– Кажется, там что-то есть, капитан, – крикнул один из моряков с палубы «Плавучей лисы». – Что-то в воде. – Кит? – с надеждой спросил тот. Это была самая длинная охота, на которую они когда-либо выходили. Зима уже почти прошла, а они все еще находились за двести миль от дома в Ледяных землях. Это просто чудо, что никто из них до сих пор не примерз к морю. Моряк замотал головой. – Похоже, корабль. Нет, лодки. Четыре лодки с людьми. – Так спустите одну из наших. Подойдите к ним и посмотрите, кто это. Моряк позвал еще троих, и все вместе они вышли на шлюпке в ледяное море. Покачавшись несколько минут рядом с обнаруженными лодками, они быстро погребли обратно. – Эти люди сошли с ума, капитан, – сказал моряк по возвращении. – Какие-то ненормальные. – Что ты имеешь в виду, парень? – Они все твердят о каких-то летающих кораблях и рыбе, плавающей по небу. Может, ну их? Капитан «Плавучей лисы» на мгновение задумался, но потом покачал головой: – Нет. Возьмем их на борт. Четыре лодки подняли на корабль. Сидевшие внутри люди выскочили на палубу и принялись целовать доски. Один из них подошел к командиру и начал нести какую-то бессмыслицу. – А потом он полетел, – закончил мужчина. На нем была шляпа капитана, украшенная золотым леопардом, но в данный момент он совершенно не походил на командира. Вся его одежда изодралась в клочья, с бороды свисали сосульки, и этот человек так исхудал, что под его тусклой кожей угадывались очертания костей. – Где мой нож? – закричал мужчина. Он схватился за куртку моряка и принялся шарить по карманам. – Вы не видели его? Наверное, он упал в море. Мужчина зарыдал и принялся колотить кулаками по груди капитана. – Этот самый ненормальный из всех, – сказал подобравший их моряк. – Совсем обезумел, – согласился командир. – Запрем-ка его под палубой. Не хочу, чтобы он пугал остальных. По пути домой высадим его у Ада рыбака. Там о нем позаботятся. Несмотря на отсутствие Трин, которая два дня назад сбежала с учеником садовника Германом, женитьба принца Репы на пяти сестрах Бритт обещала быть невероятно грандиозным торжеством. Отовсюду съезжались толпы людей, желающих услышать слова клятвы. Гостей было так много, что все даже не поместились в замок, поэтому пятьсот человек наблюдали за церемонией с реповых полей. Чтобы накрыть праздничный стол, пригласили сотню поваров, приготовивших всевозможные изысканные блюда: трюфели, пироги и пикантное заливное из репы. Они даже умудрились приготовить неповторимое вино, в каждой бутылке которого был сок тридцати реп. – Правда, пить его пока что нельзя, дамы, – предупредил принц Репа своих новоиспеченных жен. – Оно должно выстояться. Через десять лет будет самое то. Но если пить вино сестрам Бритт было пока нельзя, то посмотреть, что же скрывается в северном крыле, наконец-то стало возможным. – Ну же, дамы. Скорее! Не отставайте, – выкрикивал принц, выводя их из парадного зала. Сам он бежал вприпрыжку. – Пора осмотреть северное крыло. Сестры Бритт и их мать поспешили за принцем через внутренний двор. – Уверен, что вам оно очень понравится, – сказал принц. – Теперь, когда мы поженились, вы будете жить там. Вот мы и на месте. Он остановился перед огромной каменой дверью, вытащил из кармана железный ключ и повернул его в замке. Замок щелкнул, и дверь со скрипом открылась. Наружу вырвался холодный воздух, как на Севере, контрастируя с теплым солнечным светом. Впервые с тех пор, как они оказались на Юге, сестры Бритт поежились. – А есть ли в этой части замка камины? – спросила Ина. – Нет-нет-нет. Конечно же нет, – возразил принц, качая головой. – Они бы разрушили весь эффект. – Эффект чего? – уточнила Берит. – Зимы. Когда живешь на Севере, зима длится круглый год. – Но мы же не на Севере! – удивилась Сиссель. – Разве нет? – Внезапно она смутилась и растерялась: а вдруг они так и не пересекли границу? – В северном крыле все иначе. Пойдемте, я вам покажу. Принц Репа шагнул внутрь. Жена капитана и ее дочери последовали за ним. Когда их глаза немного привыкли к темноте (оказалось, что в северном крыле помимо каминов были запрещены еще и свечи), они ахнули и в ужасе отшатнулись. Хотя ни одна из них еще не бывала в этом помещении принца Репы, оно выглядело невероятно знакомым. – Смотрите! – торжествующе воскликнул он. – Прямо как настоящий Нордлор, только меньше. Мой дед построил его сотню лет назад. Ну разве здесь не прекрасно? Дед потратил на все это две тысячи золотых крон. – Но тут должны были быть сокровища, – зарыдала Сиссель. – Сокровища? – переспросил принц. – Ну конечно, тут