер летела как стрела. Она прижимала руки к туловищу и тянула носки. Долететь с Главной улицы до фермы Макклаудов ей ничего не стоило – жалкий десяток километров, не более минуты пути. Небосклон усеивали кучевые облачка, и Пайпер взрезала их насквозь, окунаясь в прохладный туман, столь приятный после не сообразной времени года жары. Поля внизу были вскопаны и готовы к севу; в округ Лоуленд пришла весна. Похвастаться округу Лоуленд особенно было нечем. Он лежал во всеми забытом углу страны и состоял из сорока пяти разнокалиберных ферм, заботливо засаженных и в поте лица возделываемых многими поколениями. Ничего особенного в округе Лоуленд не происходило, и жителей это вполне устраивало. Они рождались, вырастали, трудились на земле, по воскресеньям ходили в церковь, совали нос в дела соседей, а когда придёт время, без особой суеты отходили в мир иной. Так уж было заведено. Ферма Макклаудов была втиснута в самую что ни на есть серединку округа Лоуленд, и поколения Макклаудов делали ровно то, что положено, и так, как заведено. Однако всё переменилось в тот день, когда родилась Пайпер, а затем переломилось ещё сильнее, когда она пригласила своих друзей пожить на ферме. С приездом целого выводка необыкновенных детей ферма Макклаудов, прежде едва сводившая концы с концами, сделалась процветающей. Акры бережно засеянных полей, стадо коров, немалая отара овец, полный курятник, а посредине – огромный старый амбар, тракторный сарай, новёхонький коровник и небольшой домишко, обшитый белёными досками, недавно принарядившийся голубыми ставнями и приоконными ящиками с цветами. К этому-то старому амбару и летела Пайпер, словно возвращающийся на родной насест почтовый голубь. Со стороны амбар ничем не отличался от многих других в округе Лоуленд. На самом же деле это была операционная база группы самых искушённых и незаурядных ребят в целом свете. Пайпер приземлилась во дворе фермы и подошла к двери амбара, на которой был установлен сканер, настроенный так, чтобы считывать ДНК любого, кто попытается зайти внутрь. Он мгновенно идентифицировал Пайпер, и она ступила внутрь, туда, где за фасадом старого покосившегося сарая был целый мир – наполовину футуристическая научная лаборатория, наполовину центральное управление по борьбе с преступностью. Пайпер не замедлила шага, чтобы подивиться на мониторы, на которые по нескольким каналам поступали данные со спутников, и на прочие устройства, одновременно высокотехнологичные и весьма причудливо сконструированные; у неё не было времени рассматривать персональные рабочие столы, расставленные по периметру амбара, и все столь же разные, как и способности ребят, которые за ними сидели. Над ней на бывшем сеновале была лаборатория, откуда доносились странные звуки, свидетельствовавшие о том, что эксперименты Конрада вовсю булькали и бурлили. На стенах начали появляться всё новые фотографии – свидетельства пережитых ими приключений, память о местах, где они побывали, и людях, которых повстречали. Она не остановилась даже, чтобы вытащить из пасти Фидо металлический зажим. Фидо – питомец Конрада – был странной помесью ящерицы, летучей мыши и носорога. В последнее время он завёл нехорошую привычку таскать важные вещи и жевать их, пока те не превратятся в нечто неузнаваемое. Вместо этого Пайпер шагнула в самый центр организованного хаоса – там стоял стол для совещаний. За столом сидели, дожидаясь её, десять ребят в возрасте от девяти до семнадцати лет. В течение нескольких лет эти дети не только жили вместе, но и работали, и взрослели. И это сплотило их в сильнейшую команду и самую близкую семью. Во главе стола стоял четырнадцатилетний Конрад, который был мозгом всех операций – как и пристало супергению – и главным автором всех перестроек, превративших амбар Макклаудов в рай высоких