полно сокровищ. Он подтолкнул своих новоиспеченных жен внутрь. Чем дальше от двери они уходили, тем холоднее становилось в помещении. Скоро при дыхании у них стали вырываться облачка пара, а кожа сильно побледнела. Вокруг них вырастали здания, точно такие же, как в Нордлоре. Вдали показался третий этаж их собственного дома, построенный из обломков «Хромой рыси». Под ногами шатались булыжники, словно под ними бились волны. Даже воздух пах, как в настоящем Нордлоре: солью, рыбой и дымом от свечей из китового жира. Отличалось только небо. Вместо яркого солнца над головой здесь был темный потолок с серыми камнями и паутиной. – Я всегда любил Север, – продолжал принц. – Особенно Нордлор. Мой дед называл это поселение «Деревней тысячи кораблей». Он так и не отважился поехать туда сам, поэтому воссоздал точную копию здесь. Дед любил Север больше, чем я. Всю свою жизнь он собирал эту коллекцию. – Принц Репа обвел руками все помещение. – Он складывал здесь карты, рыбу и бочонки с китовым жиром и даже купил сломанную мачту «Странствующего моржа». Без сомнения, – прошептал принц, склонившись к своим женам, – это было величайшее китобойное судно в истории. Пять сестер Бритт застонали. Их мать – тоже. Каким-то образом им удалось найти здесь единственного человека на Юге, который любил Север больше, чем их отец. – В общем, – продолжал принц Репа, словно не замечая всеобщего недовольства, – только представьте, как я удивился и невероятно сильно обрадовался, когда Гертрунд сообщил мне, что семь дам из Нордлора крадут репу на северных полях. Я сказал: «Отлично, Гертрунд. Сейчас же веди меня к ним. Я женюсь на этих юных леди и добавлю их к своей коллекции». К этому моменту они дошли до копии «Затопленного угря», и Бритты разрыдались еще сильнее. – Именно это я и собираюсь сделать, – громко произнес принц Репа, заглушая их причитания. – Теперь кроме Литл-Нордлора у меня есть пять нордлорских девушек и одна нордлорская женщина! Мой дорогой дед был бы так горд. И пока его новоиспеченные жены и теща не сбежали, принц Репа пожелал им всего хорошего, выскочил наружу и запер за собой дверь в северное крыло. Раковина Уны На далеком Севере в настоящий Нордлор пришла весна. Горы освободились ото льда. Снег кругом растаял, зазеленела свежая травка. Обитатели холмов – медведи, лисы и маленькие мышки – пробудились от зимней спячки и радовались новому году. Прошло два месяца с тех пор, как «Отважный леопард» приземлился в заледеневшей гавани Нордлора. Айсберг серьезно повредил корабль, и сейчас тот лежал на черном песке на берегу деревни. Но вместо того чтобы переделывать его в таверну или дом, из него создадут новое судно. Сломанные доски уберут, а сам корабль перестроят. Он уже не будет таким огромным, как раньше, но на нем вполне хватит места девочке, коту и штурману. – А когда все будет готово, – сказал Харойльд Уне, сидевшей рядом с ним, – мы обойдем все поселения вдоль северного побережья и вместе начертим новую карту Севера. И на этот раз сделаем несколько экземпляров, – добавил он, – чтобы карта больше никогда не потерялась в море. Уна улыбнулась штурману. После возвращения в Нордлор она стала жить с Харойльдом и Матильдой. Впервые в жизни девочка чувствовала себя в кругу настоящей семьи, словно в ночь своего рождения она должна была появиться именно в этом доме, построенном из «Маленького шкипера», а не в «Затопленном угре». Она принадлежала этому месту, как и оно ей. Старый кот оторвал Уну от размышлений. Он потерся о ее ноги и радостно мяукнул. За все двести лет своей жизни Барнакл еще никогда не выглядел таким гордым и важным. Он не только стал первым морским котом, который летал по небу, но только у него за всю историю будет десять, а не девять кораблей. Уна, Харойльд и Барнакл уже собирались идти обедать – Матильда готовила весенний спаржевый пирог, – когда что-то ударилось о ботинок девочки. Это была ракушка. Уна подняла ее и приложила к уху. Волны шумели и бились внутри, своим звучанием напоминая девочке о недавнем путешествии. Потом что-то изменилось. Шум превратился в слова, и предсказание тонкой струйкой влилось в ее ухо: «УНА БРИТТ ПОБЫВАЕТ НА ЮГЕ И НА ВОСТОКЕ, НА СЕВЕРЕ И НА ЗАПАДЕ. ОНА ПОБЫВАЕТ ТАМ, ГДЕ ЕЩЕ НЕ СТУПАЛА НОГА НИ ОДНОГО МУЖЧИНЫ И НИ ОДНОЙ ЖЕНЩИНЫ. ОНА ОБОЙДЕТ ВЕСЬ МИР НА СВОЕМ СОБСТВЕННОМ КОРАБЛЕ, КОРАБЛЕ ПОД НАЗВАНИЕМ «ОСЛЕПИТЕЛЬНАЯ ЖЕМЧУЖИНА». – Харойльд, – сказала Уна. Она повернулась к сидевшему рядом с ней пожилому мужчине и улыбнулась. – Забудь про карту Севера. Давай сделаем карту всего мира! * * * notes Примечания 1