технологий. В делах своих он был аккуратен и точен, просто ходячий факт. А ещё он был лучшим другом Пайпер. Рядом с Конрадом сидели близнецы, Нален и Ахмед Мустафа; покачиваясь на стульях, они вдруг тыкали друг друга, а если окружающие зазеваются, могли и пульнуть в какого-нибудь несчастного жёваной бумагой. Нален и Ахмед были самыми старшими в команде (им уже исполнилось семнадцать лет), однако именно от них чаще всего можно было ждать какую-нибудь каверзу. Конрад всегда присматривал за ними в оба глаза: от пары мальчишек, способных в мгновение ока устроить в солнечный денёк самую настоящую метель, можно было ждать чего угодно. За близнецами сидели Джаспер и Вайолет, самые тихие и робкие члены команды. Джасперу недавно стукнуло девять, и он по большей части перерос своё нервное заикание. Этот хрупкий худышка обладал чудесным даром исцелять, а по глубине сопереживания другим с ним могла сравниться только Вайолет. Вайолет в ту минуту была вполовину меньше своего обычного роста, ведь её только что поразила бумажная пулька Налена. Она легко пугалась и могла уменьшиться до необыкновенно малого росточка – по собственному умыслу или же от испуга. Когда Вайолет оставалась нормального размера, она была застенчивой красавицей – смуглянкой с тёмными глазами, в которых отражалась сама её душа. Несмотря на нелюдимость девочки, ребята очень ценили и любили Вайолет за её верность и тихую отвагу. – Нам нужно многое успеть обсудить за это утро, – сказал Конрад, чтобы привлечь внимание команды. Он отыскал нужное место на голографическом глобусе и был готов начать. – Мне необходимо ваше полное внимание. Как вы знаете, моя семья вместе с доктором Хуллиган и Д. передали сегодня сообщение о том, что они входят в Ксантию. – Конрад указал их местоположение в гористом регионе. – Избранные прервали общение с нами, и мой отец поставил перед собой цель установить с ними контакт и узнать их позицию. Он передаст нам полученные сведения при первой же возможности. Убедившись, что эта информация усвоена, Конрад, смахнул изображение с карты и вызвал изображение ветреного пляжа в Карибском регионе, следующий пункт в повестке. – Далее я обнаружил вот этот район бедствия. Кто-нибудь может объяснить мне происходящее? Ахмед и Нален хором застонали и сползли по спинкам своих стульев. – Это не то, что ты думаешь, – сказал Нален. Ахмед поддакнул: – Мы ничего не делали. – Однако, – заметил Конрад, – разрушения налицо. Согласно моим подсчётам, вероятность того, что тропический шторм зародится так неожиданно и поразит один-единственный пляж, а затем рассеется в течение девяноста минут, ничтожно мала. Могу добавить: в течение тех самых девяноста минут, когда вы по чистой случайности катались на сёрфе на этом самом пляже. – Кто может угадать с погодой? – пожал плечами Нален. – Тот, кто может эту погоду изменять, – отрезал Конрад. Ахмед прикрыл голову руками. – Ты на нас наговариваешь. – Пайпер пришла! – перебил Смитти, заметив, что она подходит к столу. У Смитти было рентгеновское зрение, и поэтому он многое замечал раньше остальных. Смитти недавно стукнуло шестнадцать, и он как раз избавился от брекетов, нарастил едва заметные пока бицепсы и приобрёл привычку каждый день тщательно расчёсывать свои волосы – всё ради Кимбер. Но хотя Кимбер сидела прямо напротив него за столом, она ничего этого не замечала; Кимбер не была романтической и влюбчивой девочкой. Кимбер была из тех девчонок, которые могут с лёгкостью осадить любого парня, что она нередко и делала с помощью многовольтного разряда, доступного ей по щелчку пальцев. Романтика вгоняла Кимбер в дрожь, и она скрывала изменяющееся тело под мешковатой одеждой. Увидев приближающуюся Пайпер, Кимбер швырнула в неё шар статического электричества, которым она поигрывала в руках. – Эй, Пайпер! Не зевай!